Форма входа
Читем онлайн Неодержанные победы - Юрий Воищев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
А мальчик садился в кресло и протягивал слабые руки к старому клавесину. И сначала были мертвые клавиши, беззвучные, как онемевшие навсегда рыбы; и ничего не было слышно, кроме глухих стуков, как будто стучат костяшками о дерево. А потом вдруг палец натыкался на живую клавишу, и она вскрикивала, и она звенела, и она удивлялась, и она порхала в воздухе и танцевала, как маленькая красавица, сжившая после долгого сна. А потом шли мертвые клавиши и лишь стучали костяшки о дерево.
Это было похоже на проход по замерзшему мертвому городу сорок третьего года, когда нет снега и стучат твои ноги о мерзлый панцирь земли. И мальчик снова спешил по клавишам вперед, чтобы среди мертвого моря найти живые острова.
Когда раздавались звуки, клавесин просыпался. Он выходил из летаргического сна, заживали на нем шрамы и царапины, мертвые клавиши оживали, и звучала та музыка, звук которой похож на звон далеких колокольчиков. Клавесин рассказывал мальчику свою историю.
Был когда-то старый мастер. Все мастера старые. Никто не видел мастера молодым, потому что мастер рано стареет, ибо знание и мудрость делают человека старым, и никто никогда еще не видел ни одного мастера молодым. А все видели мастера уже старым, с бородой и трубкой в зубах. Мастер курил трубку и делал клавесины. Руки мастера, старые руки, очень многое знали. Они были такие же мудрые, как и сам он. И поэтому они знали, чего хочет мастер. Это был мастер, один из немногих, которые когда-либо жили на земле. Он сделал не так уж много клавесинов. Но эти клавесины жили очень долго, и на них играли великие музыканты.
Может быть, это сказка, а может быть, и правда, но прежде, чем меня привезли по долгому зимнему санному пути сюда в Россию, я был где-то там, далеко, где жил мастер, который делал клавесины, который был уже стар, когда меня сделал, а потом он умер. И где-то там однажды подошел человек небольшой, и руки у него были веселые, и они были легкие, эти руки, и в то же время очень сильные. Они были похожи на руки мастера, который меня сделал. Руки знали, чего хочет их хозяин. И когда он коснулся моих клавиш, я понял, что хотел бы всю жизнь только одного: чтобы хоть иногда он приходил и играл на мне, ибо я, как и каждая вещь, мертв без души, а душа всякой вещи — человек. Но такой человек, как великий маэстро Моцарт, единственный раз сыгравший на мне, такой человек не смог стать моим хозяином. А это всегда печально.
Мальчик любил сидеть в старом кресле и слушать рассказ клавесина. И хотя у кресла давно умерла душа — вместе со смертью хозяйки, — у клавесина душа, согретая прикосновением гения, была еще жива. И хоть молчали многие клавиши и струны были оборваны, те, что остались, несли вечную песнь добру, красоте и творчеству. И эта песнь была понятна мальчику.
Глава третья. Чужие мысли вслух
Когда у тетки бывал выходной день, она с самого утра начинала стирать. Брала белье, рубашки мальчика, простыни, шла в ванную и зажигала газ. Мальчик слышал гудение пламени, и ему становилось неспокойно. Пламя гудело грозно, тревожно, предупреждающе, оно как бы хотело вырваться из горелки и зажечь все вокруг чистым синим огнем. Тетка стирала белье. Она стирала до изнеможения, словно хотела уйти от каких-то мыслей, и только работа могла спасти ее от них.
Когда она стирала, руки краснели и набухали в мыльной воде; а после стирки тетка начинала прибирать в комнате. Она яростно подметала, мыла полы, вытаскивала во двор старенький коврик и выбивала его изо всех сил, словно била нечто живое, казавшееся ей опасным и страшным.
Однажды тетка, начав стирать, на секунду подняла голову, и мальчик увидел, что она плачет. Он шагнул к ней, но остановился, а она даже не видела его, опустилась на скамеечку и сидела, уронив голову.
Мальчик прошел в комнату и принялся за уроки. И ему было страшно смотреть на тетку. А тетка достала откуда-то толстую тетрадь, тетрадь была вся помятая и изломанная. И стала тетрадь эту листать, и она листала ее долго и медленно, вглядываясь в каждую страницу, а страницы были желтые, и на них прыгали фиолетовые чернильные выцветшие строчки. И тетка пробормотала:
— Сколько лет я уже не заглядывала в его дневник.
Она говорила вслух. Думала вслух. Мальчику показалось, что она обращается к нему, и он спросил:
— Чей дневник это, тетя?
И она машинально ответила:
— Андрея.
— А кто это Андрей?
— Просто так… человек… Андрей Николаевич…
— А где он сейчас?
Тетка промолчала, и мальчик подумал, что, наверное, он живет в поселке, в том самом, откуда тетка приехала в этот город, где она жила давным — давно, когда ей было столько лет, сколько сейчас мальчику, и когда она была той девочкой, которую однажды он увидел, когда они смотрели «Большой вальс». Тетка закрыла дневник, но он все равно раскрылся сам собою, и мальчик прочитал: «Дневник Андрея Петрова». И тетка пробормотала:
— Сейчас бы ему было на два года больше, чем мне.
Мальчик хотел спросить: почему «было», а потом подумал, что, наверное, этот Андрей Николаевич ушел от тетки, как от мамы ушел отец, и теперь живет в этом поселке, и даже не хочет заглянуть к тетке, а тетка любит его и поэтому плачет.
Тетка вдруг опомнилась, спрятала дневник и улыбнулась мальчику.
— Я, наверное, говорила какую-то ерунду, — сказала она. — Я даже не помню, что я тебе говорила.
— Да так, ничего, — сказал мальчик, — ничего особенного.
И тетка ушла стирать.
Мальчик посидел еще немножко, потом он вышел во двор и прошел по асфальтовой дорожке под аркой на улицу и пошел вдоль дома; а уже начинало темнеть, но это был еще не настоящий вечер, потому что небо светилось тускло, и фонари, которые зажглись в это мгновение, горели слабо, и их желтые морды почти сливались со светом уходящего дня.
Когда мальчик вернулся, тетка уже перестала стирать. Она приготовила чай, и они пили его в молчании. А потом тетка сказала:
— Я что-то устала. Пожалуй, я прилягу.
Она была очень расстроена, и мальчик подумал опять об Андрее Николаевиче и о том, что люди, наверное, очень жестоки друг к другу.
Ведь вот как получается: живет этот Андрей Николаевич совсем рядом с теткой, а не хочет к ней приехать. А тетка — ведь она очень гордая — никогда сама первая не пойдет к нему, а будет мучиться и ждать. А он может так и не прийти, потому что, наверное, он очень жестокий.
Потом мальчик достал книжку с цветными картинками. Это были смешные картинки, но мальчик даже не улыбнулся, когда смотрел их. Его клонило в сон, и он задремал, едва коснувшись подушки.
И ему приснился человек. Этот человек сказал:
«Я Андрей Николаевич».
И голос у него был спокойный и равнодушный — мертвый голос. Мальчик испугался и со страхом спросил:
«А зачем вы пришли, ведь я вас не звал».
«Ничего, — сказал Андрей Николаевич, — звал не звал, а я взял и пришел. И потом, не обманывай взрослых, ты сам говорил, чтобы я приехал к тетке. Вот я и приехал. А где же тетка?»
«Она спит».
«Ну сейчас мы ее разбудим», — сказал Андрей Николаевич.
«Не надо ее будить: она устала».
«Вот ты какой! — рассердился Андрей Николаевич. — Я приехал, а ты не хочешь разбудить тетку. Ну, тогда я уйду и больше никогда не приду!» — И он громко простучал по коридору и хлопнул дверью.
Мальчик рванулся за ним, а дверь не поддавалась. Но он навалился на нее и выскочил на лестничную площадку и крикнул: «Подождите!» Голос упал вниз, а потом взлетел вверх, и подъезд загудел: «Подождите». А внизу кто-то захохотал так ужасно, и мальчик почувствовал, что сердце у него не выдержит от страха, но он все равно еще раз крикнул: «Андрей Николаевич, не уходите!» — и побежал вниз. А внизу хохотал кто-то невидимый и страшный, и ужас переполнял мальчика, но он все бежал и бежал по лестнице вниз, туда, где смеялся невидимый, бежал, умирая от страха, и кричал: «Не уходите, не уходите. Я сейчас разбужу… разбужу…» А подъезд стонал от криков, и была пустота, и эта пустота была так огромна, так велика и всесильна, что мальчик понял: он не перекричит ее. И тишина скрыла Андрея Николаевича. А лестница вертелась у него под ногами, и тот невидимый уже не хохотал. И оттого, что он молчал, было еще ужасней. Мальчик почувствовал, что не выдержит, и тогда он проснулся.
Была ночь. Тетка спала. Мальчик сидел на диване, прижавшись спиной к стенке, и слышал, как сердце его тяжело и глухо ходит вверх и вниз. «Это был сон», — понял он и вздохнул с облегчением.
Глава четвертая. Лес
Каждое утро тетка отдергивала занавески на окне, и в комнату входил день. Каждое утро мальчик лежа смотрел, как входит свет в комнату, как тень уходит и предметы становятся четкими и ясными. Он подходил к окну и подолгу глядел вниз на улицу. Шли дожди, под ногами прохожих лежали мокрые листья, и иногда долетали гудки паровозов.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Неодержанные победы - Юрий Воищев бесплатно.
Похожие на Неодержанные победы - Юрий Воищев книги
- Снежки-фонари - Анна Шторм - Детская проза / Прочее
- Просто об искусстве. О чем молчат в музеях - Мария Санти - Биографии и Мемуары / Прочее
- Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории - Елена Юрьевна Крижевская - Прочее / Архитектура
- Жизнь после смерти - разные - Прочее
- Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее
- Дураки - Юлия Хансен - Периодические издания / Прочее / Детские стихи / Юмористические стихи
- На задворках галактики. Над миром - Сергей Сергеевич Эрленеков - Прочее
- Заговоренные клады и кладоискатели. Предания старины и новины заговоренные - Владимир Цыбин - Прочее
- Первая любовь - Валерий Брюсов - Прочее
- К свету - Елизавета Водовозова - Прочее
