Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя некоторое время случай этот почти забылся, всё списали на недалёкость ума девочки и мало кто, об этом вспоминал.
Глава 4
Много важных дел у Ивана Ильича. Без конца в разъездах по договорам да сделкам. Чуть не всю губернию обкатал кое-где и в соседние заглянул. Везде поинтересуется, всюду побывает. Без устали колесит Петухов по городам и деревням – денежную лямку мотает. Другой раз и по несколько месяцев в родном доме не показывается. Такое избрал себе беспокойное занятие и не жалуется. Напротив даже, чувствуется в нём какая-то ненасытность к денежным делам. Не доспать может, не доесть, только бы выгодную сделку устроить.
Бывало ухватиться за какое-то дело и не успокоится, пока не завершит. Слуг замучит, лошадей загонит, а по-своему поступит. С обозами вместе не ходил, всё опередить старался. Пока обоз с товаром идёт, Иван Ильич уж и до места доедет, там с делами управится и дальше.
Мужикам, только знай, товары береги. А брал он таких в дорогу, что не один разбойник битый был. Те бандиты, что в лесах промышляли, в стороне от петуховских обозов норовили держаться. От того как наслышаны были о жестокости с какой мужики петуховские с разбойничьей братией расправлялись.
По молодости своей и некоторой опаске, торговал Иван Ильич пока – только в губернии, но цель, была намного глубже продвинуться. От того и заглядывал в другие места. Дума его, всё дальше, думалась. К тому и двигался. Лени не знал всё на развитие дела положить готов.
А когда среди путешествий этих купеческих, домой вдруг получится вернуться, устраивал себе заслуженный отдых, но не долгий. Всё казалось, если засидится, обязательно кто-то без него его товарами обогащаться начнёт. От того старался много не отдыхать. Чуть побудет и снова в дорогу.
Возвращается как-то из дальней поездки. Резво лошадки бегут, лёгкую коляску везут. А деревня уж – вон она, на холме видна. Ещё версты три и постель мягкая, и стол полный. Присматривается Иван Ильич, радуется возвращению.
Но тут лошади, что-то ход замедлили. Кучер чертыхнулся.
– Что там? – Иван Ильич из коляски выглянул.
– Лошадь расковалось, подкова отлетела, теперь на заднюю припадает. Сейчас мимо кузни поедем, нужно бы завернуть, Иван Ильич. Не то две версты ещё, а потом сюда же и возвертаться придётся. А кузня вон, за поворотом.
– Делай, – отозвался барин.
Чуть погодя свернула коляска в сторону. Там, в отдалении двух вёрст от петуховской деревни, стояла кузня. Рядом хозяйство. Коровы, свиньи, куры. Это для того чтобы запахи отсюда, до барского дома не долетали, да звуки с кузни барыню не тревожили.
Подъехали. Из постройки деревянной человек вышел. Это – Данила, кузнец местный. Не поймёшь, то ли молод, то ли стар. Борода черная с проседью чуть не всё лицо закрывает. Глаза с прищуром, с хитринкой. Фигура его некрупная, поджарая. Рукава до локтя закатаны, на загорелых руках жилы синюшные. Чувствуется в нём сила непомерная.
– Ну? – говорит, – не больно-то много отбегала. А я еще, когда говорил?
Гришка, кучер с подножки спрыгнул. Плечами пожимает.
– Приветствуем барин, – Данила поклон отвесил.
Иван Ильич дверцу открыл и тоже на воздух вышел, потянулся всем телом.
– И тебе приветствие шлём. Как тут? Справляетесь без меня?
– Справляемся помаленьку, – Данила вроде как улыбнулся, но за бородой это не слишком увиделось.
– Пройдусь маленько, пока вы тут работаете. А то ноги затекли, нужно бы расходить. Заодно и хозяйство проверю.
– Воля ваша, – кузнец ответил, – тут работы не много, коли торопитесь?
– Куда мне уже торопиться? Дом, вон он, на пригорке, а в хозяйстве, когда ещё побываю, всё некогда, – Иван Ильич повернулся и пошел в сторону густо настроенных, один к одному, широких сараев.
Хозяйство у Ивана Ильича, довольно обширное. Тут и коров с телятами небольшое стадо, пара племенных бычков. Свиней, три дюжины, несколько свиноматок, да два хряка. Гуси, утки, куры устанешь пересчитывать. Кролей, опять же, по клетям много выводков, да ещё плодятся. В общем, мяса полно, какого хочешь. Плюс, молочных продуктов не перечесть. А ну, столько живности, в тесноте содержать не слишком-то удобно. Вот и занимало то хозяйство обширную территорию.
Идёт Иван Ильич, осматривает. У кролей остановился, понаблюдал. Полная крестьянка из сарая вышла, поклонилась до земли.
– Доброго здоровья вам, барин.
– И тебе того же. Как тут, хозяйство моё, стоит?
– Стоит, барин, куда ж ему деваться.
– Это хорошо, что стоит, – кивнул довольный и дальше пошел.
В коровнике пусто. Видно стадо в луга увели. Благо, трава сейчас наливается. Сочная. Да и клевер полным цветом взялся. Самое – то, для скотины.
У свинарника Иван Ильич остановился. Смотрит, девочка навоз подгребает. Поросенок у неё меж ногами суетится, она его, тихо так, отталкивает и смеётся. Весело, заливисто. Гребёт навоз и смеётся. Босые ноги в коричневой жиже. Сарафан чуть не колом стоит от засохшей глины. Грязные волосы в хлипкой косе. Повернулась, щёки и лоб чумазые, лица не разберёшь. Смотрит Иван Ильич, всё равно узнал. Ведь это – та девка, что кочергой его огрела.
Смотрит и дивится. Добрая она видно, весёлая. А зачем кочергой его ударила, непонятно. Что такого он сделал ей, чтобы так наказать хотела. Ведь, вон, не злая она совсем. Почти ребёнок ещё. Но тогда, в столовой как злобно смотрела, чуть не в горло вцепиться старалась. Отчего это?
Тут обернулась девчонка, барина увидала и словно кто её переменил. Взгляд сердитым сделался. Взяла лопату да пошла в сарай. И видать оттуда, из-за щели наблюдать стала.
Развернулся Иван Ильич и к кузне пошел. Не нужно, чтоб чего доброго, она снова на него набросилась. Кто знает, что там, у неё в голове творится.
Лошадь подковали, сел барин в коляску. Тронулись. А когда за поворот должны были свернуть, глянул Иван Ильич на сараи, а свинарка та у двери стоит и всё в след смотрит.
Глава 5
О вопросах женитьбы Иван Ильич вовсе не задумывался. Хоть и повторяла матушка с навязчивым постоянством, что вопрос этот нужно уже давно и безотлагательно решать. Но молодой барин, всякий раз, бывало даже с грубостью, матушку осаживал. Некогда, мол, свадьбы водить, дела нынче. Но Ольга Филимоновна не отступалась.
– Ты женись, – говорит, – да и делай свои дела, какие намечены. Но пора уже и семьёй разжиться, детишек завести.
Вроде понимал, права матушка, но так впопыхах, не женишься. Это ведь поискать, присмотреться нужно. Да чтоб невеста понравилась. А то, что это, на ком не попадя жениться? Нет уж.
А матушка и тут подсказала.
– Давай, – говорит, – я сама невесту присмотрю. А тебе только съездить глянуть на девицу останется. Да венчаться, пока, суть да дело. А промеж поездками, очень даже и можно. Невесту в дом уже мужики, коль что перевезут, да ейное приданное.
Ну, раз так, согласился Иван Ильич. Если эта возня от дела не слишком отвлечёт – то, пожалуй, можно и жениться.
– Ах, душенька, Ольга Филимоновна, вы только глазом моргните, я вам в два счёта всю губернию переверну, – говорила, жестикулируя при каждом слове, Лукерья Львовна.
Давняя знакомая Ольги Филимоновны, мещанка Лузгина, считалась в уезде главной свахой. Не одна в округе свадьба, меж купеческого или мещанского сословия, без её участия не происходила. Настолько талантливо она всех совмещала, что и потом спустя несколько лет после заключенных браков, добрым словом много кто Лукерью поминал. Случались и ошибки в её работе, но ведь без этого нигде не бывает.
Щуплая и подвижная фигура Лукерьи Львовны, в возрасте сорока восьми лет не слишком выдающаяся, но зато в лице много интересного можно разглядеть. А в самом начале, нос. Тонкий такой, неестественно длинный, а на кончике, будто как обрезали. Глазки, голубые и внимательные, а губами знай-то и причмокивает. Когда ест, причмокивает и когда пьёт, и даже когда разговаривает, тоже причмокивает. То и дело губы платочком вытирает.
Платье у Лукерьи Львовны всегда яркое. Будто кичилась она своими одеждами и чтоб издалека узнавали. А ведь и помогало это неплохо. Бывало, идёт в том конце улицы, а с другого её уже и заметили и в дом тут же зазовут. Расспрашивают – как и чего. Да и сами, что расскажут. А в деле Лукерьи – ой как это нужно. Ведь она всегда должна знать, где жених новый объявился. За иными, ещё с отрочества приглядывает, ждет, когда в женихи созреет. А если парень не просватанный, так ей самое дело. Замечает где, девка засиделась, сколько приданного за ней дают, и какие условия для самой свахи ежели дело состряпает. За девок-то, больше благодарят.
В общем, хлопот полон рот. Ни одного дня Лукерья без дела не сидит. Перемещается по уезду. А и её труд – ой, какой полезный получался. Ни одна сваха такой работы не выполняла как она. Без устали, без сна, порой и без отдыха. Что касается пропитания, в этом недостатка не было. Стоило постучаться в дом, где невеста засиделась, а таких через один, там и стол и угощение.
- Любовь и проклятие камня - Ульяна Подавалова-Петухова - Историческая проза / Исторические любовные романы
- Половецкое поле. Маленькая повесть. Рассказы - Василий Кириллович Камянский - Историческая проза
- Наполеон и граф Монтекристо - Николай Башилов - Историческая проза
- Тёмный рыцарь - Пол Догерти - Историческая проза
- У чёрного моря - АБ МИШЕ - Историческая проза
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Сто рассказов из русской истории - Сергей Алексеев - Историческая проза
- Мастер - Бернард Маламуд - Историческая проза
- Пророк в своем Отечестве - Алексей Алексеевич Солоницын - Историческая проза / Периодические издания
- Травницкая хроника. Мост на Дрине - Иво Андрич - Историческая проза