Форма входа
Читем онлайн Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
за углом отраженья, где качается ветка воды,
полной сирени, за которой не видны
полные всякого цвета воздуховые сады,
трубящие обо всем, чему сегодня повинны:
жару и трепету, и небольшим дождям,
и птичьему голоду, и слепоте куриной,
и львиному зеву, и грибничным дрожжам,
и воздуху, что саднит пропотевшей землёй и глиной,
и ветру, ветру, конечно, срывающему с дерев
блеск — со спинок листвы, весь, до последней блёстки,
ветру, сменяющему на милость свой нисходящий гнев,
а милость — на благодать, у самой земли, у горстки
тополиного пуха, у кочки, у курочек-петушков,
у мать-и-мачехи, иван-чая, иван-да-марьи,
места-и-времени, у теней облаков,
у облаков теней, у пыли, у тонкой арии
пыли, поющей на простом языке
о рассыпанном свете, смешанном со следами
того, кто проходит по ней, вертя стебелёк в руке,
на языке вертя по складам, складами
горечь и сладость, сухость и влагу, “нет”
и “да”, “да” и “нет”, слова и
не-слова, и вопрос, и на него — ответ,
и считает ворон, считает ворон — до стаи…
III
Между глазом и светом не воздух, а то,
что прежде воздуха, — вода, сплошная вода,
и в ней всё ходит, ходит крупное решето
отсюда — туда, оттуда — сюда
и оттуда вычерпывает всего — Ничего,
а отсюда — всего ничего — день за днём,
и свиваются в клетках синеватых его
жгутики дымной воды, пахнущей вечным огнём,
а по краю зренья — красная полоса,
этот самый огонь, дальний степной пожар,
вечно идущий на детские голоса
в рослой траве заблудившихся гласных пар,
что потеряли друг друга как брат и сестра
в тёмном саду соответствий, на светлом дворе,
в трёх соседних травинках — завтра, сегодня, вчера —
и друг друга зовут: “А! У! О! И! Ы! Э!”
Ау, боги! Вы где? В этом ветре, поднявшемся вдруг,
вас не видно, ау, милый брат, сестра золотая,
в этом ветре вкруг вас каждый с вами согласный звук
будет уже себя и шире себя, та я вас и т а я
в вас, ваших зёрнах, что всюду взошли, трубя
во все орудья свои, во весь дух, поддавая жару
небесам, прожигающим облака, чтоб увидеть себя
в каждом звуке — тотчас к облакам возносимому пару
на ваших зёрнах дыханья, на столбиках духовых —
прямо в раскрытые рты сидящих по краю прожога
многоочитых стрекоз, в страшных масках своих
каждый звук подносящих к лицу Бесконечного Слога,
что звучит возле глаз большой солёной водой,
подступает к роговице маленькой волной солёной,
надувает веки маленькой большой бедой,
машет в глубине веточкой зелёной.
Веточкой чего? И не разглядишь,
только кажется, что — погасшей сирени,
перелившейся в воду, оставившей в ней лишь
свои тяжёлые, душные тени,
оставившей лишь место, где она была,
оставившей лишь время, где она дышала,
где она цвела — кр а cным-красна, б е лым-бела —
влажным вращеньем своего многоосного шара
ночью безосной, вертящейся во сне,
как ребёнок, то одну, то другую влажную щёку
подставляя под звёзды, которые веют в окне,
чуть шевеля на тёмном дворе осоку,
чуть шевеля сухие губы её,
ещё не остывшие, не выбеленные росою,
чуть говоря ими первое слово, ничьё —
короткой дыхательной полосою:
одна кивнёт и другая кивнёт,
и распрямится, и распрямится,
будто идут в недальний земной поход,
на каждом шагу в руки роняя лица,
будто идут прочь со своего двора
и несут лёгкое теперь совсем уже слово,
теперь совсем уже — слово, которому прочь пора,
плыть пора, до утра, по волне — полове, половинке пустого
зерна, лёгкой лодочке, слабой ладони, туда,
где не воздух, а то, что между глазом и светом,
что прежде воздуха — вода, большая вода,
плыть и плыть, за этим простым ответом:
В четвертой семье
(Окончание. Начало см. “Новый мир”, 2012, № 9)
ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ
Летом, как правило, театр уезжал на гастроли по городам и весям нашей необъятной страны. Театральные дети пионерского возраста отправлялись в лагерь. Таких детей в маленьком коллективе набиралось немного, человек десять-двенадцать, поэтому обычно для них снималась дача в Подмосковье рядом с пионерлагерем детского дома, над которым шефствовал театр. Нами управляла сотрудница театра Елена Сергеевна Орлова, но вся наша лагерная жизнь проходила вместе с детдомовцами. Жили мы с ними дружно, вместе играли, вместе питались. Кормили нас в те послевоенные годы скудно, поэтому по вечерам после отбоя нам нравилось читать вслух найденную на даче дореволюционную поваренную книгу Елены Молоховец. Описания различных деликатесов насыщали воображение, что, как ни странно, способствовало успокоению наших юных желудков.
Забавно, что, по воспоминаниям Гюнтера Грасса, в эти же годы и таким же виртуальным способом утоляли вечно сосущий голод немецкие военнопленные в американском лагере, где были организованы кулинарные курсы и конспектировались рецепты изысканных блюд. Дети победителей и побежденные солдаты могли бы понять друг друга.
По окончании девятого класса, когда я уже вырос из возраста, приемлемого для отправки в пионерлагерь, на гастроли, которые начинались в Ленинграде, взяли и меня. Театр уехал еще до начала школьных каникул, поэтому в Ленинград я ехал поездом один. Заботливая Галя поручила брату посадить ребенка в поезд, и когда Шура пришел за мной, он застал за бутылкой вина веселую компанию, провожавшую меня в первое самостоятельное путешествие. Ребенок был чуть навеселе, но к поезду был доставлен вовремя.
В Ленинграде актеры и музыканты поселились в гостинице “Европейская”, что стоит напротив филармонии на улице, которая тогда носила имя Бродского. Я снова встретился с Галей и снова влюбился. Я не видел ее после путешествия по Волге, теперь она была уже студенткой филфака университета. Разница в возрасте усугубилась разницей в статусе, но это не помешало нам часто встречаться. Что может быть лучше влюбленности в шестнадцать лет!
Наверное, только следующая влюбленность.
Ленинградом я наслаждался взахлеб и после отъезда театра на Украину остался, поселившись у своей тети Нелли. Элеонора Яковлевна, то есть Нелли, родная сестра моей матери, жила с дочкой Оксаной на старом Невском недалеко от Александро-Невской лавры. Ее муж, Федор Яровой, дядя Федя, умер от рака, и они жили довольно трудно, в одной комнате в коммунальной квартире. Впрочем, в те годы жило трудно в нашей стране большинство людей. Главная присказка тех лет, пережившая десятилетия: “лишь бы не было войны”. Дальше не говорилось, но подразумевалось: “все остальное переживем”. Этим отношением к жизни простых людей бессовестно пользовалось партийное и государственное руководство. Между тем война опять замаячила на горизонте.
25 июня 1950 года радио объявило об агрессии американцев и южнокорейцев против Корейской Народно-Демократической Республики. Сообщение читал Левитан, от которого страна привыкла узнавать самые важные новости. На фоне антиамериканской истерии, уже несколько лет раздувавшейся нашей прессой, на фоне перепечатанных фотографий из американского журнала “Colliers” , где были показаны цели атомных бомбардировок на территории СССР, новость была угрожающей. Газеты публиковали фотографию американского дипломата Даллеса в окопе у тридцать восьмой параллели, разделившей две Кореи. Даллес смотрел в сторону КНДР, во всяком случае, так поясняла подпись к фотографии, и это, по утверждению газетных пропагандистов, служило доказательством агрессивных намерений американцев.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир бесплатно.
Похожие на Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир книги
- Медведки - Мария Галина - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Песни китов - Владимир Шпаков - Современная проза
- Людское клеймо - Филип Рот - Современная проза
- Обида - Леонид Зорин - Современная проза
- Живи, Мария! - Марина Красуля - Современная проза
- Роман на два голоса - Ольга Постникова - Современная проза
- Сансара - Леонид Зорин - Современная проза
- Экватор. Черный цвет & Белый цвет - Андрей Цаплиенко - Современная проза
- Дорога - Кормак Маккарти - Современная проза
