Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В двадцатых числах июля началась эвакуация семей с детьми. Вместе с детским садом парфюмерной фабрики «Свобода», на которой коммерческим директором в то время работал дед — Владимир Семенович, Нина Максимовна с сыном выезжают на Урал. Только через шесть утомительных суток в товарном вагоне добрались они до деревни Воронцовка, что в 15 километрах от города Бузулука Чкаловской области.
В Воронцовке они прожили два трудных года. Нина Максимовна работала на местном спиртозаводе № 2 им. Чапаева учетчицей. Дети жили отдельно от матерей в бывшем клубе, который переоборудовали в детский сад. Мать и сын виделись не очень часто — родители работали по двенадцать часов. Приходилось женщинам работать и на лесозаготовках, так как в суровую зиму 41-го года морозы доходили до 50 градусов, и не хватало дров.
В июле 43-го года пришел долгожданный вызов от Семена Владимировича. Из воспоминаний Нины Максимовны: «Я удивилась: до этого он нам почти не писал, так что я даже решилась написать на адрес части и спросить, где находится мой муж, жив ли он, здоров ли. Вскоре пришло письмо от его отца Владимира Семеновича, в котором он написал: «Ниночка! Не нужно писать начальству!» А следом пришло письмо от Семена. Я никогда не забуду этого дня и до сих пор дрожу от воспоминаний о тех строчках, которые меня ошарашили: «Нина! Мы давно с тобой решили, что речи о нашей совместной жизни быть не может... Я даю на ребенка довольно, сколько считаю нужным, и ни один суд, ни один закон не может заставить меня платить больше того, что я даю добровольно...».
Четвертого августа на Казанском вокзале Володя впервые увидел отца в военной форме, но узнал его безошибочно среди встречающих: «Папа! Вон папа!» Мальчику было пять с половиной лет.
В первую же ночь в Москве мать и сын проснулись от грохота. Что, опять бомбят? Нет, это был салют в честь взятия нашими войсками городов Орла и Белгорода.
Новый 1944 год встречали на Первой Мещанской вместе с Шурой — женой дяди Алексея. После тяжелого ранения она долечивалась в Москве. Красивая кубанская казачка, в ладно сидящей военной форме, с орденом Отечественной Войны на груди. Племянник с восторгом смотрел на свою «военную тетю».
Москва жила предчувствием Победы. 17 июля 1944 года гнали пленных фашистов по Первой Мещанской, и Володя своим не по-детски грубоватым голосом кричал из окна: «Гитлер капут!» А потом с радостью сдирал с окон бумажные кресты, наклеенные с начала войны.
Маскировку пытался срывать я:
Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!
«Мы» — это было отождествление себя со страной. «Мы» победили и «мы» сильнее всех в мире!
Отец вернулся в Москву в июне 45-го года вместе со сводным полком фронта, участвующим в Параде Победы. Вернулся он не в свой дом, который давно стал для него чужим.
Возвращались отцы наши, братья
По домам — по своим да чужим.
У Володи появилась мачеха — Евгения Степановна Лихалатова. Семен Высоцкий познакомился с ней в конце 42-го года, когда служил в Главном управлении связи Красной Армии. Евгения была на два года моложе Семена и уже дважды побывала замужем. Ее первый муж, инженер-строитель Ростислав Лихолатов, погиб в Баку в результате несчастного случая, а второй, летчик, погиб в самом начале войны.
Семен подарил сыну майорские погоны и уехал служить в Германию.
В первом и во втором классе Володя учился в школе № 273 — на углу Первого Переяславкого и Банного переулков. Подвижный, неусидчивый, он любил поболтать на уроках, что-то сострить в адрес учителя. Способность защитить себя и не подчиняться обстоятельствам проявилась у мальчика уже в первом классе. Однажды строгая учительница наказала его. Володе наказание показалось несправедливым, он молча собрал свои книжки и тетради и вышел из класса. Пришел в другой первый класс и попросил учительницу: «Можно я буду учиться у вас, мне там не нравится...» Учительница разрешила остаться. Володе и в дальнейшем везло на людей, которые его понимали. Эта учительница была одной из первых. Случались и конфликты... Однажды на уроке учительница попросила второклассника Высоцкого громко спеть песенку. Он старательно начал. Но допеть до конца не смог, как и досидеть урок, — учительница выставила мальчика за двери класса и поставила двойку, может быть посчитала, что он издевается над ней. Песня осталась недопетой, о чем Володя с горечью рассказал дома. Но из-за той несправедливости не заплакал. Не плакал и когда его наказывали или когда падал.
Нина Максимовна в это время работала в Министерстве внешней торговли, посещала очередные курсы повышения квалификации по немецкому языку, часто задерживалась на работе до глубокой ночи. Иногда она брала сына к себе на работу, иногда оставляла сына на попечении соседских девчонок. Те помогали Володе разогреть обед на керосинке, вместе готовили уроки. Но чаще после школы мальчик был предоставлен самому себе. Мальчик был пугающе одинок, и это чувствовали все.
Разруха, принесенная стране войной, безотцовщина и сиротство окружали детей послевоенной Москвы. Все это было и в детстве Владимира. Но была и еще одна причина, по которой это детство нельзя было бы назвать счастливым. Сразу после окончания войны Нина Максимовна вышла замуж за преподавателя английского языка Георгия Бантоша. «Папой» для Володи Георгий Михайлович не стал. Дядя Жора будет называть его Владимир, и их отношения будут очень непростыми. Дядя Жора был пьющим человеком и пьяным становился очень агрессивным и к Нине Максимовне, и к ее сыну.
Через несколько лет Георгий Бантош расстанется с Ниной Максимовной, но первая жена Высоцкого — Иза — его еще застала. Она вспоминает: «Еще был Жора. Он никого не любил. Его любила Нина Максимовна. Высокий, смуглый, с небольшой узкой головой и глубоко посаженными глазами. При нем все теряли домашнюю непринужденность».
Из воспоминаний Нины Максимовны: «Второй мой муж Георгий Михайлович был своеобразным человеком, с ужасным эгоистичным характером, из хорошей интеллигентной семьи, но сумасбродный, неуравновешенный, злой. Очень скверно относился к моему Володе, из-за этого разошлись в 1960 году».
Вспоминает сосед по квартире Михаил Яковлев: «Был у Нины Максимовны муж — Бантош такой... Человек очень ограниченный. У них с Володей отношения не получились, честно надо сказать. Однажды ночью мы проснулись от жуткого звона — Жора в Володю запустил графином!»
- Гиляровский на Волге - Екатерина Георгиевна Киселева - Биографии и Мемуары
- Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Вера Холодная. Королева немого кино - Елена Прокофьева - Биографии и Мемуары
- Крушение империи - Михаил Родзянко - Биографии и Мемуары
- Танки и люди. Дневник главного конструктора - Александр Морозов - Биографии и Мемуары
- Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых - Владимир Соловьев - Биографии и Мемуары
- Прощание с иллюзиями: Моя Америка. Лимб. Отец народов - Владимир Познер - Биографии и Мемуары
- Полное собрание сочинений. Том 34. Июль-октябрь 1917 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Абель — Фишер - Николай Долгополов - Биографии и Мемуары