Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершенно очевидно, что эти широко бытующие здесь настроения и побудили англичан, уже воюющих с американцами на севере, высадить войска на побережье Мексиканского залива. Американские поселенцы были рассеяны по всей территории штата. Известие о высадке английских войск пробудило в их душах праведный гнев и ненависть к чужеземным наемникам, и свою миссию все они видели в том, чтобы сокрушить врага, подобно дикому зверю вторгшегося в их мирные земли.
Ясным декабрьским утром на окраине небольшого городка Опелоузаса царило необычайное оживление. На первый взгляд могло показаться, что здесь идет народное гулянье. Правда, вид у собравшихся был весьма воинственный. Кое-кто облачился в старую военную форму времен войны за независимость, и у всех было при себе какое-нибудь оружие. Одни держали в руках штуцера, другие мушкеты и допотопные кремневые пистолеты, третьи запаслись увесистыми дубинками. Мужчины строились в роты и принимались маршировать под бодрый мотив, который наигрывал, пиликая на двух струнах, скрипач.
В это же время в центре городка жители разбились на две группы. Молодые люди столпились подле кабака с вывеской, на которой было намалевано нечто непонятное, а чуть ниже для всех тех, кто умел читать, имелась надпись: "Entretainment for Man and Beast" ["Развлечение для людей и зверей" (англ.)]. Из кабака тоже доносились звуки скрипки, но это был уже не марш, а веселый танец.
Другая группа горожан, судя по всему настроенная куда серьезнее, отдала предпочтение более респектабельному месту и расположилась перед мелочной лавкой, войдя в которую можно было увидеть дюжину глиняных горшков, кипы жевательного табака, бочонок виски и бочонок пороху, фетровые шляпы и несколько пар сапог, а также десятков шесть ножей, ложек и вилок.
Посреди толпы на пне стоял оратор в новом с иголочки красном камзоле, - он явно претендовал на то, чтобы сограждане доверили ему должность офицера. Несколько человек неподалеку от него - их лощеный облик выдавал схожие претензии - с нетерпением дожидались своей очереди. Спокойствие и тишину, царившие тут, нарушали лишь пронзительные голоса торговок, предлагавших покупателям яблоки и пряники. Впрочем, это ничуть не смущало оратора. Он уже начал было пророчествовать о том, как укротит "этих проклятых британцев", как вдруг послышалось громкое "Эй!".
Все обернулись и увидели, как два приятеля, которые, спотыкаясь и пошатываясь, медленно брели по улице, вдруг сорвались с места и помчались куда-то.
До ушей слушателей донесся крик: "Стой, краснокожий!" Возглас сей, разумеется, не мог не возбудить их любопытства, и вот уже человек десять побежали следом, чтобы взглянуть, "что затеяли эти два идиота и отчего, черт побери, они так разорались". А вскоре уже почти вся толпа, побуждаемая вполне понятным желанием поглядеть на потасовку, устремилась за ними, и подле оратора осталось лишь человек тридцать.
Из темных зарослей кипарисового леса, на четверть мили раскинувшегося к югу от берега Ачафалайи, вышел человек, судя по одежде принадлежащий к племени краснокожих. Он направился было прямо к городку, но потом, вероятно чего-то испугавшись, свернул в сторону хлопковой плантации. Индеец уже собирался перелезть через ограждение, но тут к нему подбежали два вышеупомянутых приятеля. Один из них немного замешкался, ибо позаботился прежде всего о том, чтобы аккуратно поставить на землю бутылку виски. Второй же накинулся на индейца. Тот с силой оттолкнул его, и бедный пьянчуга, и без того едва державшийся на ногах, плюхнулся прямо в грязь.
- Стой, проклятый краснокожий! - заорал он, лежа в грязи. - А не то я сверну тебе челюсть!
Индеец схватился за рукоятку боевого ножа и дерзко поглядел на преследователей.
- Иди сюда, краснокожий! - закричал второй. - Будь я проклят, если не заставлю тебя выпить за нашу победу!
Тем временем к ним подоспели остальные и с любопытством и удивлением уставились на незнакомца. Вид у него и впрямь был весьма странный. Волосы были старательно упрятаны под лисью шапку, но над верхней губой пробивался светлый пушок. На нем были индейские куртка и мокасины, но этот наряд дополняли штаны вполне цивилизованного человека. На щеках еще виднелись следы раскраски, но руки были белые, хотя и с легким загаром. Впрочем, последние сомнения разрешали его озорные голубые глаза.
- Полагаю, что вы уже довольно на меня нагляделись, - насмешливо и чуть раздраженно сказал Джеймс Ходж.
Да, то был наш старый знакомый, молодой мичман, который, одолев многие мили пути по лесам, через реки и болота, добрался наконец до здешних мест.
- Черт побери! - после долгого молчания воскликнул один из зевак. Выходит, ты не индеец?
- Я - англичанин, - улыбнулся Джеймс.
- Англичанин! - эхом откликнулись десятка два голосов.
- Но что вас завело сюда? - спросил Джеймса человек в зеленом камзоле.
- Ноги, - шутливо ответил юноша, но никто из окружающих его людей даже не улыбнулся.
- Сударь! - сказал ему один пожилой горожанин. - Вы находитесь в штате Луизиана. Перед вами граждане Соединенных Штатов. Человек, задавший вам вопрос - наш констебль, и подобные шутки тут неуместны.
- Мы прибыли на корабле...
- На корабле! - снова повторили все собравшиеся.
Послышался глухой ропот.
До городка только что дошла весть о высадке английских войск и о захвате ими американских канонерок на Миссисипи. И хотя поражение это было весьма малым по сравнению с победами американцев на озерах Эри и Камплейн и на море, все очень встревожились.
Отойдя в сторону, констебль о чем-то тихо заговорил с несколькими ополченцами, то и дело подозрительно поглядывая на юношу. А потом подошел к Джеймсу и сказал повелительным тоном:
- Сударь, у нас возникли в отношении вас некие подозрения, а посему извольте следовать за мной.
- Кто вы такой, чтобы приказывать мне?
- Кто я, вы уже слышали. А все остальные - граждане Соединенных Штатов, и наши страны, как вам должно быть известно, в настоящее время пребывают в состоянии войны, - спокойно и с достоинством возразил констебль.
- Что ж, я последую за вами. Надеюсь, что буду под вашей охраной.
- Вскоре вы получите возможность удостовериться в этом, - сухо ответил констебль.
И все тотчас же направились обратно в город.
21
В те времена в Опелоузасе было всего-навсего двенадцать деревянных домов, и лишь несколько из них были оштукатурены и выкрашены в зеленый цвет. К таковым принадлежал и дом мирового судьи, как тут его называли, сквайра.
Неожиданно изменившееся настроение толпы, похоже, не обещало Джеймсу теплого приема со стороны представителя гражданской власти, с которым юноше предстояло встретиться. Мрачноватая торжественность, с которой все шествовали мимо обнесенных заборами палисадников, и подозрительные взгляды, то и дело бросаемые на него ополченцами, свидетельствовали о повороте событий, весьма неблагоприятном для него.
Вдруг впереди послышалась музыка. Две роты во что попало одетых ополченцев важно вышагивали по улице по колено в грязи, а два музыканта бойко наигрывали "Янки-дудль". При виде столь нелепого зрелища наш англичанин поначалу остолбенел, а затем громко расхохотался. Однако никто из сопровождающих его даже не улыбнулся. Людей все прибывало, и когда они наконец подошли к дому сквайра, казалось, сюда сошлись все жители городка.
Констебль отворил дверь и пропустил Джеймса вперед. Охваченные любопытством люди ринулись было следом, но тут констебль крикнул:
- Тихо! Сквайр завтракает!
И все мгновенно подались назад.
В доме остались лишь констебль и оба преследователя Джеймса.
- Милости прошу! Не желаете ли позавтракать с нами? - обратился к ним пожилой мужчина весьма цветущего вида.
- Пожалуй, вот этому парню не мешало бы немного подкрепиться, сказал один из выпивох и плюхнулся в кресло.
- Присаживайтесь к столу, сударь, - сказал сквайр юноше, не поднимая глаз от своей тарелки. - Берите все, что вам по вкусу. Эй, старуха, принеси чашку!
Старуха, то есть хозяйка дома, налила гостю кофе, а ее дочь положила перед ним на стол салфетку. Обе держались столь доброжелательно и учтиво, что юноша сразу же проникся к ним симпатией. А когда хозяин повторил приглашение, Джеймс поклонился и принялся за еду.
- Ну, а вы пока можете выпить, - сказал сквайр остальным, указав на заставленный бутылками мадеры, портвейна и виски столик. Те не заставили себя долго упрашивать и, наполнив бокалы, выпили сначала за здоровье сквайра и его семейства, а потом и за здоровье Джеймса.
Хозяйка то и дело приветливо поглядывала на юношу, а две ее миловидные дочери, казалось, и вовсе позабыли о макрели, лежащей перед ними на тарелках. Один лишь сквайр как ни в чем ни бывало продолжал неторопливо поглощать кушанья, ибо, судя по всему, был человеком основательным и всякому делу отводил надлежащее время.
- «Черный пояс» без грифа секретности - Александр Арабаджиев - История
- За что сражались советские люди - А. Дюков - История
- История галлов - Эмиль Тевено - История
- Сборник рефератов по истории. 9 класс - Коллектив авторов - История
- Пол Пот. Камбоджа — империя на костях? - Олег Самородний - История / Политика
- История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла - Чарльз Аддисон - История
- Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий - Биографии и Мемуары / История / Политика
- 22 июня: Никакой «внезапности» не было! Как Сталин пропустил удар - Андрей Мелехов - История
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика