Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Притащили его мужики в котельную, а он лыка не вяжет. Оставили до утра, одежонку, какую-никакую дали. А он наутро и спрашивает:
— Где я?
Ему объясняют — в Воронеже, милый. А он не верит:
— На улице Лизюкова, что ли?
Совсем плохой. Стали расспрашивать, кто такой, как зовут, а он не помнит ничего. Только как зовут — Юся. И картавит, как маленький. Думали сначала — придуривается, хотели даже отлупить, но как-то уж слишком серьёзно он картавил, будто не понимал, что «р» у него неправильная.
Модестовна милицию вызывать запретила. У парня явно с мозгами непорядок был, может, из дурдома сбежал, а может, от падения сбрендил. Совершенно не помнит, кто такой и откуда, хотя словарный запас большой, не шпана какая-то. И ни шрамов, ни следов от прививок, вообще никаких особых примет.
Запретить, конечно, запретила, однако участковому, однокласснику бывшему и ухажёру юности, Семёну Горемыке, Эмма Модестовна позвонила. Так, по старой памяти. Модестовна рассудила, что пронырливый Семён Петрович всё равно разнюхает про Юсю, поэтому и решила попросить помощи.
Горемыка одноклассницу и бывшую зазнобу свою обругал и спросил, какого ляда она сразу не заявила о потеряшке.
— А что бы ты сделал? — спросила Модестовна. — Вот что? Блаженный он, как пить дать — блаженный. Ты знаешь, чем он занимается?
Занимался Юся вещами и впрямь странными, не будет обычный бомж такими делами заниматься. Например, очень хорошо владел Юся английским. Всю импортную документацию на стиральные машины, на гладильные установки и прочее в комбинате перевёл. И, надо сказать, аппаратура лучше работать начала. Наши-то мужики только по картинкам и разбирались, как устанавливать, как налаживать. Юся, посмотрев, как мучаются коммунальщики с иностранной техникой, за один вечер все инструкции на русский, от руки переписал и на каждый агрегат приклеил, чтобы всё понятно было.
А уж как здорово он с электроникой разбирается — и говорить нечего. Сейчас же вся техника со встроенными компьютерами. Настраивает сам, мужикам объясняет, что куда. Не гордый ни капли. И безотказный: скажешь двор подметать — подметает, скажешь у мусорных баков прибрать — приберёт. Никакой работы не боится. И работает только за еду.
Вот инсинуаций не надо, никто его не эксплуатирует. На цепи никто не держит, может проваливать на все четыре стороны. Но куда он без документов-то?
И в самом деле — куда? Горемыка договорился пробить пальчики потеряшки через ПАПИЛОН, но особо на систему не надеялся: ладно, если паренёк где-то засветился ранее, а если чистенький? В передачу «Жди меня» писать, что ли? В отделении с таким возиться тоже не будут: кому нужна эта бумажная волокита? Придёт ориентировка — отреагируют, а лишний хомут себе на шею вешать никому не хочется. Словом, Модестовна поступила разумно, не заявив в милицию.
Эпизод 12
Мысли материальны. Стоило Модестовне вспомнить о неприятностях с криминальным миром — и криминальный мир не преминул нарисоваться в подворотне, когда Юся заканчивал уборку двора.
— Опаньки, — ласково сказал Захар. — Юся-баной, с печки долой! А я думал — где тебя искать? А он сам идёт.
Юся попытался убежать, но Лёнька Захаров пришёл не один, а со своим ординарцем Лысым. Эти двое давно портили участковому Горемыке все показатели, баламутили шпану на районе, но поймать их с поличным пока не удавалось. Несмотря на уговоры и даже откровенные угрозы сдавать Захара с Лысым правоохранительным органам местная шпана не решалась — ходили слухи, что на Лысом висит мокрая статья, тоже недоказанная за отсутствием свидетелей.
Единственным, кто не боялся этих двоих, был Юся, да и то, скорей всего, по причине лёгкой сдвинутости по фазе. Он и согласился дать показания против Захара и Лысого.
— Ты куда? Тебе в падлу с нормальными пацанами побазарить, что ли? — сказал Лысый.
— Были бы нормальные, — просипел Юлик, почти повиснув в зелёной, не по росту, униформе. Лысый был не только на две головы выше, но и тяжелее раза в два. — Здоровый ты парень, тебе бы в автосервисе работать. Домкратом.
— Не понял… — Лысый хотел уже применить грубую физическую силу, но Захар его остановил.
— Ты, говорят, ментам стучишь? — спросил Захар, почти влезая в ухо Юси губами.
— Дятлы стучат, — ответил Юся.
— Да ты и есть дятел, — злобно прошипел Захар. — Ты что, на зарплате у ментов? Знаешь, что я с тобой сделаю?
— Что? — спросил кто-то.
Капитан Горемыка был мелкий юркий мужичок лет пятидесяти на вид. Горемыка всегда ходил в штатском, одевался неброско, и больше походил на какого-нибудь забулдыгу, чем на мента. Он был из старой гвардии, бывший оперативник, и Горемыку боялись и уважали не только на его участке. Никогда наперёд было не догадаться, где объявится участковый в следующий раз, он гонял по участку из конца в конец без очевидной системы, и как будто имел уши на каждом углу.
Захар с Лысым жили на другом конце города, а промышляли здесь, потому-то никак не получалось их поймать на горячем: нагадили и смылись. И никто их будто не видел.
Кроме Юси.
— Ну, я слушаю, — повторил Горемыка. — Что ты ему сделаешь?
Лысый убежал первым. Захар харкнул под ноги Горемыке и тоже ушёл быстрым шагом. Дворник же на ослабевших ногах подошёл к стенке и присел.
— Я тебе с утра куда велел прийти? — спросил Горемыка, подойдя ближе.
— А разве вы что-то говорили? — севшим голосом спросил Юся. Отвага даётся тяжело — дрожанием коленок, биением сердца и шумом в ушах. Или это он ещё от начальницы не отошёл?
— К тебе Эмма Модестовна подходила утром?
— Да. Но мне некогда было.
— И чем же ты занят был?
— У меня работа, между прочим. Кто-то ведь должен порядок поддерживать на районе.
В другой бы раз Горемыка посмеялся — Юся ведь его слова повторил, но после противных рож Захара и Лысого было не до смеха.
— Ты понимаешь, что тебя на перо могли поставить только что?
— Не поставили же.
— Юся, я никак понять не могу — ты гений или идиот? Тебе с отморозками этими не в шахматы играть, они понимают только грубую силу.
Юсе на это сказать было нечего. Он понимал, что подверг себя серьёзной опасности, причём абсолютно неоправданно, но его перемкнуло. Ригидность мышления — когда втемяшил что-то в голову, и пока не сделаешь — переключиться на другое не можешь. Далась ему эта работа.
— Ладно, вставай, — смягчился Горемыка. — Пошли в отделение, показания дашь — и отправятся эти ребятки на нары.
— У меня же работа.
— Запирай, говорю, веники-метёлки, и пошли. Обещаю — этим ты район зачистишь очень хорошо.
Активной гражданской позицией Юся блеснул, едва появился. У опергруппы не нашлось понятых для осмотра взломанного гаража, и они выцепили первого попавшегося бомжа. Им и оказался Юся, принятый уже в штат ЖЭУ дворником. Он в это время на свалке рыскал в поисках запчастей для своего агрегата. Юся не только согласился стать понятым, но и заявил, что может дать свидетельские показания. Оперативники не могли поверить своему счастью, однако тут же сникли: вот задержат они воров, а где потом этого свидетеля искать? На это бомж дал исчерпывающий ответ, где его искать: улица, дом, бойлер во дворе, как войдёте — поворот налево, там лежанка.
Дело и впрямь раскрыли по горячим следам: Юся запомнил не только марку и цвет машины злоумышленников, но и государственный номер. Горемыку все хвалили: ну, Петрович, ну, молодец, даже бомжи на его участке ответственные! А Петрович не знал, куда прятаться от Модестовны, которой такое нецелевое использование человеческого ресурса казалось преступным.
— Мало вам своих стукачей, так ещё бомжа, придурка беспамятного в свидетели записали!
Горемыка не считал Юсю придурком, хотя непонятного в нём было много чего. Настоящий бомж — это опустившийся человек, который продолжает копать себе яму, чтобы опуститься ещё ниже. Юся же, хоть и одетый в какие-то нелепые обноски, содержал их в чистоте. От него не воняло, он регулярно мылся, чистил зубы, причёсывался, и вообще — более напоминал хиппи, чем бича. Ещё он абсолютно не боялся милиции, как человек, не совершивший ни одного противоправного действия. Юся, кажется, вообще ничего не боялся, как маленький ребёнок, у которого нет чувства самосохранения. Между прочим, сходство с ребёнком не ограничивалось бесстрашием: Юся не выговаривал звук «р».
Горемыка сопроводил Юсю в ОВД, дождался, пока его опросят, потом доставил обратно во двор.
— Работай, — сказал, — никто тебе больше не помешает.
И хотя работать совсем не хотелось, и в теле образовалась неприятная слабость, Юся, чтобы не давать Модестовне лишних поводов к волнению, опять взялся за метлу, но возил инструментом по асфальту, как сонная муха.
Эпизод 13
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Чёрный властелин - Алексей Шеховцов - Альтернативная история
- Смарагд - Сергей Бойко - Альтернативная история
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Сказание о том, как князь Милош судьбу испытывал - Вук Задунайский - Альтернативная история
- Золото Соломона - Нил Стивенсон - Альтернативная история
- Зов Крови (СИ) - Стерх Юрий - Альтернативная история
- Избранница волка (СИ) - Лис Алеся - Альтернативная история
- Выбор моей реальности ТОМ 1 - Мануйлов Александр - Альтернативная история / Прочее
- Инквизитор тьмы 3 (СИ) - Алексей Валерьевич Шмаков - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания