для них слишком важен, чтобы разменивать его на серебро. Но бойтесь казаков. Эти будут преследовать вас с азартом.
— Да уж, не хотелось бы им попасться. Что скажут мои крымские друзья-аристократы? — выразил свою обеспокоенность Эдмонд.
Я обалдел! Его сейчас волнует исключительно сохранение лица⁈ Тут бы жизнь сохранить — так вопрос стоит!
— Во-вторых — продолжил «Рыбий глаз», — черкесы крайне подозрительны ко всем чужакам без исключения. Если во внутренних районах они вас схватят, и вы не сможете доказать наличие кунака-черкеса, по приглашению которого вы находитесь в стране, вас немедленно превратят в раба.
— Насколько я понимаю, этот вопрос уже решен? Сефер-бей обещал мне списаться со своими конфидентами в Черкесии и заручиться их согласием.
— Положительный ответ уже получен, не извольте беспокоиться. Но предупреждаю: покровительство шапсугского или натухайского князя не станет для вас стопроцентной гарантией. Другие племена могут быть с ними во вражде, и тогда титул кунака может обернуться против вас. Как ни странно, фирманы султана, которыми мы вас снабдим, могут оказаться более полезны. Султан — не просто руководитель Османской империи. Он еще и духовный лидер всех мусульман, ибо Мекка находится в его владениях. Пускай черкесы не столь тверды в вере, как турки или татары, но слово султана для них важно.
— А золото?
— Нет! Золото для них — на последнем месте. Конечно, они знают цену деньгам. Но привыкли добывать их грабежом, а не оказанной услугой.
— Какие еще испытания нас ждут? — снова спокойно спросил Эдмонд, демонстрируя свою фирменную выдержку, которой теперь не грозила саранча и продажные русские чиновники.
— Транспортировка. Это, наверное, самая опасная часть вашего вояжа. Вы поплывете на бочках с порохом.
— Надеюсь, это фигура речи⁈ — не удержался я от вопроса.
— Отнюдь! Именно бочки пороха и ружья будут загружены в трюм вашего корабля. Они станут ещё одним пропуском для вас у черкесов. Они ждут груз с нетерпением. Боеприпасы и огнестрельное оружие оплачены нашим посольством, надежный капитан подобран. Вас ждет лучший корабль Трабезонда и отборная команда головорезов. Осталось лишь благополучно доплыть. И избежать ядер русских крейсеров.
Обалдеть в третьей степени! Ничего себе поездочка нам предстоит! Игра со смертью! Русская рулетка! Почему Эдмонд так спокоен?
Вероятно, он все прочел на моем лице и уверенным тоном объяснил:
— Когда прочие варианты невозможны, к чему беспокоиться о неизбежном? «Будь, что будет» — ведь так ты мне часто сам говорил.
Тут я бы с ним поспорил. Помнится мне, я говорил о том, что будем искать другие пути, когда решался вопрос с отъездом родни из Одессы. Неужели нет возможности купить или нанять корабль без подобного смертоносного груза?
— Понимаешь, Коста, если мы не привезем с собой оружие, мы будем выглядеть болтунами и дальше побережья нас не пустят. Я буду выглядеть болтуном. Я уже обещал черкесам порох, когда в последний раз был в Суджук-Кале.
— Эдмонд — взмолился я. — Ничего не понимаю! Какие черкесы? Какой порох? В последний раз в Суджук-Кале вы встречались со штабом генерала Вельяминова!
— Я неточно выразился, прости. Я бывал в Черкесии и раньше. Два года назад. Теперь можно в этом тебе признаться.
— Вместе с Урквартом? — догадался я.
— Именно так, кунак. На яхте капитана Лайонса в 34-м. Мы покатались по окрестностям, поднимались на горы и перезнакомились со многими вождями. К одному из них мы и поедем. И я обещал ему порох, соль, турецкие винтовки и свинец для пуль. Кстати. В следующем году после нашего визита в Цемесе была задержана английская яхта «Лорд Спенсер». Ты не находишь забавным это совпадение?
— Я нахожу его скорее предостерегающим, — грустно ответил я. — Но ведь тебя ничто не остановит?
— Сейчас? Когда мы в полушаге от успеха?
— Будь, что будет, — повторил его слова, сказанные минуту назад.
— Не стоит отчаиваться, мистер Варвакис! — решил подбодрить меня Стюарт, вернув мне титул «мистера» в столь ответственный момент. — У меня есть кое-что, чем поднять вам настроение. Мы поработаем с Эдмондом с бумагами. Вы же прогуляетесь с Ахметом в одно место, где вас кое-кто поджидает.
[1] Трабзон как только не называли в то время. И Трапезонд, и Трабезунд, и Трапезонт и т.д.
Глава 2
Прощание с Царицей
Город лежал у подножия огромной горбатой горы, на которую нам пришлось подниматься. Отсюда Трабзон был как на ладони. Синее море, порты со множеством разнообразных «торговцев», древняя крепость, расположенная, оказывается, на нескольких ярусах, мечети и греческие церкви. Красиво…
Но не стоит забывать, что здесь натуральный гадюшник, кишащий шпионами, работорговцами и преступниками. И многочисленные минареты — как развернутая система ПВО, охраняющая город греха от небесного божьего гнева.
Ахмет шел рядом, молчал, не мешал мне разглядывать город. После последней встречи во дворе хана я уже не воспринимал его, как головореза и человека опасного для меня. Наоборот. Был благодарен ему за пощечину и совет, данные в тот вечер, за кувшин с ракией и сочувствовал его горю.
— Как ты, Ахмет? — я отвлекся от рассматривания города.
— Хорошо! — признаться, не ожидал услышать от него такой ответ, да еще и сказанный с почти детским задором и весельем.
Он заметил моё изумление. Улыбнулся.
— Ты думал, что мне не может быть хорошо⁈ Или ты думал, что мне бывает хорошо только тогда, когда я хватаю таких, как ты, надеваю им на голову мешок и затаскиваю в подвалы⁈ — тут он наклонился ко мне, изобразил явно гротескный звериный оскал и закончил хриплым голосом. — А потом режу их на куски⁈
Довольный представлением, Ахмет рассмеялся. Я же не испугался совсем, но смутился. В принципе, он верно уловил суть: так я о нем и думал. Но! Так я о нем думал до нашей последней встречи. Справившись со смущением, я рассмеялся в ответ.
— Нет, Ахмет! Я так уже не думаю.
Ахмет с достоинством принял мое признание.
— А куда мы идем? — спросил я, чтобы замять неловкую паузу.
— Уже пришли.
Ахмет указал на домик, напоминающий альпийское шале.
Зашли в домик. Нас встретила симпатичная служанка. Что она симпатичная я определил потому, что она не скрывала своего лица. Меня это поразило!
«Может, тут в Трабзоне и нравы другие? И всем женщинам вышло послабление? Да, вроде, нет. В городе же все женщины были,
