Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И взревел от ошарашивающей боли. Защемило пальцы правой руки! Полностью, до третьих суставов. Проржавевший металл в нижней части двери истончился до такой степени, что пальцы продавили его, и сместился оторвавшийся от сварки соседний лист, зажав все четыре фаланги. Случайно ли? Разве время об этом думать? Он взвыл от обжигающей боли, кровь потекла из рассеченных до костей пальцев. И самое противное, что дверь уже приоткрылась, и не попади он в ловушку, то вполне бы смог протиснуться в образовавшуюся щель. Он тянул на себя угодившую в западню конечность, орал от дикой боли. Извернулся, попробовал помочь левой, но пальцы в бинтах и лейкопластырях отказывались слушаться. Пот хлестал со лба, он лихорадочно думал, как выпутаться. Если сильно дернуть, он оторвет все пальцы, их зажало до такой степени, что уже трещали кости. Он всмотрелся и не поверил своим глазам. За порогом, уже фактически на улице, всего в каком-то полуметре, лежал миниатюрный цельнометаллический топорик для разделки мяса. Словно кто-то намеренно его подбросил, зная, что Павел Макарович попадет в непростую житейскую ситуацию. Голова уже не варила. Он вновь перекрутился спиралью, пыхтя, сходя с ума от боли, дотянулся до топорища, схватил его левой рукой, вернулся обратно. Вставил рубящую грань под пальцы, сделал попытку отжать разлохмаченный металл. И помутилось в голове от вспарывающей боли. И не сразу дошло до Павла Макаровича, что за спиной образовалось угрожающее рычание. Волосы поднялись дыбом. Он посмотрел через плечо, но лучше бы не делал этого. Полковник заплакал, как ребенок, — в дальнем конце коридора возникло мерзкое чудовищное отродье с оскаленной пастью, источающее вокруг себя мерклый свет. Оно неторопливо приближалось, словно понимало, что жертва не убежит, торопиться некуда, ведь у него не хватит духу отрубить собственные пальцы.
Оно подходило все ближе, воняло псиной, мерзкое рычание уже билось в ушах.
— Уйди! — истошно заорал Павел Макарович. — Уйди, пожалуйста, Христом Богом заклинаю! — И махнул топориком, едва не вывернув из сустава здоровую руку. Но животное только разозлилось, оно присело на передние лапы, разверзло зловонную пасть и оглушительно залаяло.
Павел Макарович ни о чем уже не думал, лишь о гигантских клыках, впивающихся ему в шею. Краски мира померкли. К черту, только бы выжить. И когда зверь уже готов был броситься, уже окутывал его затылок тяжелым дыханием, он приставил рубящую грань топорика (а она была идеально заточена!) к разодранным фалангам и с силой надавил. «Мы не изуверы, Павел Макарович, но обещаем, что больше вам нечем будет калечить законопослушных граждан…» Боль была адская, хрустели кости, кровь текла рекой. Хрустнуло, он почувствовал свободу. Обрывая ошметки кожи, вопя как подорванный, он протиснулся в щель и оказался на улице. Последние остатки разума ушли на то, чтобы закрыть дверь. С внешней стороны на ней имелась ручка. Он волок ее на себя здоровой рукой, обливаясь слезами. Зверь рычал, царапал ее изнутри когтями, но Павел Макарович был уже вне его досягаемости. Каменная лестница, обросшая сорняками, разрушенные ступени… Он корчился в траве, хлестала кровь из обрубков, боль душила. Он споткнулся о камень, покатился в покатую яму. Мелькнули скалы, взволнованное утреннее море. Извернувшись, он стащил с себя элегантные трусы, обмотал ими кровоточащую культю, заскулил, как щенок. Кое-как поднявшись, засеменил прочь, в скалы, подальше от страшного места…
— Дядя Сережа, а что вы хотите со мной сделать? — жалобно протянула маленькая девочка, натягивая на лицо одеяло. Снаружи остались лишь кудрявые волосики и огромные глаза, исполненные страха и недоверия.
Сергей Аркадьевич дрожал от вожделения, он из последних сил пытался отечески улыбнуться, чтобы не слишком напугать это чудо чудесное. Она и так достаточно пережила, когда он стаскивал с нее одежду. А дело деликатное, здесь гримасы и резкие движения неуместны, ребенку должно понравиться, он не должен чувствовать угрозы, во всяком случае на первых порах.
— Катенька, мы же просто играем… — проворковал он, пуская пузыри и шутливо теребя девочку за носик. — Это просто игра такая, ты, главное, не бойся, это очень забавно и увлекательно… Я сейчас разденусь, лягу рядом, ты не против? Немножко полежим, я тебе кое-что покажу, а потом мы покушаем конфеток, посмотрим мультики…
Девочке не нравилась предложенная игра, она жалобно смотрела на потеющего дядю, такого большого, взрослого, наполовину лысого. А Сергей Аркадьевич уже взмок, голова кружилась. Комната мотеля на южной оконечности Кабаркуля плясала перед глазами, он видел только большую кровать, а в кровати — маленькую девочку, съежившуюся от страха. Грудь распирало от сладости грядущего удовольствия, ох, как он жаждал потрогать ее «внутренний мир»! Он погладил ее по головке, стал расстегивать рубашку. А глаза девчушки расширялись все больше, одеяло поползло все выше. Она полностью залезла под одеяло, дрожала там, свернувшись. Он шагнул в сторону, приоткрыл окно, дышать от волнения было нечем. В черном небе переливались серебристые звезды, дул освежающий ветерок. Может, зря он затеял это именно сегодня? В городе творится черт знает что, менты на ушах, чиновники прячутся по своим норам. Но нет, он не такой, он не боится! Зов природы сильнее какого-то страха. К тому же заранее договорились, все спланировано. Он еще неделю назад утряс вопрос с Миленой Петровной из комиссии по образованию городского совета народных депутатов (дамочка на свободе гуляет исключительно благодаря его стараниям!), а та в свою очередь — с директрисой детского дома-интерната в соседнем Кошельково. Да и как терпеть? Он уже две недели терпел, жена остатки плеши проела, мол, что с тобой, Сереженька? Может, ты температуришь? Может, у тебя неприятности на работе?..
В дверь постучали. Он подпрыгнул. Какого лешего? Никто не видел, как он привез в мотель восьмилетнюю девочку. Он ведь русским языком сказал: не беспокоить! Девочка высунула нос из-под одеяла, пискнула тоненьким голоском:
— Ой, дядя Сережа, а кто это? Ой, дядя Сережа, а можно, я пойду?
Он собрал последние силы, лучезарно улыбнулся.
— Подожди немного, Катенька, скоро мы вместе пойдем…
Стук повторился, и он окончательно взмок. Да что же это такое? Почему он не носит с собой огнестрельное оружие? Ведь предлагали же, мол, у вас такая опасная работа, Сергей Аркадьевич, а мы вам сделаем лицензию. Он ненавидел и боялся огнестрельного оружия. Есть люди, по долгу службы обязанные охранять, вот пусть и охраняют. Он лихорадочно озирался. Схитрить не удастся, в доме за шторами горит свет, и это с улицы прекрасно видно. Да ладно, все в порядке, чего он так перенервничал?
— Катюша, полежи минутку, я сейчас вернусь… — прошептал он треснувшим голосом и на цыпочках удалился в прихожую. Коридор был в виде буквы «Г», хорошо, что от порога не видно, что творится в комнате.
— Чего надо? — прохрипел он, припадая к двери.
— Ой, откройте, пожалуйста… — прощебетал приятный голосок. Судя по некоторым интонациям, его обладательница приняла немного горячительного.
— С какой стати? — проворчал он. — Вы работаете в этом мотеле? У меня все есть…
— Нет, что вы, — женщина засмеялась. — Мы с подругой ехали по дороге — тут какой-то городок, не помню его названия… Кабарган… Бабакуль… в общем, по делам. И, кажется, не там свернули… Мужчина, вы нам не поможете?
Бред какой-то. Руки не слушались от волнения. На двери была цепочка, он же не полный идиот — открывать первой встречной. Дверь приоткрылась, образовалась щелка — достаточная, чтобы рассмотреть незнакомку. Крыльцо освещалось лампой на фасаде. Перед домом мялась фигуристая шатенка в легком расстегнутом плаще и в вызывающих очках, она глуповато улыбалась и держалась на ногах не очень твердо.
— Ой, мужчина, простите… — пролепетала девушка. — Вы, наверное, были страшно заняты… Но мы с подругой действительно не знаем, куда нам ехать… Уперлись, понимаете, в скалу и смотрим на нее, как овцы на новые ворота…
— Пить надо меньше, девушка, — проворчал Сергей Аркадьевич. — Тем более, за рулем. — «Пятнадцать суток административного ареста», — отметил он мысленно. — Разворачивайтесь и выезжайте обратно на дорогу. И в следующий раз будьте внимательны, когда видите знак «Объезд» или «Внимание, строительные работы».
— Правда? — изумилась девушка. — Так просто? Боже, мужчина, мы с подругой вам так признательны.
Завозилась в комнате девочка, скрипнула кровать. Жар ударил в голову, не хватало еще, чтобы она подбежала к двери и эта пьяная шлюшка ее увидела.
— Мужчина, вы, кажется, взволнованы… — икнув, сказала девушка. — Слушайте, а давайте присоединяйтесь к нам? Выпьем по чуть-чуть, у нас еще мартини осталось. Мы его с ромом мешали, гы-гы… А то как-то страшновато ехать по дороге в ночь глухую… — Она пьяненько захихикала. — А вот хлебнешь для храбрости, и нормально…
- Бокал вина - Иван Жагель - Криминальный детектив
- Из последних сил - Кирилл Кудряшов - Криминальный детектив
- Волчата голодны всегда - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Соседка авторитета - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Когда-нибудь я ее убью - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Криминальная империя - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Судить буду сам - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Язык молчания. Криминальная новелла - Юрий Смолич - Криминальный детектив
- Я пришел, чтобы судить - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив
- Аттестатор - Кирилл Казанцев - Криминальный детектив