где Рыжая лежит на широкой кровати с разведенными ногами. А он между ними и смотрит прямо на её розовую плоть.
Пиздец какой-то.
Богдан каждый день принимал холодный душ. У него скоро мозоли на ладонях будут! И... дни считал.
Чтобы её увидеть...
Он, как помешался. Никогда ничего подобного с ним не происходило. Что за херня?.. Ему о себе думать надо, о том, куда двигаться дальше.
К нему приходил адвокат. Спрашивал, рассказывал о линии поведении в суде. Один раз вскользь намекнул, что, может, и суда не будет. Есть вариант договориться. И дальше... Термины, вопросы, расклады.
Есть вариант... Главное, прозвучало.
Но так... Для затравки.
Этот Бестов хорошо знал свое дело. Просто, сволочь, отлично!
И Богдан его понял. Услышал.
Это, значит, принять предложения Вараного.
Отца...
И иметь возможность развивать отношения с Рыжей.
Не здесь, где он заперт в четырех стенах. То, что она к нему приезжала - это херня. А остальные пять дней? Что она делала?
Ему разрешили звонить пацанам. От них Богдан знал, что Олень больше её не трогал и вроде как забрал документы из универа. Отлично. Пусть валит из города. Потому что у него к нему тоже будут вопросы, как только он выйдет.
А он, сука, выйдет! Он не будет сидеть!
Его штормило, разматывало изо дня в день. То он готов был пойти на условия Варанова, то мысленно слал его далеко и надолго.
И снова возвращался к Тоне.
Приезжала бы она к нему, если бы отец не постарался? Нет, конечно. В суде бы на неё посмотрел и всё.
Потом забыла, как звать. Вспоминала бы иногда между делом. Что где-то там на зоне сидит парень, который её от ублюдков защитил. И всё. Бога не тешил иллюзиями. Жизнь, сука, сложная штука. Тут тебе нет белых и черных полос. Они все серо-буро-малиновые. А иногда и красного оттенка.
Он всю башку сломал, как вести себя с Рыжей. Какую тактику выбрать. Дальше с ней фильмы по телефону смотреть? Ему привезли небольшую плазму.
Ок. Хорошо, посмотрят. А в процессе что делать? Лежать бревнами? Сидеть истуканами? Жрать? Пить? Что-о?
Дальше будет снова ночь. И снова ему вести себя, как гребаный джентльмен? Не целовать, не трогать. Дышать в её сторону через раз.
А хо-хо не ха-ха?
Богдан пытался смотреть на ситуацию с другой стороны. С её. Тоня же не глупая девочка, должна понимать, что он не железный. И что когда девушка - красивая молодая девушка -приезжает к не менее молодому и здоровому лбу, то физиологии не избежать!
Плюс они в замкнутом пространстве. Шаг влево, шаг вправо - стена. Не может Тонька быть настолько наивной!
Наступила пятница. Сегодня она к нему приедет! Он не находил себе места. Снова и снова смотрел на часы.
Ну же! Где она?
Где она, черт бы вас всех побрал?
Четыре... пять... шесть часов уже!
А восемнадцать пятнадцать дверь противно скрипнула и в комнату вошла Тоня.
Ноги Богдана сами понесли его к ней. Прижать её к себе, вдолбить её тело в себя. Почувствовать её мягкость... Её нежность. Нырнуть в неё.
И взять! Себе, сука, присвоить!
Что он и сделал. Набросился на её губы, не дав ей и слова сказать.
Потом отходить не спешил. Подобрался, ожидая её реакции.
Если сейчас губы снова вытрет... Пиздец всем будет.
Тоня растерянно моргнула.
- Дурак, - выдохнула негромко и обошла его, волоча за собой ещё одну долбанную сумку. Одной мало было! Ну девчонки...
- То есть по роже не будет? - уточнил Богдан, скрещивая руки на груди.
- О твою рожу... то есть лицо ладонь отшибешь.
Она пыталась шутить, и это было чертовски хорошо. Он бы даже сказал охрененно.
Сумку Тоня поставила на кровать.
- А где моя... Ну, которая вторая?
- Под кроватью.
Внезапно Богдан замер в легком предчувствии. Ну, давай, Рыжуля, нагнись, посвети своей попкой мне.
На Тоне была короткая куртка. Не лучший выбор для зимы. Но для передвижения на машине сойдет.
Поэтому, да, давай-ка нагибайся!
Или кто-то наверху услышал его посылы или Тоня потеряла бдительность. А, может, от его «приветствия» не могла отойти.
Пофиг. Важно другое - она потянулась за сумкой, выставив попку кверху.
В паху мгновенно прострельнуло, член дернулся. Благо одет Богдан был в свободные спортивные штаны. Под ними - такие же свободные боксеры. Как знал, сука.
Да и знал он, что у него стояк будет, чего уж.
Ничего удивительного, что Богдан сделал шаг вперед.
Ещё немного и он точно пристроится к попке Тони.
Внезапно Тоня как-то глухо ахнула и схватилась за спину. Прямо как старушка.
-Ты чего? - мгновенно напрягся Богдан.
- Спина.
- Да что спина, Тонь?! - он не заметил, как повысил голос.
- Спина, - снова промычала Тоня, разгибаясь и оборачиваясь.
Дарова как током шибануло. Потому что в глазах девчонки он увидел слезы. И они враз его дезориентировали.
Что там мужики говорили про бабские слезы? Что эта хрень прошивает насквозь?
Богдан видел много женских слез, и в основном они его трогали вскользь. Он помогал плачущим, стараясь минимизировать их страдания.
Но слезы боли Тони... Это нечто!
У него самого дрогнули руки, и живот странно потянуло.
- У тебя больные почки? В чем дело?
- Почки?
Тоне, наконец, удается распрямиться и посмотреть на него без влаги в глазах.
- Ну да. Отчего тогда так спину свело?
Он не дождался ответа. У него внутри всё горело. Какого... Он и помыслить не мог, что у Тони проблемы со здоровьем. А они запросто могли быть! Это он здоровый, как бык! А она нежная и хрупкая.
- Дай помассирую, - резко проговорил он, и прежде чем она успела понять в чем дело, Богдан уже стащил с неё куртку, кинул прямо на стол, а Тоню развернул к себе спиной и задрал кофту, обнажая полоску белоснежной кожи.
- Богдан! - взвизгнула девчонка, пытаясь вырваться из его рук.
Но куда!
- Стой смирно. А лучше ложись.
Не успела Тоня повторно возразить, как он максимально аккуратно, не замечая легкой дрожи в собственных руках, подхватил её за талию и уложил на кровать.
Он проходил курсы так называемого массажа. На самом деле их учили воздействовать на точки. Где нажать, как вырубить... Как сделать так, чтобы человека скрутило, и он выл от нестерпимой боли.
Умел и расслаблять.
Но почему руки дрогнули?
Даров, соберись! К черту...
Тоня
