Форма входа
Читем онлайн Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии - Фредерик Саломон Перлз
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
свою инертность и глупый оптимизм. Многие были бы спасены, если бы мобилизовали свои ресурсы, а не ожидали кого-то, кто спасет их. Если бы, если бы, если бы…
Я проснулся сегодня утром изумленный и тупой. Сижу на постели ошеломленный, в трансе, как те обитатели психиатрической больницы, которых я видел погруженными в свои размышления. Тени умерших, гитлеровских жертв, в основном родственники, мои и Лоры, пришли ко мне, указывая пальцами: "Ты бы мог спасти меня", — стремясь заставить меня почувствовать себя виноватым и ответственным за них. Но я придерживаюсь своего кредо: "Я ответственен только за себя. Я возмущаюсь вашими претензиями ко мне, поскольку я возмущаюсь любым вторжением в мой образ жизни".
Я знаю, что придерживаюсь излишне безапелляционной позиции.
Я ощущаю фрустрацию и знаю, в то же время, что это я фрустрирую самого себя. Мишень, Изален, по-видимому, удаляются все дальше и дальше. Даже Илат, где (исключая Киото) я видел другую возможность окончательного поселения, выглядит вне достигаемости.
Еще я ощущаю реальность и сущность. Я ощущаю связь со всеми тремя зонами. Я знаю, что сижу за своим столом. Я ощущаю ручку, скользящую по бумаге, я вижу свой захламленный стол. Лампа надо мной отбрасывает тень на образующиеся слова.
Еще я касаюсь своей внутренней зоны, ощущаю удовлетворение и усталость от дневных переговоров с комиссией из Вашингтона, постоянный ток от представления грядущего центра "прорыва", готовности продолжить книгу.
Я также связан со средней зоной, часто называемой разумом. В этой зоне я представляю, беззвучно говорю, что часто называется размышлением: вспоминаю, планирую, повторяю. Я знаю, что я представляю, воскрешаю в памяти события прошлого. Я знаю, что это не реальность, но образы. Если бы я думал, что они реальны, я бы галлюцинировал, т. е. не был бы способным отличить реальность от фантазии. Это основной симптом психоза.
Здравый человек, играя в игры, разбирая прошедшие события, фантазируя о будущих свершениях и катастрофах, знает, что он находится в состоянии "как будто", из которого можно быстро вернуться к действительной реальности.
Есть одно исключение, которое в более глубоком смысле не является исключением — это сновидения. Любое сновидение имеет качество реальности. Любое сновидение является галлюцинацией. Любое сновидение ощущается как реальное, но имеет осознание часто крайней абсурдности ситуаций и событий.
Любое сновидение, по-видимому, является реальным, и это справедливо, потому что сновидение — есть реальность. Это экзистенциальное сообщение, хотя и закодированное загадочным языком.
Любое сновидение является спонтанным событием. Напротив, фантазия может быть в значительной степени свободной. По-видимому, предела фантазии не существует, при условии, что мы не сдерживаем ее и не сравниваем с ограниченными возможностями реальности.
Чтобы отправиться сейчас в Илат, следовало бы заняться многочисленными планированиями, тратить время, деньги, отменить приглашения и т. д. Отправиться туда в фантазии легко, при условии, что я не стер его в своей памяти. (Когда я отправляюсь туда, или когда обнаруживаю себя на полдороге между Бершейкой и Илатом.) Какие-то руины, станции отдыха и газовый насос.
Я заправляю мой фольксваген, который я собрал в Германии за несколько месяцев до этого. Идея объяснения попадания именно в это место разрешается, взаимодействуя с интересом к ситуации, возникающей на полдороге. Налицо факт, что я проезжал 500 км через пустыню, и я сомневаюсь, осмелился бы я проделать их иначе, чем в небесно-голубом фольксвагене.
Несмотря на мои ожидания, езда по пустыне совсем не была скучной. Дорога была очень маленькая, но вымощенная щебнем, и по большей части в хорошем состоянии. Кроме нескольких бедуинов с верблюдами и с палатками, я не встретил ни одного человека, хотя и видел издали военный лагерь. Илат являл собой неопределенность, в основном крошечные хибары, а не дома, пыльные и очень душные. Я очень легко могу поверить рассказам о том, как невыносимо жарко бывает здесь летом.
Я заглянул в отель, стоявший поодаль от шикарного отеля "Илат". Я ненавижу отделанные золотом отели, где все время кого-то ждут. Я часто чувствую нечто параноидальное в маленьких элегантных отелях: коридорные похожи на грифов, лифтеры и горничные, суетящиеся передо мной, заискивающие и восхитительные в обмен на чаевые.
В целом, место выглядело однообразным, и я решил вернуться через пару дней в Зин Ход, исправительную колонию, где я чувствовал себя уютно… Но…
Здесь были бродяги, и земля, и морской пейзаж.
Вместо того, чтобы следовать своему решению, я пробыл там около двух недель. Здесь не было ни любовных историй, ни культурных аттракционов, пляж скорее был каменистый, в отличие от восхитительного пляжа в Хайле, но… я встретил обаятельных бродяг, в основном американцев. Сегодня мы называем их хиппи и встречаем их тысячами. Уверен, что среди нашей богемной толпы в Берлине были отдельные личности, которые решили сделать своей профессией ничегонеделание, но большинство усиленно трудились, чтобы стать достойными людьми и что-то сделать в жизни, и очень многие, действительно, делали.
Еще я встретил битников, которые пытались и уступали: гневные люди, разбивающие свои головы о железные правила общества.
Я встретил последователей "дзен", которые за несколько месяцев до этого отказались от гнева и были заняты поисками спасения.
Найти здесь бродяг было для меня событием.
Найти людей, которые были счастливы тем, что они просто есть вне зависимости от целей и достижений.
Найти их из всех стран в Израиле, где каждый и все напряглись, чтобы создать постоянное жилище.
Найти людей, которые не занимались отдыхом — вы знаете это, занятие своим загаром, уходом за кожей, ношением темных очков, посещением вечеринок с коктейлем, болтовня о фигурах на пляже, разговор о диете, о ценах и попытках бросить курить.
В то время и позднее, я использовал одного из бродяг в качестве модели для рисования. Рисование стало моим увлечением в Израиле. До Илата я никогда не рисовал с таким увлечением и энтузиазмом, с которым, наверное, такие художники, как Ван Гог, вынуждены были искать пейзажи. Оставленные старые девы в поисках "сюжетов". Здесь был живой цвет, здесь дышало Красное море, прикрытое с флангов горами Иордана и Египта, здесь, где солнце перемешивало оттенок за оттенком, начиная с вершин гор, проникая в подводную жизнь кораллов и ярко раскрашенных рыб, здесь глаза любили наслаждаться цветами и формами, изменяющимися ежечасно.
В глубине моря жило угреподобное существо около 4–5 футов длиной и, по меньшей мере, 1 фут шириной, живая скульптура в оранжевом и карминовом. Волна? Магический ковер? Актуализированная безмятежность, исполненная радости… Я видел его всего лишь раз, хотя и выходил на лодке с прозрачным дном в море, чтобы увидеть вновь.
Я не осмеливался рисовать те
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии - Фредерик Саломон Перлз бесплатно.
Похожие на Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии - Фредерик Саломон Перлз книги
- Гештальт-подход. Свидетель терапии - Фридрих Перлз - Психология
- Воспоминания, сновидения, размышления - Карл Юнг - Психология
- Отдайте мне меня - Виолетта Лосева - Психология
- Феномены Тени и зла в волшебных сказках - фон Франц Мария-Луиза - Психология
- Стратегия стартапа. Практикум: Выпуск № 1 - Владимир Токарев - Психология
- Бог в твоей жизни. Аналитическая психология. Сэлф-маркетинг - Оксана Покатаева - Психология
- Сексуальные преступления и симбиотические отношения: научное психоаналитическое исследование - Карола Ленэке - Психология
- Сильная уязвимая Я. Особенности женского интеллекта - Ева Весельницкая - Психология
- Необыкновенное путешествие в безумие и обратно: операторы и вещи - Барбара Брайен - Психология
- Как влюбить в себя любого. Краткий теоретический курс и самое полное практическое руководство по психологии романтической любви - Лейл Лаундес - Психология
