Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лиза смотрела на меня и ждала, что я отвечу.
– Мне очень жаль, – сказала я, наконец, – что ты не нашла другого способа зарабатывать деньги.
– Мне тоже жаль, – согласилась она. – Тебе хорошо – ты знаешь, чего хочешь. Поступить в мединститут, стать врачом – это же замечательно, если это и есть твое призвание. Ради этого и поголодать можно. Ну, а мне не повезло. Я не знаю, зачем живу, и какое у меня предназначение.
Она помолчала.
– Ты не думай – я этим всю жизнь заниматься не собираюсь.
Я представила ее старушкой, оказывающей сексуальные услуги молодым озабоченным мужчинам.
– Чего ты ухмыляешься? – подозрительно спросила Лиза.
– Представила тебя восьмидесятилетней жрицей любви.
– Ты извращенка, – убежденно сказала Лиза. – Конечно же, мне это не нравится. Иногда до того противно, что аж тошнит.
– Тогда бросай это, Лиза. А? В мире ведь столько всего интересного.
– Я брошу, – пообещала Лиза. – Обязательно. Вот еще немного подкоплю и брошу. И буду думать, что делать дальше.
Вот так закончился наш тогдашний разговор. Больше к этой теме мы не возвращались.
В нашей жизни ничего не изменилось, за исключением питания. Лиза стала открыто покупать фрукты, конфеты, всякие деликатесы.
Тетя Клава ела и нахваливала. Мне же кусок не лез в горло, и Лиза обижалась.
Прошло меньше месяца, и вот она лежала передо мной, избитая в кровь.
Я не знала, что ей сказать. Пожурить? Она была уже взрослая девочка и сама отвечала за свои поступки.
– Я думаю, что тебе надо завтра же утром перебраться к девчонкам в общагу. Может, тебе, наконец, дадут место.
– Почему? – спросила Лиза, с трудом шевеля губами.
– Потому что этот подонок может вернуться. Судя по одежде, он какой-то клерк. Так что утром и днем он, скорее всего, будет занят. А вот к вечеру у него может проснуться уязвленное мужское самолюбие. Не думаю, что он прихватит с собой своих приятелей. Но вот подкараулить тебя одну он может. Типун мне на язык.
– А как же ты?
– Ну, во-первых, меня не так-то просто застать дома – я сутками работаю. Во-вторых, максимум через четыре дня меня здесь не будет: если не уйду сама, то меня вышвырнет сынок тети Клавы. А в-третьих, ты за меня не бойся. Я могу за себя постоять.
Лиза усмехнулась.
– А здорово ты его! Кто тебя научил так драться?
– Старший брат, – ответила я.
Пошла на кухню, развела кипятком в стакане пакетик «Тера-Флю», выпила и легла спать.
…
Утром Лиза категорически отказалась ехать в больницу. Сказала, что чувствует себя почти нормально.
Она сидела на кровати и руководила моими действиями – я собирала ее вещи.
Потом мы в последний раз выпили чаю на кухне.
Затем она вызвала такси. Я помогла ей донести вещи до машины. Мы обнялись и постояли так немного.
– Ну, все, хватит, – отстранилась я. – Еще увидимся как-нибудь.
– Спасибо тебе, – сказала Лиза.
Она села в машину и уехала.
А я выпила очередной пакетик «Тера-Флю» и поехала смотреть очередную квартиру.
…
Сурков готовил выписные эпикризы.
– Паша, – осторожно сказала я. – Если в течение ближайших двух дней я не найду себе жилье, то мне какое-то время придется пожить у тебя.
Он поднял голову и уставился на меня поверх очков.
– Так, может, все-таки поженимся, а? В конце-то концов? – спросил он с надеждой. – И я, наконец, сменю фамилию. Буду не Сурков, а Смирновский. Красиво звучит – Павел Смирновский?
– Красиво. Родился бы, как я, в Смирновке – тоже был бы Смирновский.
– А у вас там что – все такие? – поразился Паша.
– Ну, почему сразу все? Примерно половина.
– Круто, – восхитился Сурков, но быстро опомнился. – Ты давай не уходи от ответа, хитрюга. Будем жениться? Последний раз спрашиваю.
– Нет, Паша, не будем. Ты меня не прокормишь. Я очень прожорливая.
Он что-то посчитал в своей умной голове.
– Но ведь ты же как-то выживаешь на одну зарплату. Значит, уж на две-то мы как-нибудь проживем?
– Почему это «на две»? На одну твою. Муж должен содержать жену, а жена имеет право тратить свою зарплату на булавки.
– Это где такое написано?
– В Гражданском Кодексе, – брякнула я.
Он с сомнением смотрел на меня, но не решался опровергнуть. Не читал Гражданский Кодекс, скорее всего.
– А куда тебе столько булавок? – зашел с другой стороны меркантильный Сурков.
Пока я соображала, что бы такое ответить, в дверь просунулась голова Алены, старшей медсестры.
– Оля, к тебе пришли.
– Ко мне? – изумилась я. – А кто?
– Понятия не имею. По телефону не видно. Какой-то женский голос. Спускайся вниз, – выпалила Алена и исчезла.
Она у нас реактивная.
Кто бы это мог быть, интересно?
Я спустилась на первый этаж и в холле увидела Лизу.
Выглядела она потрясающе. Ноги от самой шеи, высоченные каблуки, длинный шарф. Из-под темных очков фингала совсем не видно. Модель, да и только.
– Привет! Ты что здесь делаешь? Что-то случилось? – встревожилась я. – Тебе плохо?
– Привет! Нет, со мной все в порядке, – улыбнулась она. – А ты как? Поправилась?
– Да вроде. Тьфу-тьфу-тьфу! Ты же знаешь, мне некогда болеть.
– А мне дали место в общежитии, – сказала Лиза.
– Да ты что! Вот здорово!
– Представляешь?
Я была очень рада за нее. Мне хотелось спросить кое-что, но я не знала как. Она сказала сама:
– Кстати, я нашла другую работу. В смысле, настоящую работу, – поправилась Лиза, смутившись.
– Но это же отлично! – обрадовалась я еще больше. – А где?
– В ночном клубе. Буду танцевать стриптиз.
Я обомлела.
– Лиза! Час от часу не легче!
– Да ты что! – возмутилась она. – Там все совершенно прилично. Если кто руки распускать начинает, охрана мигом за дверь выкидывает. Там с этим строго.
Она замялась.
– Да мне и самой ничего другого больше не хочется. Я, похоже, надолго сексом наелась. Надеюсь, не навсегда.
Я смотрела на нее и не знала, плакать мне или смеяться.
– А как же твоя учеба? Неужели совсем бросишь?
– Почему? Нет, наоборот. Я решила все-таки окончить институт, раз уж с таким трудом туда поступила. По крайней мере, кусок хлеба будет. Ну, а там поглядим. Может, я что-то про себя и пойму.
– Я очень за тебя рада, – искренне сказала я.
Черт с ним, со стриптизом. Говорят, там хорошо платят.
Лиза достала из пакета какую-то коробку и протянула мне.
– Что это? – удивилась я.
– Это тебе. Сотовый телефон, – застенчиво сказала она.
Я потеряла дар речи.
– Там уже есть SIM-ка. А в список контактов я занесла свой номер. Так что ты теперь всегда сможешь мне позвонить.
У меня выступили слезы.
– Ну, перестань, – Лиза тоже расчувствовалась. – А то у меня тушь из-под очков потечет.
– Не буду, – шмыгнула я носом. – Спасибо. Даже не знаю, что сказать.
– Ну, и не говори ничего. Просто я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Так что пусть это будет такой связующей нитью между нами.
– Это замечательно. Спасибо тебе огромное.
– Это тебе спасибо. За все.
Лиза поцеловала меня в щеку и пошла к выходу. В дверях она обернулась:
– Не теряйся! Звони!
…
Я ворвалась в ординаторскую.
– Сурков! Гляди, что мне подарили!
Он отложил бумаги и взял у меня коробку.
– Ого! Это кто это так расщедрился?
– Поклонник.
– Какой поклонник? У тебя нет поклонников. Только больные. Я – твой единственный поклонник, – заявил этот нахальный тип.
– Ошибаетесь, господин Сурков.
Я отобрала у него коробку и погрузилась в изучение своего сокровища. Телефон был такой маленький, такой хорошенький, такой черненький! У меня в жизни никогда не было ничего подобного!
– Дай, я занесу в него свой номер.
Он потянулся к моей драгоценности.
– Убери руки, – увернулась я. – С чего это ты взял, что мне нужен твой номер?
– Как будущий муж я имею право… – начал этот зануда.
Нет, ну держите меня семеро!
– Кто? – спросила я уничижительным тоном. – Забудь, Сурков. Если я решила пожить у тебя несколько дней, это вовсе не означает, что я собралась за тебя замуж.
Он обиделся.
– Ты меня просто используешь, – заявил он, надув губы.
Ну, что на это сказать? Врать я не умею, да и не люблю. Поэтому пришлось говорить правду.
– Нет, Паша. Я тебя не просто использую. Я тебя использую с удовольствием. Потому что ты мой самый лучший, самый надежный, самый верный друг.
И для подтверждения своих слов я его поцеловала. Очень крепко и очень по-дружески.
– Ты все-таки выйдешь за меня. Когда-нибудь, – сказал он убежденно. – И я сменю фамилию.
…
– Уважаемые посетители! Ваше время истекло.
Я заглянула в седьмую палату.
Женщина в накинутом на плечи халате поднялась с постели и стала прощаться с мужем, который поступил в отделение сегодня утром.
У своего окна дед Игнат с упоением хрустел яблоком.
– Где вы взяли яблоко? – с ужасом спросила я. – Вам же нельзя!
– Унуча принесла, – ответил он с набитым ртом.
- Германтов и унижение Палладио - Александр Товбин - Русская современная проза
- Музей революции - Александр Архангельский - Русская современная проза
- Жили-были «Дед» и «Баба» - Владимир Кулеба - Русская современная проза
- Листки с электронной стены. 2014—2016 гг. - Сергей Зенкин - Русская современная проза
- 750 words, или Чугунный зад - Светлана Окулич-Казарина - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Соблазнитель - Ирина Муравьева - Русская современная проза
- Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина - Русская современная проза