наступает счастливый конец, Аня вскакивает с дивана, и я выключаю телевизор. Она поправляет свою пышную юбку и два хвостика на голове, а затем поворачивается к Богдану:
— Ты пойдешь с нами? — спрашивает она, смотря на меня своими бездонными голубыми глазами.
Господи, она дочь своей матери.
— Нет, — отвечаю я вместо Богдана.
Он вскидывает брови и с ухмылкой смотрит на меня.
— Ты занят, забыл? — с нажимом спрашиваю я.
— О, я совершенно свободен, — он встает с другого конца дивана и проводит рукой по темным волосам.
— Ты не пойдешь!
— Цитируешь Гендальфа? — он цокает языком.
Из меня вырывается смешок, и я тут же прикрываю рот рукой.
— Я принимаю твое предложение, — Богдан улыбается Ане. — Пойду переоденусь.
Он уходит к себе, а я наклоняюсь и смотрю на маленькую предательницу.
— Ты же помнишь, что нельзя приглашать незнакомых людей?
Она хмурится.
— Но мама сказала, что Богдан наш друг, — сколько упрямства.
* * *
Мы не спеша идем по городу. Солнце приятно припекает спину, и я расстегиваю джинсовку. Аня оббегает лужи, чтобы не намочить новые туфельки и кружится напротив витрин магазинов. Я улыбаюсь, смотря на нее и чувствую, как в груди все наполняется теплом, заполняя собой пустые уголки.
Богдан же идет рядом со мной, то и дело снимая Аню на камеру. Она иногда кривляется, улыбается и позирует ему.
Он вешает фотоаппарат на плечо и подстраивается под мой шаг.
— А где ее отец? — спрашивает Богдан.
— От всего сердца надеюсь, что очень далеко.
Он хмурится.
— Костя совершил непростительную ошибку, поэтому поступил так, как требовала его истинная сущность — бросил семью. Ане было три года.
Глаза Богдана распахиваются от удивления, но это чувство быстро сменяется чем-то другим. Похожим на злость. Он сильно сжимает челюсть, и я замечаю, как ходят желваки на его лице. Пальцы Богдана впиваются в ремень от камеры, а тревожный взгляд устремляется на Аню.
— Он бил их? — в его голосе отчетливо слышно напряжение.
Я тяжело вздыхаю.
— Аню нет. Только Полину. Если честно я бы не хотела об этом говорить. Самое главное — все закончилось и теперь они обе в безопасности.
Он задумчиво кивает.
— Да, это самое главное.
Восстановление после ухода Кости далось тяжело. Аня видела, как он накинулся на Полину. Все произошло в день ее рождения. Такая малышка, а уже видела слишком много боли. Она помнит папу и раньше спрашивала о нем, но со временем вопросы прекратились, а мимолетные воспоминания утратили свою силу.
Мы доходим до парка. Так как летний сезон официально закончился, то большинство аттракционов закрыто. Можно ходить по аллейкам и наслаждаться тишиной, не опасаясь, что безумная толпа туристов тебя снесет. В кассе беру билеты сразу на несколько каруселей. Аня никогда не ограничивалась чем-то одним.
Она подбегает ко мне и я вручаю ей заветную карточку.
— Спасибо, — взвизгивает она и крепко обнимает меня.
Мы с Богданом садимся на лавочку напротив аттракциона и наблюдаем за тем, как малышку пристегивают ремнями безопасности. Она машет мне рукой и я отвечаю ей тем же.
— Ты очень странная девушка, — вдруг говорит Богдан.
На этот раз в его голосе не слышно издевок.
— Очередной фирменный комплимент? — я прищуриваюсь из-за слепящего солнца.
Он улыбается.
— Когда мы встретились ты буквально пронзила меня гневным взглядом. Я и правда думал, что мне лучше собрать свои вещи и переехать в гостиницу.
— Но твое желание быстро пропало.
— Потом я посмотрел на вас с Максом и ты вновь открылась с другой стороны. Вы и правда семья.
Может мне кажется, но голос Богдана становится отстраненным и в нем слышится тоска.
— Ну и вишенка на торте. Еще одна твоя грань: ты неплохо справляешься с детьми.
Я пожимаю плечами.
— Ладно, это и правда звучит как комплимент.
Он отвешивает мне поклон рукой.
Богдан видел так много за это время, а я совсем ничего о нем не знаю. Нет ничего плохого в том, чтобы узнать человека, с которым мне предстоит прожить еще месяц, немного лучше.
— Почему ты переехал в Америку? — спрашиваю я.
— Если вкратце, то я рассчитывал, что там добьюсь всего, чего не мог получить здесь.
— И у тебя это получилось?.. — сама не знаю, то ли спрашиваю, то ли утверждаю.
По словам Макса, у Богдана в Нью-Йорке все прекрасно.
— В плане работы? — он крутит в руках крышку от объектива. — Да, я бы сказал превосходно. Я сотрудничаю с известными журналами, провожу выставки, плюс ко мне часто обращаются модели для частной съемки.
— Это несомненно самый главный плюс.
Он бросает на меня насмешливый взгляд.
— Один из них. Больше всего мне хотелось выбраться отсюда. Добиться большего. Дышать полной грудью и жить по своей воле, а не по чьей-то указке.
— Точно, бейглы, модели и город в котором не знают, что такое передышка.
— Из твоих уст это звучит так, будто я живу в аду.
— Нет. Просто… Не знаю, иногда я задумываюсь о том, каково это жить в большом городе и понимаю, что лишиться элементарных мелочей вроде прогулки с ребенком по парку и побыть в тишине — это не тот риск, на который я готова пойти.
— И все же можно попробовать.
— Да, но…
— Ты предпочитаешь идти по проверенному пути.
— Именно. Это безопасно.
— Каждый из нас сам выбирает путь, которым ему следовать.
Он вновь становится задумчивым.
Так странно. Богдан рассказал о работе, Нью-Йорке, но я ничего не услышала насчет семьи. Будто там он совсем один. Хотя, чему удивляться, по последним данным они с Таней расстались.
Аня подбегает к нам, крепко сжимая в руках карточку. Ее волосы после качелей слегка растрепались, и я приглаживаю их. Она в нетерпении вертит головой из стороны в сторону.
— Тяжелый выбор? — я улыбаюсь.
— А мы можем пойти на самую высокую горку? Я ведь уже большая!
Богдан смеется.
— Если об этом узнает твоя мама, то мне несдобровать. Так что давай не будем так рисковать.
— Но Мира!
— Поверь, ты меня не переубедишь. Пошли, полетишь в космос, — я киваю на следующий аттракцион.
Она соглашается и резво направляется в сторону качелей.
— Ты часто с ней сидишь? — спрашивает Богдан.
— Хотелось бы, но нет. Я пропадаю сутками на работе или на репетициях. Стараюсь выкраивать хоть пару часов по выходным, чтобы дать Поле отдохнуть и добровольно соглашаюсь смотреть Хортона.
— Я заметил, — он снимает камеру с плеча и делает наводит ее на Аню
Она как раз пролетает мимо нас на комете. А затем он переводит камеру на меня и делает несколько снимков. От
