Рейтинговые книги
Читем онлайн Площадь отсчета - Мария Правда

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 87

Планы менялись.

— Я не могу его убить, — тихо говорил Каховский, положив руку на грудь, где за бортом заношенного фрака оттопыривался пистолет, — я был совершенно готов, но у дворца уже понял: не могу убить безоружного.

— Я тебя понимаю, Петр, я все понимаю, — горестно кивал Рылеев.

— Вот что хочешь со мной делай! Не могу!

Он ничего не хотел делать с Каховским, бог с ним, но тактику необходимо было менять. Подождать Трубецкого, и пусть он ведет на дворец! Или нет — подождать еще солдат. Сейчас придет Николай Бестужев с Морским экипажем. Ну где же они? Где Трубецкой? Что же не кричат? Ага, кричат! Кондратий увидел перед каре несуразную длинную фигуру Кюхельбекера. Тот замучил его с утра: прибегал, убегал, требовал себе заданий, объездил весь город, ничего не сделал. Впрочем, искренне старался, просто по жизни был неловок.

— Ура, свобода! — кричал Вильгельм, некрасиво кривя маленький рот. Боже, до чего смешон! Они встретились глазами, Вильгельм торжественно похлопал рукой по карману шинели. Как плохо быть статским! Рылеев понял, что он, должно быть, в своей шубе тоже смешон. Он подошел к Вильгельму и заметил, что с правой стороны его новая шинель мокрая и грязная.

— Я ехал по Мойке, из Морского экипажа, — смущенно объяснял Вильгельм, велел извозчику гнать во весь дух, а он взял — да и вывалил меня прямо в снег, вообразите… И пистолет вывалился. Не смок ли порох?

Он достал пистолет и на вытянутой руке его всем показывал. Пущин осмотрел пистолет. «Все хорошо, Кюхля, — улыбнулся он, — ты его пока прибери, дружище, а то больно на оперного бандита похож!»

Вильгельм спрятал пистолет и нахохлился. Ему не хотелось быть оперным бандитом. Он был сейчас Брут, Марат, кто угодно, только не бандит!

— Я съезжу в Финляндский полк, — сказал Рылеев. Пущин кивнул. Кондратий Федорович только отошел от памятника, как раздались радостные вопли мальчишек и барабанный бой: на площадь, в неровном стою, с распущенными знаменами, входили лейб–гренадеры. Московский полк громкими криками приветствовал подкрепление. «Ура, Конституция!» — услышал он чей–то хриплый вопль, и перед ним мелькнуло перекошенное лицо Якубовича, который бежал впереди строя, размахивая обнаженной саблей, а потом исчез в толпе. Откуда здесь Якубович? Рылеев искал глазами Сутгофа, который должен был вести гренадер, но не видел его. Люди сплошным потоком валили на площадь, ему навстречу. Он продирался сквозь толпу.

— Барин! — окликнул его кто–то. Это был старый дед в тулупе, вид у него был замученный, редкие седые волосы, видные из–под черной шапки, прилипли к потному лбу. Видно, он решил узнать, стоит ли обещанное зрелище таких услилий. — Барин, че там деется, у мунаминта?

Кондратий Федорович растерялся. Как ему объяснить, какие найти слова?

— Люди баили, хотят обидеть государя нашего Константина, корону, Богом данную, отнять у него, — говорил дед, — а солдатики что?

Рылеев собрался с мыслями, но в этот момент в разговор ворвался молодой парень, видимо, из Исаакиевской деревни — он был одет, как строитель, в грязную робу, поверх которой была напялена свалявшаяся овчинная безрукавка.

— Константин Павлович с аршавской гвардией идет сам сюда, расправу творить, — уверенно сообщил парень, — и супруга ихняя с ним! Слышь, солдатики кричат: кто и Константин, а кто и Конституция!

— Но позвольте, — изумленно сказал Рылеев, — конституция… да это вовсе не то значит!

— Нет, господин милый! — еще увереннее сказал строитель, — это должно быть точно есть имя такое — то значит, государева супруга! — в этот момент он замахал кому–то рукой и исчез в толпе. Кондратий Федорович прислонился к фонарному столбу и начал хохотать. Он хохотал до рези в животе, до слез, до тошноты, но никак не мог остановиться.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ МИЛОРАДОВИЧ, 11:30 УТРА

— Возьми с собой, кого считаешь нужным, — сказал ему Николай. Значит, все ясно: нужна конная гвардия. Во главе конной гвардии можно усмирить не только жалких две роты Московского полка, которых ввели в заблуждение какие–то прапорщики, — с конной гвардией возможно все. Генерал Милорадович отправил вестового в казармы, чтоб седлали, а сам вместе с тем же молодым адъютантом Сашей Башуцким отправился туда в возке. До казарм было рукой подать, но чтобы не допустить повторения неприятной утренней сцены, они ехали таким кружным путем, что дорога заняла около получаса. Впрочем, ездить стало легче — город пустел на глазах. Перед казармами Милорадович встретил графа Алексея Орлова. Тот чувствовал своей придворной шкурой, что звезда Милорадовича уже закатилась, и вел себя нагло.

— Конная гвардия будет отправлена мною в распоряжение государя императора, — заявил Орлов. Граф, впрочем, не стал вдаваться в подробности — привести конногвардейцев в боевую готовность было ох как нелегко — Саша Одоевский, отбыв дежурство во дворце, успел с утра пробежаться по конюшням и растревожить солдат. Гвардейцы принесли присягу лишь недавно, после того, как Орлов, их дивизионный командир, приехал к ним лично верхом. По дороге его успели освистать и запачкали комьями грязи дорогой плащ.

Милорадович растерянно достал из кармана тяжелые золотые часы, жалованные ему в прошлом году императором Александром.

— 11:23, — констатировал он, — я зря потерял время. Мне нужны гвардейцы — я должен приструнить Московский полк.

— Я был там, — так же надменно сказал Орлов, — и поверьте, генерал, делать там нечего. Эти люди намереваются совершить преступление. И они его совершат. Там прольется кровь!

Милорадович закипел.

— Она прольется, ежели мы будем бездействовать, граф! Мне даже не нужна гвардия — я один разберусь с московцами. Велите привести мне коня!

Адъютант Орлова быстро сбегал за лошадью. Милорадович, побагровев от усилия, но не воспользовавшись подставленной рукой Башуцкого, поднял свое тяжелое тело в седло. Он был настолько зол сейчас, что и не подумал попрощаться с Орловым, а надувшийся Орлов не предложил Башуцкому лошади. Что было делать — тот покорно засеменил за конным начальником на Петровскую. Они взяли самый короткий путь и за каких–то пять минут уже были на подходах к площади. Было людно. За последние два часа тут собрался чуть ли не весь город. Народ вел себя, как в базарный день — люди толкались, спорили, ели семечки, было много пьяных. В толпе сновали сбитенщики с дымящимися подносами: «Эй, купи погреться», бойко торговали калашники, шныряли воры, словом, жизнь кипела. И со всех сторон раздавался барабанный бой. Всюду были войска — одни шли на Дворцовую, другие на Сенатскую, над толпой колыхались разноцветные значки и штандарты, скопления войск были заметны по кучкам высоких белых султанов на киверах. Милорадович, закусив губу, ломился вперед, раздвигая лошадью толпу, худенький проворный Башуцкий, не отставая, лез за ним, и тут пространство расчистилось: прямо перед ними стоял передний фас каре Московского полка, солдаты увидели генерала, узнали, по привычке стали равняться. В передних рядах сделали ружьями на караул. Раздалось нестройное «ура».

Наконец–то генерал Милорадович оказался в своей стихии. Какие страшные унижения перенес он сегодня — и на квартиру любовницы с жандармом приехали, и за воротник оттаскали, и в присутствии свиты пристыдили! Но сейчас он был на коне, во всем блеске своих наград, и чувствовал себя победителем.

— Солдаты! — таким голосом гаркнул он, что разрозненные голоса притихли. — Видите эту шпагу? — он выхватил и поднял высоко вверх свою наградную золотую шпагу, на которой вдруг засверкал пробившийся сквозь серость пасмурного декабрьского дня солнечный луч. Солдаты затихли. Милорадович повернул шпагу эфесом вперед.

— Здесь написано: «Другу моему Милорадовичу — Константин!», — выкрикнул он, — сия шпага — знак вечной дружбы моей с цесаревичем Константином Павловичем!

Войска сдержанно загудели. Кто–то пытался скандировать: Константин, Константин!

— Да, — продолжал Милорадович, легко перекрывая своей мощной глоткой начавшийся шум, — и я бы желал, чтобы Константин Павлович был императором нашим, но он ни под каким видом не хочет царствовать. Вы думаете, что я изменю своему другу?

Солдаты гудели все громче, раздался свист, сбоку каре кто–то громко крикнул: «Это все вздор! Не слушайте его!» Это был Каховский. Он пытался перебить генерала, но у него не хватало голоса.

— Солдаты! — генерал снова перекрыл шум. — Есть ли между вами старые воины, которые прошли со мною Кульм, Лекко, Бородино? Вы что, не знаете меня?

Солдаты не отвечали, но уже слушали. Евгений Оболенский, стоявший внутри каре, ожесточенно проталкивался вперед. Он видел, что Милорадовича надо остановить, причем остановить немедленно. Он выхватил ружье у одного из солдат и тянулся штыком, пытаясь уколоть лошадь генерала. Он не дотягивался.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Площадь отсчета - Мария Правда бесплатно.

Оставить комментарий