Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими словами он сделал знак Максу со Славиком, они втроем обернулись в сторону зала, привстали и поклонились. В зале все захохотали. Лелик обернулся в обратную сторону и увидел, что с другой стороны их стола какая-то дама бальзаковского возраста привстала и тоже кланяется.
— А это мой старый друг из России со своими приятелями, — объявил Хохлов в микрофон, пытаясь спасти ситуацию.
Лелик еще раз растерянно поклонился и сделал знак садиться. Дама тоже села, посмотрев на их троицу с явным неудовольствием.
— Пардон, мадам, — сказал ей Макс. — Мы просто только что с дороги.
— А вы откуда? — спросила дама по-русски.
— Мы из России.
— Ездили навестить своих? — поинтересовалась дама.
— Да нет, — ответил Макс. — Мы там живем.
Дама замолчала и посмотрела на всю троицу с каким-то странным выражением лица, в котором скользило удивление и даже какое-то восхищение.
— Простите, а что вы там делаете? — немного помолчав, поинтересовалась она.
— Да как обычно, мадам, — небрежно ответил Макс. — Пасем коров, рубим дрова, по выходным напиваемся и ходим в баню.
— Да хорош гнать, — неожиданно сказала дама, небрежно улыбаясь. — Я сама оттуда два года назад как уехала.
— О, — обрадовался Макс. — Значит, нам есть о чем поговорить?
— Хватит трепаться, — зашипел Лелик. — Перед Хохловым неудобно.
— Мы еще поговорим. Попозже, — многозначительно сказала дама.
Макс сделал легкое движения бровями — мол, принято.
— Нашел с кем кокетничать, — тихонько зашептал ему Лелик (стол был довольно большой, а кроме того, Хохлов говорил в микрофон, и Лелик знал, что дама его шепот не услышит). — Ей же уже лет сто.
— Лелик, — зашептал в ответ Макс. — Ей всего-то чуть больше сорока. Женщина в самом соку. Я люблю таких. У меня эдипов комплекс. Ты же знаешь, что моя мамочка больше всего любила Ленку, а не меня. И я всегда тянусь к дамам, которые готовы стать для меня матерью. Кроме того, женщина тургеневского возраста — это самое то, что нужно! Это тебе не пэтэушница.
— Во-первых, она бальзаковского возраста, а не тургеневского, — уточнил Лелик. — Во-вторых, Бальзаку сейчас чуть больше двухсот лет. Стоп, — вдруг спохватился он. — Ты хочешь сказать, что если у тебя с этой теткой будут шуры-муры, то ты выиграл пари, что ли? Так не честно!
— Это еще почему? — возмутился Макс. — Мы как договаривались? Я должен предоставить до утра женские трусики, которые я собственноручно снял с обладательницы. А теперь скажи, что эта милая дама не женщина. Скажи, скажи, я жду… — и Макс нагло развалился на стуле.
— Речь шла, — сказал Лелик, — о еврейской девушке.
— Во-первых, — парировал Макс, — в споре шла речь исключительно о женских трусиках, но даже если принять во внимание твою поправку, то все равно все сходится. Девушка — это состояние души, а не тела. Так что ты ничего не сможешь доказать. А насчет еврейских кровей мы сейчас узнаем.
— Простите, милая дама, — громко сказал Макс, обращаясь к тетке, — а вас как зовут?
— Ира, — ответила она, улыбнувшись. — А вас?
— Максим Евгеньевич, — ответил Макс голосом, полным неимоверного достоинства.
В этот момент в зале захлопали, и Макс показал даме глазами, что он замолкает, но к беседе с ней еще вернется.
— Понял? — зашептал Макс Лелику. — Кира. Обычное еврейское имя.
— Она сказала Ира, а не Кира, — заспорил Лелик. — Я сам слышал.
— Слав, — толкнул Макс Славика. — Как зовут эту тетку напротив?
Славик посмотрел на Макса долгим и тоскливым взглядом. Похоже, он витал в совсем других сферах.
— Человек думает о вечном, — назидательно сказал Лелик Максу, — а ты его спрашиваешь о каких-то тетках. Видишь, он философствует…
— Да, — жалобно сказал Славик. — Выпить очень хочется. Вы как думаете, может, налить уже? А то Хохлов еще сто лет будет всех представлять.
— Ясно, — сказал Макс. — Один уже спекся. Короче говоря, с теткой все в порядке, так что ты, Лелик, не имеешь никаких формальных прав протестовать. Впрочем, ты можешь подать протест в комиссию ООН, но бабки все равно гони не позже завтрашнего утра.
— Ладно, — ответил Лелик, — там видно будет. Трусиков я все равно еще не наблюдаю. Так что все имущественные споры начнем исключительно по факту предоставления вещественного доказательства.
— Тебе бы в адвокаты пойти, — сказал Макс. — Что ты в компьютерщики пошел? Адвокаты знаешь сколько зарабатывают?
— А вдруг придется защищать такого остолопа, как ты? — парировал Лелик. — Нет уж, я лучше буду компьютерщиком. Нервы сберегу. Короче, ты будешь угадывать пин-код или нет?
— Давай, давай, — согласился Макс. — А то Хохлов уже скоро закончит. К последнему столу перешел. Итак, сначала единица, потом количество моих жен. Их было две, но цифра два не подходит. На чем мы остановились? Только не подмигивай больше, я тебя умоляю.
— Сейчас у тебя сколько жен? Сейчас? — спросил Лелик.
— Ноль без палочки.
— Ну?
— Значит, вторая цифра — ноль? — догадался наконец Макс.
— Слава богу! — вздохнул Лелик. — Не прошло и пяти лет ударного труда.
— Давай третью, быстрее. Кстати, сколько там всего цифр? — поинтересовался Макс.
Лелик задумался. В пин-коде было четыре цифры. Однако Лелик не хотел выдавать Максу все профессиональные секреты. То есть пин-код он ему сообщал именно тот, который есть, рассудив, что без карточки и без ее номера Макс все равно никогда им не воспользуется, однако на всякий случай Лелик решил запутать следы.
— Пять, — сказал он. — Пять цифр. Как в лотерее.
— Давай третью, — сказал Макс.
— Третья, — начал Лелик, по пути раздумывая, — это общее количество женщин, которое у тебя было.
— Что, опять одна цифра? — удивился Макс. — Не влезет, однозначно.
— Влезет, — сказал Лелик. — Будь честен передо мной. Я никому не скажу.
— Лель, но ты же знаешь, что я хоть маленький, но страстный, — попытался образумить друга Макс. — Ты же лично знаешь минимум штук пятнадцать моих боевых подруг. А их было намного больше. Так что, ты издеваешься, что ли?
— Ну называй тогда максимальную цифру, — сказал Лелик. — Макси-мальную. В пределах одной цифры.
— Девять, — злобно сказал Макс. — Хотя меня это унижает.
— Правильно, — кивнул Лелик. — И после… пардон, предпоследняя цифра — сумма всех цифр года рождения дедушки Ленина.
— Мать твою, — совсем разозлился Макс, — Ковалевский фигов. Как я тебе без калькулятора посчитаю?
— А когда родился Ленин? — спросил Лелик.
— Да фиг его знает. Это пускай его мама с папой помнят, а я не нанялся башку всякой ерундой забивать, — буянил Макс. — Ты мне лучше скажи, как я без калькулятора обойдусь?
— В 1870 году родился вождь мировой революции, — веско произнес Лелик.
— Тогда сам и складывай цифры, раз ты такой умный, — предложил Макс. — Ключевский, блин, гений исторических наук.
— Один плюс восемь плюс семь — шестнадцать, — сказал Лелик.
— А теперь, умник, умести шестнадцать в одну цифру, — сказал Макс. — Скушал?
— Так это и есть последние две цифры пин-кода, — заявил Лелик. — Один и шесть.
— Значит, один, ноль, девять, один, шесть? — уточнил Макс.
— Точно, — подтвердил Лелик. — Как одна копеечка.
— Хорошо, — кивнул Макс. — Теперь мы с тобой действительно — как молочные братья.
— Как братья по крови, — сказал Лелик. — Все-таки ты знаешь пин-код моей кредитки. Это невероятно сближает.
— За это надо выпить, — оживился Славик, который во время их разговора совсем скис.
— Можно, — кивнул Лелик, — тем более что Хохлов уже всех представил и сейчас будет первый тост.
И действительно, на сцене Хохлов наливал себе в бокал шампанское и предлагал всем последовать его примеру.
Первый тост был поднят Хохловым за его обожаемую жену — Киру. При этом Хохлов на сцене красиво опустился на одно колено, залпом выпил бокал шампанского и грянул его об пол. Все зааплодировали.
— Хрусталь бьют, — сказал Макс. — То-то поставщикам «Хилтона» будет счастье.
— Вот ты не романтик ни фига, — сказал Лелик. — Это красивый жест. Ты на такой не способен.
— Способен, — сказал Макс, допил из своего бокала и тут же жахнул его об пол. Тот неожиданно разорвался очень громко, как небольшая бомба. Все гости за столами тут же посмотрели на Макса. Пока еще без осуждения. Просто с любопытством.
— И что ты сделал? — безнадежным голосом спросил Лелик, которому в данном случае не очень льстило всеобщее внимание.
— Проявил романтизм, — твердо ответил Макс. — Выпил за жену Хохлова и разбил бокал. Интересные люди, честное слово. Вот когда Хохлов разбил бокал — все чуть не заплакали от умиления. Когда я сделал то же самое, то на меня все смотрят, как на пьяного матроса, случайно затесавшегося на великосветский прием.
- Сказка о неправильных новостях - Кирилл Ликов - Науки: разное / Фэнтези / Прочий юмор
- 108 бусин ветра, или что делать, если ты просветлился - Георгий Ветер - Прочий юмор
- Тайный дневник Адриана Моула - Сью Таунсенд - Прочий юмор
- Одна ночь, или Два босса для Белоснежки - Маргарита Солоницкая - Современные любовные романы / Эротика / Прочий юмор
- Мой друг – Тишина - Игорь Сотников - Прочий юмор
- Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов - Публицистика / Прочий юмор
- До встречи в «Городке» - Илья Олейников - Биографии и Мемуары / Прочий юмор
- 2027, или 11-й сон Татьяны Владимировны - Татьяна Лунная - Фэнтези / Прочий юмор / Юмористическая проза
- #плохойкоуч – поржать и задуматься - Алекс Байхоу - Менеджмент и кадры / Прочий юмор / Юмористическая проза
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор