Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К слову, паства – не паствующая, а в виде народа уверена, что во всем виновна власть земная и полунебесная, а патриарх – что во всем виновата блудливость, разумеется, самой паствы.
Есть такие ходы мыслей, что оставляют штрихи на нашем лице. Особенно страдают от них лоб и переносица. Осознание всего этого приходит к нам по утрам. Тогда нам приходят мысли относительно мыслей. Некоторые из них настолько остры, что прокладывают очень глубокие борозды, отчего сначала мы имеем лицо младенческое, а потом – ряху мужа с последствиями размышлений. И все они об Отечестве.
А Отечество в это время горит синим пламенем.
Сгоревшая Отчизна повышается в цене. Ценится она потом больше, и приглядывают за ней швыдче. Уже трубы-трубы протягивают, уже торфы-торфы топят, уже и лесников собираются плодить и размножать.
Уже дороги прокладывают, технику подгоняют, за кострами следят и в лес мусорных туристов не пускают.
Уже раздаются разговоры о культуре.
Уже избушки заменяют на дома с унитазами посередине.
Уже подводят к ним газ и воду.
Уже забота, пособия и избы-читальни.
А ведь всего лишь навсего и надо было – сначала все сжечь.
Но мы не пойдем по ложному следу. Мы не будем вслед за всеми остальными проклинать тех, кого и надо проклинать.
Мы будем умиляться.
Мы будем радоваться. Уменьшению толщины кожи.
Кожа у правителей в такие периоды становится тоньше, и они чувствуют почти то же самое, что и все остальные люди.
Смейтесь, господа! Призываю всех вас посмеяться.
Россия – это страна, которую разбудит смех.
12 августа 2000 года погиб «Курск». 10 лет прошло, а помню все, как вчера. Только приехал с дачи – звонок, в трубке незнакомый пьяный голос: «Накаркал?»– «Я?»– «Ты! Телевизор включи! «„Курск" утопили!» И я включил телевизор. Неделю потом от него не отходил, все сидел, смотрел, а слезы сами по щекам бежали. Не спасут никого – вот это я сразу понял. Ничего они не могут, не хотят и опять не могут и не хотят. Они их сразу и похоронили. Гробы заказали. Сразу всех.
Потом я видел по телевизору улыбку Путина: «Она утонула».
Сейчас все еще спорят – кто стрелял, чем стрелял, торпедами стрелял, своя торпеда, не своя торпеда.
А я видел этих ребят, и то, как они задыхаются, – перед глазами стояли. Ведь там, в корме, там же пожары были. А потом – тишина и темнота. Бросили тебя. Это первое, что на ум приходит. Паники никакой, ум ясный – бросили.
А в то, что свои бросят, не спасут – это же мы знали. И до «Курска» бросали, и после «Курска» бросать будут. Такое вот личико у государственной Гюльчатай. Она как его покажет – так и все.
Я, как только на лодки попал, так сразу и спросил: «А как отсюда выбираются?» – «Не выбираются отсюда – был мне ответ. – Это с глубины в 100 метров можно выбраться, но кто ж тебе такой курорт устроит. Нет у нас таких глубин для гибели».
Оказалось – есть у нас такие глубины для гибели, и с них все равно никого не достанут.
Если б там, в корме на «Курске», знали, что их достанут, не выходили бы сами. Сидели бы и ждали. А тут – пошли спасаться. Результат – обгорели сверху и до пояса. По пояс вода была. Это они отсек топили, под тубус спасательного люка. Как учили, так и топили. Вот только в масло турбинное всплывшее попала пластина с регенерацией – вот вам и пожар. Не утонули, так сгорели.
А потом мне кто-то говорил: «Они все деньги получили. Родственники. И еще за эти деньги сражались».
Я не помню этого человека. Совсем не помню. Помню только, что злоба меня охватила такая, что его, наверное, запросто живьем бы съел. Порвать хотел. Пополам. А потом вдруг успокоился и спокойно так говорю ему: «Получили они. Деньги. Обезумевшим людям дали денег. И они их получили. Они по полу готовы были кататься, выть готовы были, а им дали деньги. Они сами бы заплатили деньги, только им родных отдайте. Живыми».
Вот и все.
Много воды утекло. Десять лет. А посмотрел опять – программы, воспоминания, родственников – и опять в душе начал бродить «Курск».
Он ведь по жилам бродит. А все спрашивают: «Как вы считаете, изменилось что-нибудь с тех пор?»
«Изменилось! – отвечаю я. – Словно пелена с глаз спала, до того изменилось все. До того все отчетливо понял. Бросали, бросают, и будут бросать. Своих будут бросать всегда.
На том стояла и стоять будет земля Русская».- Пропадино. История одного путешествия - Александр Покровский - Русская современная проза
- Современное путешествие Лады в ад и рай - Андрей Симонов - Русская современная проза
- Мангушев и молния - Александр Покровский - Русская современная проза
- Дела житейские (сборник) - Виктор Дьяков - Русская современная проза
- Роды в радости. Беременность. Роды. Книга-тренинг для будущих мам - Елена Поздеева - Русская современная проза
- Она полетела, она все-таки полетела… - Елена Потехина - Русская современная проза
- Состояния Духа - Лора Дан - Русская современная проза
- Черта ответственного возраста - Сергей Усков - Русская современная проза
- По ту сторону мечты… - Лола Плехова - Русская современная проза
- Меч Михаила - Ольга Рёснес - Русская современная проза