Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пробудившись
Еще зачем, еще затемВчерашним запахом дымится,Но отойдет ночная темьИ скоро перестанет сниться.
В последний раз и лень, и тленьПерекатили отголоски,На утре тень, и новый деньПовис на волосе прически.
Календарем заряд отрядУже умыт и ежечасен,И вот весь утренний наряд,Как по ночам, до боли ясен.
Только двери захлопнуть — и мир,Расцветая, огромный и велеречивый,Тот нежданный, незваный, нечаянный пир,Как трамваем по рельсам, высекает огнивом.
За туманом, за спешкой, за дымкой погонь,За туманом и мокрым угроз бормотаньемРасцветающий мир высекает огонь,Распахнувшийся день осеняя сияньем.
От тумана огонь и чадит, и дымится.Это, видно, и вечером только мне снится.
Рынок на рассвете
Огни не те, и прочьНе та сворачивает ночь.
…Ночная дрожьДо дна не выпита дремотой.И зябко наступает ложьСведенной судоргой заботы,Вероятно, судорга и там,Где предрассветное месиво,Распределяясь по местам,Мешками двигает лениво.
И, задыхаясь, суетаНа то наваливает это.Но разве судорга не таНа синем трепете рассвета?
Не наступая, день встает,Грохочет вывеской пустою,И рассыпается полетНочей пустою шелухою.
…Не тот полет, огни не теВ ненаступившей пустоте.
Туман
Этот — от тысячи летВыходом вы ползший теснымМелкий и мутный бредК вечеру стал известен.
Будто набух, налитХолодом вымытый погреб,Только свистит вдалиЗа упокой во гробе.
Этот ли свист в ночи,Ставший змеиным шепотом,Ветром теперь стучит,Ветром пошел пришептывать.
Ночью узнать не нам,Ночью едва ли вызнаешь.Сыплет теперь туманПеплом остывшей тризны.
Река
Уже запутавшись в сетях,Очередьми перебегая,На запрокинутых огняхРека плывет, как неживая.
Ей сквозь туман, как легкий бред,Ей, сквозь вуаль недоуменья,Наутро в пять, чуть брезжит светУже шептать про наводненья.
Ей просыпаться, скажем, в пять,Сквозь блеск и всхлип перемогаясь,Ей про ненастье бормотать,Свинцовым холодом вздуваясь.
Ей, спотыкаясь о мосты,Под плеск ночных недоуменийПереворачивать листыНесовершенных преступлений.
На черных сваях, наспех, вплавь,Без оправданий, без допросов,Пока пугающая явьНе встанет призраком белесым.
Ровно в восемь
Жизнь начинается в восемь,Полотнища рвет и носит.МорщитЖелтых листьев отчаянный сборщик,Запинаясь по трубамВ усердьи по сугубом.
На запинке,Под стрекот,Под плеск маховичный,Улюлюканье свиста,В черный плен заключат восковые кабинкиСкользящего лифта,Как в последнюю сказку безумного Свифта.
Ровно в восемьНас бросиликоридорами осени.
Чтоб под плеск маховичныйЗахлебнуться восторгом первичным.
Захлебнулись. Поем.За окномОб одном,Об одном.Желтым медом безумья сочащие соты.Ровно в восемьХолодная осеньРассчитается с каждымКостяшками счетов.
Кафе
День ото дня и день за днемНе разглядеть от дыма трубок,За отуманенным стекломНерасцветающих улыбок.
А это тьма газет-газетТак злободневно торжествует.Надежды нет. Исхода нет.И слово молвлено впустую.
Молчат. Синеет потолок,И звон сменяется шуршаньем.Того гляди — и скрипнет блок,И глянет пустота зияньем.
В дождь
Сквозь шахматной сетку доски(Я в дождь ни за что не ручаюсь)Озноб разошелся тоски,Встревоженный звоном отчаяния.
Итог, и расчет, и урон(Спокойствие комнатной мебели)Упали в трамвайный трезвон,Трезвоном покрыты, как небылью.
И небыли этой в туман,Что сеткой отмерен и вырезан,Но скрежету рельсовых ранСкользит недоношенным призраком.
Я знаю, что все невзначай,Что встречено раньше и после,Зачем же по рельсам трамвайГремит оглушительным «если»?
И сну на остывшем листе,И встречам, и шепотным вздохам,Как Вию застрять в темноте,Застрять в неоконченных строфах.
И столько в забытой строфеПровалов и скорби урона,Что даже случайность кафеСтановится жизни законом.
Мокрая драма
Это все же ведь драма как драма:Отблестев, отразивши, отпев,Не закончив вскипевший напев —С маху броситься в сточную яму.
Оттого эти ахи и охиВдоль и поперек — в плотную мглу,Оттого причитанья и вздохиЗа окном — по стеклу.
Не порыв — поведенье такое(Разве дрожью нельзя истомить?),Но легко ли, скажите, запоем,Задыхаясь, двоить и двоить?
Это так — без конца и начала,Но хотя продолжения нет,Наследив по страницам журналов,Завтра глянет из ваших газет.
Грипп
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Конармейский дневник 1920 года - Исаак Бабель - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Катаев. Погоня за вечной весной - Сергей Шаргунов - Биографии и Мемуары
- Великие евреи. 100 прославленных имен - Ирина Мудрова - Биографии и Мемуары
- Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы - Павел Полян - Биографии и Мемуары
- Иван Федоров - Татьяна Муравьева - Биографии и Мемуары
- Я побывал на Родине - Зотов Георгий Георгий - Биографии и Мемуары
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Исаак Ньютон. Биография - Питер Акройд - Биографии и Мемуары