Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно… Не стоит о грустном. Вот и тут. Я ведь её даже полюбить не успел… Не судьба, значит. Повернулся, двинул на КП. Там суета. Велели устраиваться. В расположении. Нехило, однако, они здесь расположились. У меня фронтовой аэродром почему-то всегда ассоциировался с палатками, в лучшем случае землянками, а тут всё цивильно, стационарно, только что щели откопали – и всё. Немцы больше по самолётным стоянкам долбили да по складам. А последнее время вообще попритихли. Слегонца. Наступают же – надо обеспечивать. С воздуха.
В расположении дневальный показал, куда Петрович барахлишко моё сбросил. ТБ умотал уже. Оно и к лучшему. Пока топал к умывальнику, мимо немца провели. Ну, которого я над аэродромом сшиб – сюда он и приземлился. Прямо в гостеприимно ожидающие его руки цыриков из БАО.[116] Как и думал, молоденький совсем. Салага, то есть. Унтер, даже не офицер. Среднего роста, ладный, белобрысый истинный ариец, но уже с синяком. Наисвежайшим. Под нордически серо-голубым глазом.
В столовой лётной, как всегда, кормили на убой. Отсутствием аппетита никогда не страдал, ни при каких, самых даже наипечальнейшых обстоятельствах. Как в топку. Паровозную. Без пара – какой ход? Костик же, после всего, затихарился где-то в глубине души и не вякал. Давненько что-то уже.
Потом на КП заскочил. Про обещание Сурина, ну, насчёт Яка, никто, похоже, не знал. Но поверили. На слово. Получил задачу отдыхать. Пока. Не звери, чай. Сколько уже вылетов, с утра-то, пусть и неполноценных. Однако подзадержался. Краем уха уловил, как обсуждают инфу, что при допросе фрица всплыла. Получается, насчёт особого внимания истребителям-бипланам – так оно и есть. Выяснилось, дело в том, что какой-то гадкий утёныш – эксперты Люфтваффе[117] долго спорили, что это было – И-15бис или И-153, пока не решили – валить всех подряд, ну, бипланов, в смысле, так вот, не далее как поза-позавчера, то есть в первый же день войны, значицца, тот бонб немаленьких парочку положил аккурат в блиндаж, где как раз вся знать JG 51 собралась. Ну, 51-ой истребительной эскадры Люфтваффе. Эскадра – это навроде дивизии. Авиационной. У них. Во главе с самим Мёльдерсом. Оба-на – про этого даже я в своём времени слышал. Первым за сотню сбитых вышел. В Германии траур. Истребители же решили мстить. Неофициально, но шибко всерьёз. Насколько мне известно, эта ихняя элита приказ несколько своеобразно понимала. Эдакие рыцари воздушного пространства. Что, впрочем, не мешало некоторым из них глумиться над колоннами беженцев и расстреливать вражеских лётчиков, выбросившихся с парашютом. Советских, во всяком случае. Кстати, не понимаю, почему это считалось каким-то особо подлым и циничным поступком. С парашютом обычно не с госпитальной койки прыгают, а с самолёта, боевого причём – у пассажирских-то парашютов не бывает. Причём с оружием. А на войне, как на войне…
Я сразу сообразил, вот это – моё. Не в смысле бомб тех, там и так ясно, а такое вот, ну, чтоб сами за мною охотились. Искать не надо! Догонять тож нэ трэба! Аналогично, у нас в роте взводный, старлей Ереп, Виталик, всё удивлялся – почему это мазута[118] так окружений боится, что аж в панику впадает. Здорово ж! Противник – всюду! Резко возвращаюсь, подхожу к капитану, разрешаюсь обратиться, и довожу до сведения, что от Яка отказываюсь, а хочу на "чайке". Очень хочу. Привык, мол, так, что и жить без этажерки этой невмочь. Удивились, засомневались, поуговаривали даже – мол, у остальных на Яке пока не так чтобы очень здорово получается, а я таки на нём уже и "мессера" завалил. Это они того, которого первым, не заметили, выходит. Далековато, получается, от аэродрома было, и не на высоте. Пленный немец не сказал – а его и не спрашивали. Тот салага, что на "чайке", надо думать, в до того расстроенных суматошных чуйствах пребывал, что и не помнит ничего. Ну, и слава богу.
— Ладно, — грить свежеиспечённый – ненадолго, боюсь – комполка, — будет тебе, Костик, "чайка". Самая лучшая. Техника тебе надо ещё… Ну так вот, прошу любить и жаловать – Косарев Николай. Рядовой. Он у Корчагина был. Младшего политрука. Замполита первой. Серёгу… — помрачнел, — сбили сегодня. Над аэродромом… так и не выпрыгнул. "Чаек" у нас теперь свободных много образовалось. Всех безлошадных утром ещё на переформирование отправили, вместе с технарями. На ТБ-3. А тут Яков добавилось. Они, "чайки", там вон все, — махнул рукой куда-то вдаль, — ближе исправные, дальше побитые. Выбирай. Ну, удачи тебе, Костик.
"Костик" этот, похоже, за мной теперь хвостиком так и пошёл. Никуда не денешься. Нормальное, впрочем, погоняло. Не хуже других. Хотя, конечно, в двадцать первом у молодёжи насчёт этого побогаче фантазия была. Например, Вову Севостьянова, что по прозвищу Зверь, называли так потому, что, нажрамшись, имел привычку вопить эту вот фразу из какого-то допотопного фильма. Во всяком случае, он так объяснял. Про фильм, в смысле. Потом. Когда проспится. Успокоенный полотенцем вокруг шеи и привязанный за руки-ноги к спинке кровати. Меня так вообще Мкртч прозвали. Имя такое. Армянское. Поскольку культурный уровень у меня с сослуживцами несколько различался, приколы мои доходили до них не всегда. Вот и, во избежание непонимания с недоразумениями, приходилось добавлять – "Шутка". С мрачной такой, разумеется, рожей. Привык потом. Даже если что-то совсем простенькое – всё равно. Впрочем, так оно и лучше. На всякий случай… подстраховаться. Потом народ, по моей наводке, и фильм[119] посмотрел, кто ещё не. А там роль эту актёр играет по фамилии Мкртчан. Понравилось. К тому же выяснилось, что в особо критических ситуациях начинаю говорить короткими рубленными фразами. Или вообще – отдельными словами. Опять же, время экономится. На произношении гласных этих самых. Звуков. Так и срослось. Или вот, к примеру, Медведь. Статью лишь чуть крупнее меня, хотя и поширше. В плечах, и вообще. Вполне весь из себя отчаянный парень, но с одной особенностью. В преддверии нехороших ситуаций у него всегда приступ медвежьей болезни случался. Сначала посмеивались, без зла, разумеется, он же первый и начинал, а потом вроде как барометром стал. На предмет грядущих неприятностей. Впрочем, это его и сгубило. Отошёл – а там противоступнёвка. Мы тогда в глубокой автономке были. Пришлось помочь… мне лично, как командиру. Группы. Тоже в 19-м, только осенью. Ничего себе тот годик получился. Насыщенный. Мы тогда в Гакону пробирались. Штат Аляска. Надо было до канадцев с англичанами успеть. Инфу снять, на накопителях, дисках, бумажного кой-чего. Добыли. Вернулись втроём. Из двенадцати. Там у штатовцев центр был. Всё ещё охранялся. Не в прежнем, конечно, режиме. Один из тех, которые землетрясениями занимались. Когда китаёзы допёрли насчёт того гриппа и решили по Штатам вдарить, америкосы их секли и надумали было по-простому обойтись – землетрясением. Несколькими годами раньше у них такие штуки проходили. С Ираном, с Индией, кажется – ещё раньше. Но тут просчитались. Малёхо. Вся плита материковая соскользнула. Типа, в тот самый Марианский желоб. И окрестности. Вместе с Японией вслед – туда же. Кроме Хоккайдо. Потом Землю долго ещё трясло, боялись, лопнет к херам. Обошлось. Правда, некоторые яйцеголовые считали – пока. Другие же, наоборот – что основные напряжения в земной коре сбросились. Мы же ещё, в принципе, так мало знаем… А лезем.
Лезли…
Цунами ещё получилось. Небывалое. Сообщали, за сотню метров по гребню. Волны. Север Филиппин, Гаваи смело, много ещё чего, по мелочи, почти всё западное побережье США и Мексики – как корова языком. Чили… И всему океану волны, несколько дней ещё шастали. Кругами и так. Голландию затопило, север Германии… Питер дамба спасла. Почти. Потом ёще подлодка та. Китайская. С вымирающим экипажем… Мир изменила. Окончательно. И бесповоротно.
И что им эти Яки? Не в коня корм. Читал, многие полки новые машины бросали. Жгли, то есть. И в тыл мотали на старых. "Ишаках", "чайках", "бисах" даже… Поскольку к технике ещё и умение владеть ею требуется. И вообще. Вот если б Батя, тот смог бы. На всём летал. Что с крыльями. Или Фрол. Так он об Яке этом мечтал… Топаем вместе к самолётным стоянкам. С технарём. Тут слышу удары по крыше, останавливается полуторка и с кузова спрыгивает какое-то чмо. Болотное. Воистину. Потому что от грязи с пылью мохнатое аж. С ППД в лапке. Только когда совсем уже подбежало, узнал:
— Фрол! Живой, блин!
— Не дождётесь! Лом тот железный, мать его, летает хреново, но падает здорово. Просеку целую прорубил, сволочь, а мне – хоть бы хны. Пехотой чуток покомандовал – не понравилось. Грязно у них там, и недобрые какие-то все. Отловил там Йонасовича. По кустам. Ну, Катилюса. Велел, чтоб увозил. Сам-то как?
— Живой, как видишь… — те, товарищ старший лейтенант.
— Брось и закопай… гадость эту. Для тебя теперь Фрол… или Пётр, как хочешь. И на "ты". Лады?
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Воздушные рабочие войны. Часть 2 - Дмитрий Лифановский - Альтернативная история / Попаданцы
- Сын маминой подруги - Антон Сергеевич Федотов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Периодические издания
- Однажды в Октябре - Александр Михайловский - Альтернативная история
- Мы вчера убили послезавтра - Платон Планктон - Альтернативная история
- ПЕРЕКРЕСТОК - Петр Хомяков - Альтернативная история
- Озеро. Вас убивает Таймыр - Вадим Денисов - Альтернативная история
- Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА - Игорь БЕЛЫЙ - Альтернативная история
- Посвященный - Лошаченко Михайлович - Альтернативная история
- Порядок в танковых войсках - Андрей Земсков - Альтернативная история