Форма входа
Читем онлайн Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Такое может быть только на экране телевизора.
Но палец был, без сомнения, настоящим, очень грязным и детским…
Стало трудно дышать, он дернул за ворот рубашки. Случилось то, что не могло рассосаться и исчезнуть, с чем невозможно было жить. Несмотря на мягкое бээмвэшное сидение, он утратил опору и стал падать в бездну. Он ухватился за мобильник, как будто тот мог хоть на мгновение задержать его падение, и снова проверил электронный почтовый ящик.
Пришел еще один е-мейл с того же адреса.
«Ну, что, господин Шерман, признал плоть от плоти своей? Из-за твоей жадности, скотина, мы будем отрезать каждую неделю по кусочку от твоей дочурки. Через месяц у нее не останется ни одного пальчика на правой руке. Если к этому времени она не умрет от гангрены (на все воля Аллаха), придет срок ее тринадцатилетия. И хотя по уму она похожа на десятилетнюю, ей будет представлен выбор: стать женой одного из наших увечных воинов, приняв Веру, или спуститься в Преисподнюю. В любом из этих случаев ты никогда ее не увидишь и будешь один сидеть на своих акциях и опционах сколько тебе влезет».
Автомобиль марки БМВ разонравился господину Шерману. Ему вдруг показалась липовой вся эта серебристая мускулатура. Он даже подумал, что он променял жизнь своего ребенка на набор железок и стекляшек.
— Останови машину, — сказал господин Шерман шоферу.
— А чего здесь, Андрей Арьевич? — отозвался густым преданным голосом водила. — Это же промзона комбината «Маяк». А через путепровод переедем — будет вам парк хороший, освещенный. Там погуляете, воздухом свежим подышите.
Заботливый ты, Коля Красоткин, заботливый, как все бывшие прапорщики. То же самое ты говорил и ныне покойному генералу Галактионову. Только «Мерседес» ты мой разгрохал за три года, кирпичи на свою дачу возил по гатчинским ухабам. А ведь можно было на нем еще двадцать лет кататься, что немцы и делают. Как же ты на самом деле относишься ко мне и имуществу моему? Вот как достану для бортового компьютера бээмвэшки программу-автошофера, а тебе под зад ногой. Впрочем, не до этого сейчас…
— Останови, Коля.
Господин Шерман вышел из машины, сжимая детский палец, и пошел куда-то, спотыкаясь и качаясь как крепко выпивший. Он больше не хотел ничего видеть, слышать и знать. Где-то справа вдруг возникли огни и с воем накатили на него. Последнее, что услышал господин Шерман, был шум раздираемых о щебенку покрышек. Кажется, еще он подумал, что ЭТО было бы неплохой платой за Ее возвращение. Еще он услышал как треснула его грудная клетка, откуда-то из основания черепа полоснуло болью, мгновение еще, длившееся для него бесконечно долго, купался он уже без боли и памяти в море света, которое рванулось на него огромной волной, сжалось в точку и исчезло…
3. Заря программиста
Вопли будильника проникали в спящую голову, возбуждали то один то другой уголок мозга, безжалостно трепали его сон, которым он так дорожил, напоследок насыщали его кошмарами. Он терял свою армию, свою страну, свой народ, свою любимую, неотличимую от прекрасной Виртуэллы из одноименной компьютерной игры. Он терял свою силу и ловкость. Его гвардейская аэрокавалерийская дивизия в количестве семи тысяч пегасов таяла в тумане.
«Вставайте, граф, вас ждут великие дела… Шрагин, протри зенки, через пять минут будет уже поздно…»— на разные лады заклинала будильная программа.
Наконец, Шрагин понял, что все кончено. Он вернулся в реальность. Назад, в сон, дороги нет. Хотя там было здорово. Там все было важно и интересно. Там он покорял новые миры и измерения. Жизнь во сне поддавалась программированию — классификации, типизации, конструированию.
Работала утренняя будильная программа, она заставляла будильник трезвонить на все лады, она зажигала свет, заводила бодрящую музычку и включала кофейник с тостером. Не будь ее, он так бы и остался лежать холодным и голодным полутрупом.
Шрагин сел на кровати и пошарил руками по тумбочке. Куда он сунул очки? Левый глаз с утра словно в сметане. «Тузик, очки, апорт». Маленький электронный песик бесцельно покатался по комнате, но пользы не принес. Ну да, очки, кажется, в ванной оставил. На коммунальной территории его автоматика-телематика бессильна.
Шрагин просунул ноги в штаны и встал, зазвенели набитые всякой ерундой карманы — а ноги словно ватные и покачивает слегка.
Зачем до двенадцати резался в «Виртуэллу»? Игры создаются мозги имущими для вечного подчинения мозгов не имущих.
И зачем до трех ночи кропал эту бесовскую программу с неисчислимым количеством потоков, имя которым легион — да еще на худосочном компьютере, который смастерил из четырех персоналок? Саморазвития от нее добивался, самопознания, интеллекта искусственного. Ну и чего добился? Веки тяжелые как кирпичи, в голове словно кол застрял, и такой вязкий вкус во рту, будто налопался неспелой хурмы…
В ванной, напоминающей из-за ржавого железа гестаповскую камеру пыток, пограничное состояние сменилось обычной утренней хандрой. Депрессняк характерен именно для утра, предшествующей рабочему дню, а не вовсе не для вечера, как уверяют лжеученые.
Вот и очки нашлись — с двумя мутными стеклами весьма различных диоптрий: минус два и минус семь. И что там через них видно? Длинный нос. Маленькие, но умные глазки, довольно отвисшие уши. Он был бы красивой таксой. Но он, к сожалению, не такса.
Струйка желтоватой воды стекает по стенкам несвежей раковины. Через полчаса никакой влаги уже нет, только следы коррозии и грязи. Вот она, модель его жизни.
Откуда мы вышли, куда идем, кто мы, все эти вечные талмудистские вопросы имеют простые тошнотворные ответы — с кровати на горшок, потом в контору, потом на горшок, потом в кровать. Некрасивая программа, состоящая из примитивных циклов. Но и это модель его жизни.
Десять-двадцать-тридцать лет назад он еще надеялся на избавление, ну еще пара переходов по пустыне, еще пара пустых месяцев, еще пара серых лет, и он доберется до Эльдорадо.
Лев Толстой писал стоя, Пушкин, по-видимому, писал сидя, лишние люди были лучше, чем просто люди, но хуже, чем декабристы… Алгоритм школьной программы так и остался непостижимым для будущего программиста. Алгоритм обучающей программы, по которой действовала мама, был более ясен. «Интеллигентный человек, Сереженька, не…» И далее шло простое перечисление тех свойств, которыми не обладает интеллигентный человек. Не жадный, не завистливый, не мстительный, не способный торговать и торговаться… Фактически, просто неспособный ни на что. Ну, разве что способный думать, или, скорее, думать о том, что он думает.
На вступительном экзамене в ВУЗ он написал сочинение из десяти безумно логичных предложений, описывающих робототехнические принципы, по которым функционировал герой книги «Как закалялась сталь». Логика не прошла, поэтому он оказался в армии.
Два недолгих месяца он летал, может, и не так, как хотел, но по-настоящему. Летал над горами на вертушке и поливал камни из пулемета. Это было забавно, лихо, это было как в компьютерных играх (о существовании которых он узнал лишь несколько лет спустя). Это было отделение лейтенанта Рокотова.
Он посмотрел на два обрубка, некрасиво укорачивающих его конечность. Полеты кончились тем, что несколько «дедов» обкорнали его правую руку. То, что случилось, выглядело хуже, чем просто насилие, и приближалось по смыслу к изнасилованию.
Три «деда» зажали его в углу, словно девку, а он даже не особо сопротивлялся, «ну, хватит, ребята, хватит, пошутили и ладно». И они сделали ЭТО, получив удовольствие. А он не мог поверить в ЭТО, пока не остался без пальцев. Культурный шок. Он столкнулся с людьми другой культуры, которые просто пошутили. С людьми СВОЕЙ культуры он, в общем-то, и не сталкивался никогда.
«Дедам» ничего не было. Потому что никаких свидетелей. «Может, это вы саморез совершили», как элегантно выразился военный следователь.
Сколько раз в своих снах и мечтах он раскидывал этих злодеев одной левой, вырубал всех подчистую, как Брюс Ли, разрывал на куски, как велоцераптор, но потом наступало горькое, сильно разочаровывающее пробуждение…
До него дошли слухи, будто лейтенант Рокотов надавал «дедушкам» по морде. Но один из «обиженных» оказался представителем гордого горного народа, могли пострадать хрупкие межнациональные отношения, поэтому лейтенант попал под трибунал. И хотя не сел, но карьера его сильно пострадала.
От этого унижение чувствовалось еще сильнее — джентльмен вступился за его честь, будто он был слабой невинной девушкой. А он был просто не отсюда; в этой пакостной вселенной, живущей по свинским законам, он был бессилен, хотя и силен как бык в иных виртуальных мирах.
Его приняли в институт, где никто не читал абитуриентских сочинений. Его распределили в тот город, где люди пили вместо компота чай. В проектном бюро его посадили в закуток за пыльным шкафом, где дни улетали незаметно, как волосы с головы. Он сидел за шкафом, чувствуя себя узником в своем собственном теле, которое он не мог заставить встать, направить к начальнику и сказать «баста». Хотя силой воображения он не раз создавал свою виртуальную копию, которая выпрыгивала из-за этого шкафа и выбрасывала шефа в окно. А потом могучая копия шла по институту, наводя ужас на профком, партком и комсомольскую организацию. Иногда он представлял своего виртуального двойника кунфуистом, иногда динозавром или коброй. Но никогда это не было беспочвенной фантазией, он всегда проектировал и программировал свое виртуальное тело…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин бесплатно.
Похожие на Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин книги
- Академик Страхоглаз. Комикс в прозе - Глеб Беляев - Киберпанк
- Как выпихнуть злодея на злодейские подвиги - Анастасия Левковская - Киберпанк
- Нейтринная гонка - Пол Ди Филиппо - Киберпанк
- Узник Фанмира - Иван Магазинников - Киберпанк
- Фэнтези - Валентин Ковалев - Киберпанк
- Небесный суд - Стивен Хант - Киберпанк
- Кукла - Алиса Мун - Киберпанк
- Нечеткое дробление - Пол Ди Филиппо - Киберпанк
- Прототипы - chromewitch - Боевик / Киберпанк / Разная фантастика
- Сеть Нанотех - Александр Лазаревич - Киберпанк
