Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александр глянул на карту района боевых действий, где был отмечен в том числе и полевой аэродром отдельной штрафной истребительной эскадрильи, и кивнул.
— Точно так.
— А значит, основными объектами их диверсий будут в первую очередь аэродромы.
— Не факт, — возразил Волин. — Это могут быть и полевые склады, и госпитали. Вспомни тот же санитарный фургон.
— Санитарный фургон им просто подвернулся под руку. Они идут к аэродромам! И ближайший аэродром у них на пути — наш!
— Согласен. И что ты предлагаешь?
— Поступил приказ об усилении режима охраны военных объектов, и мы его исполним. Но ведь эти немецкие диверсанты не знают, что здесь, на этой площадке, базируются летчики-штрафники. А охраняют их — не рядовые бойцы, а Осназ НКВД!
— И ты предлагаешь…
— Вот именно! Чем мои орлы хуже армейской контрразведки? СМЕРШ, конечно, тоже не даром щи хлебает. Но и боевые подразделения НКВД тоже кой-чего умеют!
— Риск слишком велик… — не очень убежденно возразил капитан Александр Волин.
— Ха! И это мне говорит бывший летчик-штрафник, прошедший Сталинград.
Волин только неопределенно пожал плечами.
— Александр, ты мужик боевой, поэтому я к тебе со стороны своей «епархии» лишний раз не лезу. Я ведь тоже пороху понюхал в сорок первом под Москвой. Ты что думаешь, это ополченцы, которые без году неделя как стрелять научились, столицу нашей Родины отстояли?! Ну и они тоже — конечно… Но основной удар пришелся по стрелковым дивизиям НКВД. И мы этот удар выдержали!
— Постой, Анатолий… Ты же ведь говорил, что вроде летчиком был, на Халхин-Голе воевал…
— Да, и это было, — кивнул капитан Воронцов. — И орден Красного Знамени за самураев имею. Ну а в сорок первом на защиту Москвы всех поднимали. Ту зиму я по гроб жизни запомню. От нашего особого стрелкового батальона НКВД — пять человек осталось… И хочется мне сейчас посчитаться за тех ребят! Пойми меня, комэск, не ради наград, не чтоб выслужиться — хочу этих гадов прищучить, показать, что и мы на многое способны!
Капитан Александр Волин немного помолчал.
— Их примерно человек тридцать…
— У меня во взводе примерно столько же. Вооружение и подготовка у нас — тоже примерно соответствуют. Так что будет баш на баш.
— Ничего, авиационную поддержку я тебе обеспечу, будь спокоен! — широко улыбнулся Александр Волин.
* * *Фигура часового в плащ-палатке и с винтовкой на плече маячила у полосатого шлагбаума. Еще один страж охранял стоянку самолетов. Еще один пеший патруль автоматчиков обходил периметр аэродрома.
Наблюдатель в кустах беззвучно усмехнулся: «Иваны» усилили охрану аэродрома, но сделали это так кустарно, что с ними бы справились и мальчишки из гитлерюгенда.
«Зеленые дьяволы» знали, что их уже ищут. Радист группы запеленговал несколько радиосообщений. Расшифровать их было невозможно, но по интенсивности радиоработы в эфире опытные диверсанты поняли, что кольцо вокруг них сжимается. И расчет был только на дерзость атаки и откровенную наглость действий. Русским и в голову не придет искать их возле аэродрома — потенциального объекта диверсии!
— Stein auf! Zum angriff![38]
Две группы по девять человек в каждой бесшумно рванулись вперед. Еще две тройки — расчеты 3,6-сантиметровых минометов приготовились открыть заградительный огонь вместе с расчетом пулемета MG-42.
И вот уже один из «зеленых дьяволов» совершает бесшумный и смертельный прыжок, а в его руке тускло отсверкивает боевой нож, нацеленный в спину русского часового — под левую лопатку… И тут же кубарем катится по земле. Брошенный ловким приемом боевого самбо!
Мгновенно вспыхивают аэродромные прожекторы, направленные на опушку рощи. Ярчайший свет слепит глаза и сбивает прицел «зеленым дьяволам». Ночь безжалостно секут сверкающие плети трассеров! Грохают взрывы гранат. Вспыхивают над рощей и аэродромом осветительные ракеты, от их мертвенно-бледного света — не укрыться.
Взмывают в подсвеченное прожекторами и сигнальными ракетами небо истребители, в пологом пикировании проносятся они над рощей, поливая деревья и начинающееся от опушки поле хлесткими очередями двадцатимиллиметровых пушек и крупнокалиберных пулеметов!
Но оставшиеся в живых «зеленые дьяволы» не сдаются и сходятся в рукопашной схватке с бойцами Осназ НКВД. Волки — с волкодавами! Хитрые приемы борьбы и ножевого боя сталкиваются с подобными же навыками и боевыми рефлексами. Опыт не обычных солдат, привыкших ходить в штыковую, а суперпрофессионалов, вышколенных, вымуштрованных инструкторами, проверяется теперь единым и абсолютным критерием — боевой эффективностью!
Рубились молча. Ножами, прикладами, саперными лопатками. Успевали сделать один, максимум — два выстрела. И вцеплялись друг другу в глотки. И рвали их с отчаянием и яростью прирожденных волков и волкодавов…
И не зря, ох не зря гонял своих ребят капитан госбезопасности Анатолий Воронцов! Окровавленные, избитые, потерявшие нескольких бойцов, но осназовцы все ж стали брать верх в этом ночном побоище.
— Halt! Nicht schissen![39]
Отборные десантники люфтваффе, «зеленые дьяволы», прекратили сопротивление. Естественно, кто в живых остался. Они бросали оружие и поднимали руки.
Наши, еще не отошедшие от горячки скоротечного — а с момента атаки диверсантов прошло не более десяти-пятнадцати минут — боя, настороженно следили за ними. И враги, и бойцы НКВД узнали цену друг другу и видели, кто чего стоит.
— Взять их, — устало приказал капитан госбезопасности Воронцов, сам он был ранен в руку, левое подреберье пересекала широкая кровавая полоса. Лоб был разбит, лицо — в крови.
Представитель Особого отдела в штрафной эскадрилье и «по совместительству» — командир взвода охраны НКВД лично повел своих солдат в бой. Под пули «зеленых дьяволов». И рубился тоже — наравне со всеми.
Капитан Анатолий Воронцов сунул за голенище сапога финку и перезарядил диск в ППШ.
— Командира диверсантов — ко мне!
— Есть!
Стоит прямо, смотрит волком. Матерый…
— Как тебя зовут? Номер части?
Молчание.
За спиной — настороженно глядящие поверх мушек конвоиры. Не дернешься.
И вдруг…
«Матерый» одним неуловимым движением проваливается назад под руку бойца, того, что слева. Выворачивает его автомат и утыкает дырчатый кожух ствола ППШ в спину. Трещит короткая очередь, тело бойца бросает прямо на капитана НКВД.
А второй осназовец отлетает от мощного удара ногой. «Матерый» прыгает назад, в темноту, оставив в руках пистолет-пулемет мертвого бойца.
Но и капитан Воронцов распластался уже в хищном прыжке за ним следом. Не упустить! — вот главная сейчас мысль.
И хлещут ветки по лицу, а ноги каким-то чудом выворачиваются на невидимых в призрачном мелькании кочках и корягах. Вперед, только вперед! Туда, за ним, за матерым зверем в человеческом обличье, загнанным, но от этого еще более опасным зверем.
И никаких там: «стой!» «стреляю!» — береги дыхание для главного в своей жизни рывка!
Капитан Анатолий Воронцов среагировал на вспышки дульного пламени, наверное, раньше, чем световые пятна успели отпечататься на его сетчатке глаз. И слава богу — «бабочка» дульного пламени оказалась несимметричной. В противном случае это было бы последнее, что увидел капитан госбезопасности в своей жизни.
А так, вжикнули над головой пули, срезая ветки, с глухим характерным звуком впились в стволы деревьев. Анатолий Воронцов не стал отвечать огнем на огонь: все равно шанс прицельного выстрела во тьме, да еще и в лесу, когда каждая ветка может отклонить пулю, ничтожен.
Ничего, иногда отсутствие стрельбы за спиной действует на нервы сильнее, чем бестолковая пальба и крики. Особенно — на профессионалов. Да и несколько лишних метров дистанции, выигранные в этом смертоносном спринте, тоже в итоге повлияют на исход погони.
И вот он — исход. Небольшой полянке в лесу суждено стать полем боя для двоих непримиримых врагов.
Заметив колыханье кустов справа от себя, капитан Анатолий Воронцов, не меняя направления движения, выполнил кувырок. Очередь из ППШ в очередной раз прошла у него над головой. И с ходу он вскинул свой автомат, намереваясь нашпиговать окрестные заросли потоком раскаленного свинца. На ближней дистанции тяжелый, весом в пять килограммов, семидесятизарядный пистолет-пулемет Шпагина был просто «абсолютным оружием». Шансов уйти от веера смертельных свинцовых брызг не было ни у кого.
Но внезапно серо-зеленая камуфлированная тень метнулась вперед, прямо на ствол готового разразиться длинной очередью автомата! Самый парадоксальный тактический ход в данной ситуации оказался и самым верным. Офицер НКВД этого никак не ожидал и поэтому помедлил всего на доли секунды, но этого оказалось достаточно.
- «Штрафники, в огонь!» Штурмовая рота (сборник) - Владимир Першанин - О войне
- Яростный поход. Танковый ад 1941 года - Георгий Савицкий - О войне
- Асы шпионажа - Аллен Даллес - О войне
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945 - Вилли Хейлман - О войне
- В бой идут одни штрафники - Сергей Михеенков - О войне
- Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь - Александр Широкорад - О войне
- Огненное лето 41-го - Александр Авраменко - О войне
- Житейская правда войны - Олег Смыслов - О войне
- Морские истребители - Владимир Воронов - О войне