Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тринадцать? Быть такого не может — часы и впрямь пробили тринадцать? Даже старые, выжившие из ума часы так себя не ведут. Наверно, почудилось. Вдруг он все-таки заснул, а может, и сейчас спит. Нет-нет, наяву или в полусне, он считал — тринадцать, без сомнения, тринадцать.
Тому становится весьма неуютно, это происшествие не проходит для него даром — аж до костей пробрало. Теперь тишина полна какого-то непонятного ожидания, да и дом, кажется, затаил дыхание. Темнота словно давит на мальчика, настойчиво задает вопрос: «Как это так, Том, часы вдруг пробили тринадцать раз? И что ты по этому поводу собираешься предпринять?»
— Ничего, — громко произнес Том и тут же сам себя одернул: «Глупости какие!»
Что он может предпринять? Ему велено оставаться в постели, спит он или не спит, десять часов сряду, не меньше, с девяти вечера до семи утра. Он сам пообещал дяде, когда тот убеждал его доводами разума.
Дядя Алан уверен, что у Тома с разумом все в порядке, но у самого Тома уже закрались кое-какие сомнения… Дяде Алану по этому вопросу не нужно особого обсуждения, он твердо знает — в сутках двадцать четыре часа, два раза по двенадцать. Но если предположить, например, что их два раза по тринадцать? Тогда с девяти вечера до семи утра — если считать тринадцать часов за полдня — пройдет не десять часов, а больше, одиннадцать. Он будет лежать в постели десять часов, и еще час останется — час свободы.
Стоп! Стоп! Глупость какая, в сутках не может быть дважды тринадцать часов, это каждому известно. Тогда почему напольные часы пробили тринадцать, как будто так и надо? Этого так просто из головы не выкинешь. Конечно, все знают, что старинные часы отбивают время невпопад — бьют час, когда на самом деле пять, и всякое такое. «Общеизвестно, — вступил в спор второй Том — тот, что всегда мешал сонному Тому заснуть, — общеизвестно, что часы отбивают неверное время, но всегда обычное — настоящее, существующее на самом деле время. А теперь они пробили тринадцать, что убеждает нас в существовании — хотя бы разочек — тринадцатого часа».
— Быть такого не может, — возражает вслух мальчик. Дом, который, похоже, внимательно следит за дискуссией, нетерпеливо вздыхает. — По крайней мере, мне кажется, что такого быть не может, иначе будет полная неразбериха.
«Пока суд да дело, ты такую возможность упускаешь», — шепчет дом.
— Сказать по чести, не могу ею воспользоваться, потому что не верю, что напольные часы говорят правду, отбивая тринадцатый час.
«Понятно, понятно, — холодно бормочет дом, — полагаешь, они врут?»
Уже немного рассердившись, Том сел в постели:
— Придется разобраться, что тут правда, а что неправда. Надо на стрелки часов посмотреть. Я иду вниз.
Глава 3
В ЛУННОМ СВЕТЕ
Это была настоящая экспедиция. Том надел домашние тапочки, но халат решил не брать, лето все-таки. Он тщательно прикрыл за собой дверь спальни, чтобы та невзначай не хлопнула в его отсутствие. Перед тем как покинуть квартиру, он снял одну тапочку и засунул под дверь, а то если дверь закроется, обратно не попасть.
Лампы на площадке второго этажа и в коридоре уже не горели, все жильцы мирно спали в своих постелях, спала и хозяйка, миссис Бартоломью. Сквозь узкое окно над лестницей проникало немного лунного света. Том ощупью спустился вниз и оказался на первом этаже.
Здесь он остановился. Напольные часы — высокий старинный черный силуэт — выступали из полумрака, но циферблата он разглядеть не мог. Если удастся открыть верхнюю дверцу и нащупать стрелки, можно понять, сколько времени они показывают. Том поковырял сначала с одной стороны дверцы, потом с другой — бесполезно, не откроешь. Он помнил, что та дверца, где маятник, тоже не поддалась в первый день. Похоже, обе заперты.
Быстрей! Быстрей! Казалось, сам дом шепчет эти слова. Время бежит, час проходит…
Том оставил часы в покое и попытался найти выключатель. Куда он запропастился? Пальцы шарили по стенке, ничего не находя.
Свет, свет, нужен свет. Единственный еле видимый лунный лучик пробивался сквозь лестничное окошко, безо всякого толка освещая кусочек стены под подоконником.
Том внимательно смотрел на лунный луч, и тут ему в голову пришла светлая мысль. Ясно, что луна взошла с той стороны дома, где черный ход. Отлично, тогда можно открыть заднюю дверь и впустить немного лунного света. Если повезет, света хватит, чтобы разглядеть циферблат.
Он добрался по коридору до черного хода — при нем эту дверь никогда не открывали, Китсоны пользовались парадной. Они объяснили, что через нее неудобно выходить на улицу, там только узенький мощеный дворик с мусорными баками и навесом, под которым жильцы с первого этажа держат машину.
Том ни разу не пользовался этой дверью и понятия не имел, запирается ли она на ночь. Если она заперта, и ключа в замочной скважине нет… Нет, не заперта, просто закрыта на засов. Он отодвинул засов и медленно, бесшумно повернул ручку.
Быстрей, быстрей, шептал дом, а старинные часы позади тревожно тикали — тик-так, тик-так.
Том открыл дверь пошире и впустил лунный свет. Он хлынул внутрь, и сразу стало светло, словно наступил тот предрассветный час, когда солнце только-только показывается из-за горизонта. Теперь света будет предостаточно. Только Том не спешил обернуться и посмотреть на часы. Вместо этого он вышел через черный ход. Мальчик широко распахнул глаза. Сперва он просто удивился, потом возмутился. Они его обманули, солгали, так вот прямо взяли и солгали. Они сказали: «Там ничего интересного для тебя нет, Том». Пояснили, как бы между прочим: «Там только задний двор, маленький и грязный, со всяким мусором. Нечего и глядеть».
Нечего… Только огромная лужайка и клумбы со множеством цветов, высоченная ель и толстенные, раскидистые тисы вдоль двух сторон лужайки, а с третьей стороны, справа, огромная теплица, чуть ли не с дом величиной. От лужайки вглубь сада разбегаются дорожки, и там еще больше деревьев.
Том непроизвольно шагнул вперед, еле переводя дух от изумления. Наконец он сумел немного успокоиться. Он выберется в сад завтра же, когда рассветет. Они пытались его сюда не пустить, но это им больше не удастся — ни тетушке, ни дядюшке, ни жильцам с первого этажа, ни даже самой миссис Бартоломью. Он будет носиться по траве, прыгать через клумбы, попробует разглядеть через блестящие стекла, что растет в теплице, а то и дверь в теплицу откроет и войдет внутрь. Он залезет в каждый уголок и под каждую низко нависающую тисовую ветку, будет карабкаться на деревья и перебираться с одного на другое по толстым переплетенным ветвям. А когда за ним придут, затаится, незаметный, как птичка, в мешанине густой листвы, узловатых сучьев и толстых стволов.
Как хотелось отправиться туда прямо сейчас! Сад призывно раскинулся перед ним в лунном свете — широкие хвоинки тисов, закрученные лепестки гиацинтов на угловых клумбах в форме полумесяцев. Но Том помнил о положенных десяти часах и о честном слове. Он печально повернулся к саду спиной и вошел в дом посмотреть наконец, который час на старинных часах.
Еще переполненный впечатлениями от увиденного в саду, он перешагнул порог и сразу даже не понял, что и в доме что-то переменилось — перед глазами совсем иные предметы, босая нога по-иному ощущает пол…
Старинные часы стояли все там же, пора уже посмотреть, который час. Наверно, двенадцать или час ночи, посерединке ничего нет и быть ре может. Тринадцатого часа не существует.
Но до часов Том так и не добрался, по понятной причине напрочь забыв об их существовании. Его отвлек звук открывшейся двери — двери квартиры на первом этаже, выходящей окнами на улицу. Оттуда появилась горничная.
Том никогда не видел горничных — только на картинках, но сразу же узнал белый передник, чепчик, манжеты и черные чулки. (Том не слишком разбирался в модах, но ему показалось, что платье чуток длинновато.) Она несла бумагу, щепки для растопки и коробок спичек.
Он мгновенно заметил все эти детали и тут же понял — пора прятаться. Только укрыться было совершенно негде. Сейчас его заметят, значит, лучше заговорить первому и сразу объяснить свое присутствие в неположенном месте.
Горничной он не боялся. Она подошла поближе, и стало ясно — перед ним еще совсем девочка. Чтобы не испугать ее звуком голоса, Том предупредительно кашлянул. Но она не обратила на кашель ни малейшего внимания. Том шагнул ей навстречу, она смотрела в его сторону, но сквозь него, словно мальчика тут нет. Сердце Тома беспокойно забилось. Горничная уже была совсем рядом.
— Эй, я к тебе обращаюсь, — громко окликнул Том, но она, не повернув головы, прошла мимо него к двери той квартиры, что выходила на задний двор. Взялась за дверную ручку и вошла внутрь. В дверь не звонила, ключа не доставала.
- Зелёный велосипед на зелёной лужайке - Лариса Румарчук - Детская проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Домик на дереве - Юлия Бёме - Прочая детская литература / Детская проза
- Друзья на каникулах - Ирина Ивановна Щелкова - Прочая детская литература / Детские приключения / Детская проза
- Рецепт волшебного дня - Мария Бершадская - Детская проза
- Звездочка моя! - Жаклин Уилсон - Детская проза
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Суперфадж - Джуди Блум - Детская проза
- Шоколадные каникулы - Жан-Филипп Арру-Виньо - Детская проза
- Хорёк-писатель в поисках музы - Ричард Бах - Детская проза