Итак, если мир особенно вреден для демократических армий, то война дает им такие преимущества, каких никогда не имеют другие армии; и эти вначале едва приметные преимущества не могут в конечном счете не приводить их к победе.

Аристократический народ, сражаясь против демократической нации, сильно рискует оказаться побежденным ею, если ему не удалось разгромить ее в результате первых же боевых операций.

Глава XXV О ДИСЦИПЛИНЕ В ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ АРМИЯХ

Широкое распространение, прежде всего в аристократических странах, получило мнение о том, что слишком большое социальное равенство, царящее в демократических обществах, с течением времени делает солдата независимым от офицера и таким образом приводит к развалу воинской дисциплины.

Это ошибка. В реальной жизни существуют два типа дисциплины, которые не следует смешивать.

Когда офицер — дворянин, а солдат — крепостной, когда первый из них богат, а второй беден, когда один образован и наделен властью, а другой невежествен и бессилен, между ними легко устанавливается отношение самой полной зависимости и покорности. Солдат был приучен к воинской дисциплине, можно сказать, еще до того, как вступил в армию, или скорее воинская дисциплина в данном случае есть не что иное, как совершенная форма социального повиновения. В аристократических армиях рядовые довольно легко становятся как бы безучастными ко всему на свете, кроме приказов своих командиров. Солдат действует бездумно, бесстрастно одерживает победы и умирает без жалоб. В таком состоянии он более не человек, но вновь — очень опасное животное, вышколенное для войны.

Демократические народы должны отказаться от попыток когда-либо добиться от своих солдат подобного слепого, мелочного, безропотного, всегда неизменного послушания, которое аристократические народы без труда внушают своим солдатам. Социально-политическое устройство общества при демократии никоим образом не подготавливает людей к подобному повиновению; демократии рискуют утратить свои естественные преимущества, если возжелают добиться его искусственным путем. Воинская дисциплина у демократических народов не должна пытаться подавлять свободные порывы души у солдат; она должна стремиться лишь к тому, чтобы ими управлять; рождаемое ею повиновение не столь безусловно, но зато оно более энергично и разумно. Оно коренится в воле того, кто подчиняется, опираясь не только на его инстинкты, но и на разум, и поэтому оно часто ужесточается само по себе, когда этого требует безопасность. В аристократической армии дисциплина во время войны легко ослабляется, так как эта дисциплина основана на привычках, нарушаемых войной. Дисциплина в демократической армии, напротив, укрепляется перед лицом врага, поскольку каждый солдат очень хорошо понимает, что во имя победы он должен молча подчиняться.

Народы, добивавшиеся наиболее значительных достижений в войне, не знали никакой иной дисциплины, кроме той, о которой я только что сказал. В древности в армию принимались только свободные и имеющие гражданские права люди, которые, мало отличаясь друг от друга, по обыкновению общались как равные. В этом смысле можно говорить о вооруженных силах античных государств как о демократических армиях, хотя сами создававшие их общества были аристократиями. Поэтому в этих армиях между офицером и солдатом устанавливались близкие отношения собратьев по оружию. В этом убеждает чтение «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха. Солдаты у него беспрестанно и очень свободно разговаривают со своими командирами, а те охотно выслушивают речи своих солдат и отвечают им. Эти полководцы убеждали своих подчиненных словом и делом, а не силой принуждения и страхом наказания. Для солдат они в равной мере были и командирами и соратниками.

Я не знаю, была ли воинская дисциплина у древних греков и римлян доведена до такого совершенства во всех своих нюансах, как в русской армии, однако это не помешало Александру Великому завоевать Азию, а Риму — весь древний мир.

476

Глава XXVI НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ПО ПОВОДУ ВОЙН В ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВАХ

Когда принцип равенства начинает утверждаться в жизни не только одной нации, но одновременно и многих соседних народов, как это происходит в Европе в наши дни, люди, населяющие эти страны, несмотря на различие языков, обычаев и законов, похожи друг на друга тем, что в равной мере опасаются войн и испытывают сходную любовь к миру1. Напрасно честолюбие или гнев побуждают государей браться за оружие: своего рода всеобщая апатия и доброжелательность подданных умиротворяют их, и мечи выпадают из их рук. Войны становятся более редкими.

По мере того как равенство, одновременно развиваясь во многих странах, вовлекает в промышленность и торговлю население этих государств, люди не только обнаруживают сходство склонностей и вкусов, но их интересы сближаются и переплетаются в такой степени, что ни одна из наций не может причинить ущерба другим нациям, не пострадав при этом сама, и что все народы начинают относиться к войне как к катастрофе, почти столь же ужасной для победителя, как и для побежденного.

Поэтому, с одной стороны, в века демократии весьма трудно заставить народы воевать друг с другом, но, с другой стороны, почти невозможна такая ситуация, чтобы два народа в полном одиночестве сражались друг с другом. Интересы всех народов столь сплетены, а их мировоззрение и потребности столь близки, что ни один из них не сможет сохранять спокойствие в период всеобщего возбуждения. Таким образом, войны становятся более редкими, но тогда, когда они начинаются, они охватывают значительно большую территорию.

Живущие по соседству демократические народы уподобляются друг другу не только, как я уже сказал, в каких-то определенных отношениях, но в конечном счете становятся похожими почти во всем2.

А ведь это сходство между народами имеет чрезвычайно важные в военном отношении последствия.

Когда я задаюсь вопросом, отчего Швейцарская конфедерация XV века заставляла трепетать самые многочисленные и могущественные нации Европы, тогда как в наши дни ее военная сила точно соответствует численности ее населения, я нахожу, что швейцар-

1 Думаю, нет надобности объяснять читателю, что страх перед войной, высказываемый европейскими народами, не вызывается исключительно лишь утверждением равенства в их обществах. Независимо от этой, постоянно действующей причины сильное влившие на их отношение к войне оказывает множество случайностей, из которых я в первую очередь выделил бы чрезвычайную их усталость, оставшуюся после войн Французской республики и Империи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 292 293 294 295 296 297 298 299 300 ... 346

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Демократия в Америке - Алексис Токвиль бесплатно.

Похожие на Демократия в Америке - Алексис Токвиль книги

Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Вольфганг Франк - Биографии и Мемуары
Записки о польских заговорах и восстаниях 1831-1862 годов - Николай Берг - Биографии и Мемуары
Черчилль и Гитлер - Эндрю Робертс - Биографии и Мемуары
Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
Бич Марсель - Джин Ландрам - Биографии и Мемуары
Набоков в Америке. По дороге к «Лолите» - Роберт Роупер - Биографии и Мемуары
Дональд Трамп. Роль и маска. От ведущего реалити-шоу до хозяина Белого дома - Леонид Млечин - Биографии и Мемуары
«Ду ю спик инглиш», или Америка и с чем ее едят. Для тех, кто хочет уехать в Америку на лето или на учебу - Мадина Шарипова - Биографии и Мемуары
Джон Рид - Теодор Гладков - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий