Форма входа
Читем онлайн Скука - Альберто Моравиа
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но произошло то, чего я никак не ожидал, хотя, в сущности, должен был ожидать. Когда я открыл дверь, Чечилия отнюдь не бросилась мне на шею, больше того, она прошла мимо, делая отстраняющий жест рукою, и произнесла:
— Сначала я должна тебе кое-что сказать.
Я не мог не заметить, что это были почти те же слова, которые я приготовил для нее, и подумал, что она собирается сообщить мне, что приняла решение, подобное моему: она хочет меня оставить. Она тем временем подошла к дивану и села. Я подошел, сел рядом и сказал с яростью:
— Нет, сначала ты должна меня поцеловать.
Она послушно потянулась и чмокнула меня в щеку. Потом, отодвинувшись, сказала:
— Я хотела сказать, что больше мы не сможем видеться ежедневно — только дважды в неделю.
— Почему это?
— Успокойся, не злись, — сказала она, прежде чем ответить. Я действительно повысил голос и говорил резко, но по-настоящему рассердился только сейчас, когда она мне на это указала.
— Я совершенно спокоен и не злюсь. Мне бы просто хотелось знать, в чем дело.
— У меня дома стали ворчать — ведь я бываю у тебя каждый день.
— Но разве ты не объяснила им, что берешь уроки рисования?
— Да, но два раза в неделю. А насчет других дней мне все время приходилось что-нибудь придумывать, и в конце концов они догадались.
— Неправда, никто у тебя не ворчит. Не ворчали же они, когда ты каждый день бывала у Балестриери!
— Балестриери было шестьдесят пять, а не тридцать пять, как тебе. Насчет него у них не было никаких подозрений. И потом, они его знали.
— Ну так познакомь нас!
— Хорошо. Но пока будем встречаться два раза в неделю.
Некоторое время мы молчали. Между тем я обнаружил, что не только не желаю расставаться с Чечилией, но не в силах примириться даже с тем, что мне придется видеться с ней всего два раза в неделю. Потом я внезапно понял, в чем дело. Я готов был видеться с нею реже, но при одном условии: я должен был быть абсолютно, с математической точностью уверен в том, что она меня не обманывает и что дело действительно в родителях, которые стали ворчать. А вот в этом я вовсе не был уверен. И так как я не был в этом уверен, мысль о том, что она лжет, была нестерпимой: как будто она ускользала из моих рук как раз в тот момент, когда благодаря своей лжи стала в моих глазах реальной и желанной. Я схватил ее за руку:
— Скажи честно, ты просто больше не хочешь меня видеть.
Она сразу же ответила:
— При чем тут это! Просто мы будем видеться два раза в неделю.
Я отметил, что интонация ее была совершенно нейтральной — не лживой и не правдивой. Впрочем, я отмечал это и раньше — просто как характерную черту, не придавая ей никакого значения. Казалось, она говорит точно то, что говорит, не более и не менее, безо всякого участия чувства. Чувство — я это уже знал — просыпалось в ней только во время любовного акта.
Но мне нужно было понять, лжет она или нет, потому что я по-прежнему хотел с ней расстаться, а ее ложь мешала мне это сделать. Потому я продолжал стоять на своем:
— На самом деле ты просто хочешь, чтобы мы разошлись. У тебя не хватает духу сказать это прямо, и ты пытаешься меня подготовить. Сегодня ты говоришь — два раза в неделю, завтра скажешь — два раза в месяц и только под конец — правду.
— Какую правду?
У меня вертелось на языке: «А ту правду, что у тебя есть другой». Но я удержался: связь между ее решением сделать свои визиты более редкими и свиданием на площади Испании была слишком очевидна, и мне казалось унизительным признать ее вслух. И потому я вдруг резко оборвал:
— Ну хорошо, пусть будет по-твоему: будем встречаться два раза в неделю. А теперь поговорим о чем-нибудь другом.
— Но что с тобой, почему ты сегодня такой злой?
— Поговорим о другом. Знаешь, сегодня я стоял от тебя в двух шагах, а ты меня не заметила.
— Где это?
— На площади Испании, у лестницы.
— Когда?
— После четырех.
Я внимательно на нее посмотрел: в выражении лица у нее, как всегда, было что-то странно детское, она даже не вздрогнула.
— А, да, я была там с одним актером, его зовут Лучани.
И в тоне ее тоже не было ничего особенного: невыразительный, нейтральный, по ту сторону виновности и невиновности. Я вдруг спросил:
— Он что, красит волосы?
— Да, он снимается в роли блондина.
— Со стороны казалось, что вы очень близки — во всяком случае, если судить по тому, как вы шли.
Она спросила с искренним удивлением:
— А как мы шли?
Я почувствовал, что слов будет недостаточно, чтобы дать представление о том, с какой нежностью актер взял ее под руку:
— Встань!
— Зачем?
— Встань!
Она повиновалась. Тогда я взял ее под руку и заставил пройти несколько шагов точно так, как делал это актер.
— Вот, — сказал я, отпуская ее, — вот как это было.
Она вернулась на диван и взглянула на меня, потом сказала:
— Он всегда так делает.
Эти слова, подумал я, отнюдь не опровергают возможности того, что они были любовниками. И спросил:
— И давно ты его знаешь, этого Лучани?
— Месяца два.
— И часто вы видитесь?
— Когда как.
Она поднялась с дивана и начала через голову стягивать свитер. Я спросил:
— Значит, сегодня у вас было свидание?
— Да, он хочет, чтобы я тоже стала работать в кино, мы как раз об этом говорили.
Я поглядел на нее снизу вверх: спрятав в свитере голову, она показывала мне свои белые подмышки с видневшимися тут и там отдельными волосками — длинными, темными, мягкими, — но груди были еще внутри свитера и виден был только торс, худой, как у подростка. Резким движением я дернул свитер вверх, груди выкатились наружу, и бюст Чечилии сразу же стал бюстом женщины, хотя и продолжал сохранять в себе что-то хрупкое и незрелое. Я подумал, что раздеваться она начала, видимо, для того, чтоб прервать опасный допрос, и спросил:
— Ну и что, будешь ты сниматься в кино?
— Еще не знаю.
— А куда вы пошли потом?
— На Пинчо, выпить кофе.
Голая до пояса, она села рядом со мной на диван, словно бы для того, чтобы лучше меня слышать. Отвечая, она аккуратно выворачивала рукава свитера. Я сказал:
— Да, я видел, как вы поднимались к Тринитб-деи-Монти. Но разве он живет не на улице Систина, твой актер?
— Нет, в районе Париоли, на улице Архимеда.
— А что вы делали после кофе?
— Гуляли по Вилла Боргезе, а потом я пошла к тебе.
Я заметил, что смотрю на нее с вожделением, и понял, что желание рождалось во мне не потому, что она была голая, а потому, что она мне лгала. Видимо, она заметила этот мой взгляд, потому что сказала очень просто:
— Ну так что — ляжем в постель?
Мысль о том, что она предлагает мне лечь в постель, чтобы скрыть правду, внезапно привела меня в ярость. Я был совершенно убежден, что вести женщину под руку так, как вел ее Лучани, мог только любовник. Но и на этот раз я сумел удержаться от того, чтобы произнести его имя вслух.
— Нет, — заорал я, — я не хочу ложиться в постель, я хочу знать правду!
— Какую правду?
— Правду, и все, какой бы она ни была.
— Я тебя не понимаю.
— Вчера ты не явилась и даже не предупредила меня о том, что не сможешь прийти. Сегодня ты заявляешь, что мы должны видеться реже. Я хочу знать, что за всем этим стоит.
— Я тебе уже сказала: дома стали ворчать.
Я снова почувствовал, как вертится у меня на языке: «Это неправда, а правда в том, что ты спишь с Лучани».
Но в то же время я понимал, что ни за что не смогу этого выговорить. Так я и остался сидеть, молча и хмуро глядя в пол. Потом почувствовал на своей щеке ее руку.
— Тебя это так огорчает? То, что я буду приходить не каждый день?
— Да, огорчает.
— Ну хорошо, пусть все будет так, словно ничего не было. Только нам следует быть осторожнее. Скажем, давай встречаться в разное время: один день так, другой эдак. Завтра утром я позвоню тебе и все распишу по дням. Ну что, теперь ты доволен?
Вот так, неожиданно и странно, Чечилия вдруг отказалась от своего намерения сделать свои визиты более редкими. Я был так удивлен, что не успел даже ничего заподозрить. Мне стало ясно: несмотря на свой ранний женский опыт, Чечилия была еще совсем молоденькой девушкой, которая боялась родителей и именно из-за этого решила сделать наши встречи более редкими; однако, столкнувшись с моим огорчением и подозрительностью, она переменила решение и пошла мне навстречу. То есть она не врала мне и не изменяла, она была бесхитростной, безо всяких тайн девушкой, которая разрывалась между дочерним послушанием и привязанностью к любовнику. Мне показалось странным, что я не понял этого раньше, и внезапно в моих глазах потеряло всякое значение даже то, как актер держал ее под руку: может быть, и в самом деле он вел себя так со всеми знакомыми женщинами независимо от того, какие у них были отношения. Однако эти мысли занимали меня недолго. Ибо я вдруг понял, что не только не обрадовался тому, что Чечилия переменила свое решение, я вдруг ясно увидел, что на нашем горизонте, словно темное облачко в чистом небе, снова замаячил призрак скуки.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скука - Альберто Моравиа бесплатно.
Похожие на Скука - Альберто Моравиа книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Дом на набережной - Юрий Трифонов - Современная проза
- Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг - Современная проза
- Сказка о хрустальной пепельнице - Акрам Айлисли - Современная проза
- Минер - Евгений Титаренко - Современная проза
- Океан - Альберто Васкес-Фигероа - Современная проза
- Энергия страха, или Голова желтого кота - Тиркиш Джумагельдыев - Современная проза
- Из Фейсбука с любовью (Хроника протекших событий) - Михаил Липскеров - Современная проза
- Улики - John Banville - Современная проза
- Рисовать Бога - Наталия Соколовская - Современная проза
