Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бред! Настоящий приступ коллективного бреда, за который мы все будем расплачиваться…
* * *— Теперь мы все будем расплачиваться за твой чертов атеизм, — снова говорит Дон, но совсем уже иным тоном.
И вдруг начинает смеяться так, как только он один и умеет. Великолепные зубы блестят, волосы рассыпаются, колени подрагивают… За ним вступает Марио. Он смеется спокойно, смакуя смех — трудно поверить, что этот образцово-выдержанный парень способен взорваться миллионом восклицаний и жестов через несколько секунд после полета или тренировки. Я смеюсь едва не до слез.
Нет, это не истерика. Это вполне здоровый смех, необходимый и, возможно, спасительный. Впрочем, спасительный от чего? Если б мы знали…
Кальма выключается первым. Он мгновенно становится серьезным и ко всему готовым — настоящим Испытателем люкс-класса.
— Что скажешь? — обращается он ко мне.
— Эффект лягушки, — отвечаю я, продолжая посмеиваться.
Кинг уже затих. Он исследует меня долгим взглядом. Сейчас его глаза отличная ловушка. Ловушка для надежды. Ни один квант надежды не проскользнет мимо. Любой бета-туннель — детский капканчик для мух по сравнению с этим взглядом-ловушкой.
Вот уж проблема, так проблема — ребята уверены, что однажды проскочивший туннель знает некие правила, на худой конец, владеет петушиным словом. Если бы! Но ведь правил-то нет — тех правил, тех выходов, о которых любят рассуждать в логически безупречном внешнем мире, здесь попросту не существует. Туннель играет по-своему — чудовищно деформируя представления своих обитателей, он существует за счет этих деформаций, навязывает особый вариант бета-жизни, которая оттуда, извне, кажется мгновением путешествия-подвига. Кажется… Между тем, она существует, эта бета-жизнь, и самое страшное — я вовсе не уверен, что в данный момент реклама несчастья на экране и ощущение сытости, недавняя вспышка озлобления и преследующий меня ловушечный взгляд Дона не являются ее фрагментами.
— Приступим, что ли? — спрашивает Кинг.
И мы не спеша — куда уж тут торопиться? — перебираем все возможные и невозможные варианты спасения. Мы не очень-то разбираемся в физике бета-туннелей, куда меньше наших теоретиков. Но вся загвоздка в том, что мы застряли в этом проклятом туннеле, а друзья-теоретики застревали только в своих уравнениях. И уж конечно, лучше путаться в значках на бумаге, чем в реальных завитушках пространства и времени и еще чего-то такого, что вообразило себя надвременной категорией и принялось размножать безотказные триггерные ячейки в гигантском полупьяном компьютере.
Впрочем, у нас нет выбора, и смешно думать о всяких там «лучше» или «хуже». А самое забавное — застрять в туннеле бета-кабина никак не может. Если верить теории, кабина должна немедленно испариться или уйти в собственное будущее, разумеется, очень далекое и светлое. Если верить табло и своим ощущениям — мы живы и на самом деле застряли, а будущим и не пахнет. На экране горит красная буква «бета», а все датчики внешнего информатора на абсолютном, так сказать, нуле. Окружающий мир словно потерял свои характеристики — похоже, мы и вправду вывалились из него. Вывалились и почему-то проголодались, и чуть не перерезали друг друга, а сейчас мирно обсуждаем безвыходность положения. И живы вопреки всем законам природы.
Да здравствуют обнадеживающие противоречия!
Однако же восклицаниями разбрасываться рановато. Надо искать выход и барахтаться…
* * *Искать выход и барахтаться — в этом, коротко говоря, и состоит эффект лягушки.
Когда два года назад моя «десятка» выпрыгнула из туннеля вблизи черной дыры, пришлось мгновенно, еще до поступления подробных данных с внешнего информатора бросить кабину в эргоманевр. Вся шутка заключалась в том, что, окажись мы на самом деле за эргосферой, в зоне чистого коллапса, такой маневр лишил бы нас даже нескольких законных мгновений жизни. Но мы выскочили как пробка из бутылки. А потом пришлось месяца три капитально ремонтировать психику — глубокий гипномассаж, и прочее, и прочее… До сих пор не могу забыть вкрадчивый голос профессора: «…в мире нет ничего такого, что имело бы черный цвет… нет такого цвета и быть не может… мир — крепкое ярко-красное полотно… в нет нет дыр… не может быть дыр…»
Н-да… Есть в мире черный цвет, и всяких других цветов в мире сколько угодно, и не такое уж крепкое полотно — дыр хватает… Но говорить о дырах легче всего, выбираться из них гораздо сложней. Как найти спасительный маневр — вот в чем вопрос.
Почему мы ничего не ощущаем — ни тяжести, ни вибраций, ни архангеловых труб?
Во всяком случае, включать генераторы до полного выхода из туннеля нельзя — получилась бы славная вспышка. И нет хуже положения у Испытателя, когда он лишен возможности куда-нибудь двинуться — к земле, к звездам, наконец, к черту на рога… Но что же делать — ползком выбираться из туннеля, что ли?
Обсуждение закончилось, да и обсуждать, в сущности, было нечего. Единственная стоящая идея повисла в воздухе сразу после нашего неповторимого завтрака, и, может, ее невысказанностъ чуть не довела нас до полного краха. Надо выйти из кабины и уносить ноги хоть пешком, хоть действительно ползком. Недурственная сенсация для репортеров — храбрый экипаж тринадцатой кабины по-пластунски преодолевает бета-туннель…
Встаю с кресла и, придерживаясь за все выступы подряд, пробираюсь к выходному отсеку.
— Твое право, кэп, — бурчит Дональд. — Но лучше бы мне пойти. Я поздоровей тебя, кэп, и опыта работы за бортом у меня побольше…
Делаю веселый вид:
— Пойдешь следующим, Дон. Ровно через тридцать минут. Соберешь мои косточки, старина.
Марио через силу улыбается:
— Стоит ли драматизировать…
* * *Стоит ли драматизировать… в самом-то деле — стоит ли? Это же просто, как дважды два. Когда за твоей дверью происходит что-то непонятное, накапливается некая злая сила, не жди, не мучайся, не унижай себя — открой дверь и выйди. Со злой силой, а всякая угрожающая неизвестность — страшная злая сила, надо встретиться лицом к лицу. Она может убить тебя, растоптать, разорвать на части, но ты до последнего мгновения остаешься человеком. И не дожидайся того момента, когда твое убежище начнет сжиматься — не стены, нет, а вязкая оболочка страха. Она залепит глаза и уши, загонит назад в горло последний протестующий крик, распластает, вдавит в землю, заставит воспринять как сладчайшее счастье твое растворение в пакостной луже, коей злая сила удостоила отметить твой порог…
Выходной отсек в полном порядке. Все на месте. Надо влезать в скафандр и двинуться за борт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Эффект Лакимэна - Александр Потупа - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Кто смеется последним - Юрий Львович Слёзкин - Научная Фантастика
- Приносящий Дары - Александр Абердин - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Черная неделя Ивана Петровича - Александр Потупа - Научная Фантастика
- Бег за бесконечностью - Александр Потупа - Научная Фантастика
- Фантакрим - XXI - Александр Потупа - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика