Форма входа
Читем онлайн Белый ферзь - Андрей Измайлов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Громоздкий, обильно обволошенный субъект, в дальнейшем именуемый Давидом Еноховичем, тогда же приник к херсонскому самородку: «Интере-есный случай! Не хотите ли к нам? Я — доктор…» Знали бы вы тогда: какой (КАКОЙ) доктор… Хотя у нас все доктора одинаковы, с точки зрения-заблуждения потенциальных пациентов: «Вы доктор? У меня как раз вот тут отдает, тут что — печень или селезенка? — Я окулист. — Угу. Но доктор? Вот и объясняю — как раз вот тут отдает…»
Между прочим, после того единственного случая Колчин больше никогда не встречался с херсонским самородком — или отправился самородок на родную Херсонщину, или заграбастал его дважды еврей для своих КАКИХ-ТО целей, или разочаровался паренек в каратэ-до, как он его представлял.
Но вот Колчин очень долго был под впечатлением не объяснимого логически героизма — зачем тот бегал по потолку, зачем?! Пока вдруг не всплыло из глубин памяти: «Гений дзю-до», тот самый, единственный-неповторимый для поколения конца шестидесятых — начала семидесятых предмет для подражания. Там сумасшедшенький брат главного мерзавца продемонстрировал умение — взбегает по стеночке и пробивает потолок ногой.
И Колчина обуревает хохот.
Вот ведь что… «Гений дзю-до» — не просто кино, а, опять же, руководство к действию — для буквалиста-херсонца.
Колчин и на подступах к первоисточнику знаний был в какой-то мере просвещен: максимальная высота в японских обиталищах — два метра, плюс — все из рисовой соломки, плюс — в кино снимается не вертикаль, а горизонталь.
А буквалист-херсонец свою коронку изображает в зале — в зале! шесть метров — потолки! И без всяких комбинированных ухищрений!..
…Херсонский самородок как-то больше не появился, но Давид Енохович зачастил. Зачастил, знаете ли. Уже даже не в расчете на уникальные травмы. Как-то так случилось. Увлекся. И помощь не раз, не два оказывал — нэхай клэвэщут, мол, патологоанатомы лишь с трупами возятся, на самом-то деле они способны починить человечка задолго до того, как тот превратится в… нечеловечка. Он, Штейншрайбер, помимо всех прочих достоинств был непревзойденным массажистом, да. И Колчин пользовался услугами Давида Еноховича, старательно отгоняя мысли о: «Вот этими вот руками мастер массажа Штейншрайбер через час после или даже за час до… бр-р-р…» Все мы лишь гости на этой планете…
Таков был ведущий патологоанатом Давид Енохович, дважды еврей, по совместительству — книгочей, по совместительству — массажист.
И Колчин направлялся к нему…
Казалось бы, эка изменилась столица за полвека! Раньше: что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! Теперь: что же это у нас, чего ни хватишься, всё есть! Стоило ЮК обеспокоиться исчезновением Инны, моментально выясняется: есть майор-полковник РУОПа, есть Бай-Баймирзоев, есть даже свой Штейншрайбер. Силовик — криминал — патологоанатом.
Однако все укладывается в логику — в логику того, кто прожил на этом тусклом свете почти сорок или сорок с небольшим лет.
Помнится, питерская подруга Инны с младых ногтей Галина Лешакова не упускала случая повторить благоприобретенную с годами мудрость: «Каждая женщина должна иметь своего парикмахера, косметолога, стоматолога, гинеколога».
Учитывая пятилетнюю разницу в возрасте и доминанту лидера питерской подруги, Инна соглашалась, не возражала по меньшей мере (со старшими следует если не соглашаться, то… не возражать им). Подруг детства мы, в отличие от родителей, выбираем сами, но с годами человек меняется — и не только по фамилии. Колчин, к примеру, так и не усвоил, как теперь называть: Лешакова? Красилина? Мыльникова?
Инна по давней привычке говорила: «Слушай, Лешакова, а ты теперь…» И тут же поправлялась: «Ой, Красилина, всё время забываю…»
А гостья из Питера косила предупреждающим глазом в сторону рядом сидящего мужа и громко обращалась к нему: «Мыльников, дай еще сигаретку!» — подсказывая младшенькой подруге нынешнюю свою фамилию.
Колчин недолюбливал женщин типа питерской Галины Лешаковой-Красилиной-Мыльниковой — подобная категория Инь упорно норовит занять место Ян. И чуть что не по ней, разражается дикой истерикой, типично, кстати, иньской. Нервы, нервы! У той же Лешаковой-Красилиной-Мыльниковой — застарелый нервный тик, который в сочетании с физиономией типа «Шарон Стоун» больше походит на многозначительное подмигивание: «Ладно, парень, пошли в койку. Но командовать в ней буду я!»
(«Будь снисходительней, я тебя прошу… — увещевала Инна ЮК, когда питерская подруга объявлялась в Москве, звонила ни свет ни заря и безапелляционно сообщала, мол, малышок, мы с мужем уже приехали, будь к шести вечера дома, мы заглянем, а если вдруг задержимся, то все равно будь! — У нее жизнь сложилась нелегко, — извинялась за подругу Инна. — Мужа выгнала, свой бизнес пыталась организовать, там жуткие последствия были, тик у нее с тех пор, чтоб ты знал».)
Колчин старался быть снисходительным. Он просто старался отсутствовать, пока гости… гостили. Дела, дела. Тренировки. Лишь бы не слышать непроизвольно хамского обращения «малышок» к Инне. Лишь бы не поддерживать натужную беседу с мужем-Мыльниковым — так надо понимать, что Мыльников не тот муж, которого выгнали, а следующий. Хотя муж подруги всячески пытался выразить почтение и расположение к ЮК. Сам он, Мыльников, в прошлом оперативник, ныне инструктор-рукопашник, был в неплохой форме, но уступал главенство в семье жене — щадил, вероятно, памятуя о «жутких последствиях», но не до такой же степени! Инь — это Инь, Ян — это Ян. Да, вечное перетекание одного в другое, из одного в другое — но естественное, но закономерное. А Лешакова-Красилина-Мыльникова упрямо окликала мужика Виктора якобы ласковым, но женским: Вика! Вику-уша! Мужик Виктор Мыльников, что характерно, окликал жену усеченно: Гал! И педалировал, длил: Галл… То есть эдакий галл, которого только римляне и умудрились покорить. Давно. Очень давно.
В общем, недолюбливал ЮК Иннину подругу детства. А вот ее благоприобретенную истину ценил по достоинству. С поправкой: не Инь, но Ян. То бишь: каждый мужчина по достижении зрелого возраста должен иметь: своего человека, и не единственного, в правоохранительных органах, своего человека (или посредника… Ильяс, Ильяс…) в противозаконных формированиях, своего человека в мире медицины (на чем конкретно зациклен сей медицинский человек — не особенно важно… а тут целый ни много ни мало Штейншрайбер!).
И все они — хорошо бы занимали не последнее место в своих структурах. Что есть, то есть…
Потому, обратившись к майору-полковнику Борисенко, обратившись к «авторитету» — Баймирзоеву, ЮК направлялся к Давиду Еноховичу. К ведущему патологоанатому столицы, как ни прискорбно. Ибо кто-кто, но дважды еврей ПО СВОИМ КАНАЛАМ оперативно и безошибочно определит: существует ли на специфических столах с деревянными поленьями вместо подушек, в холодильных камерах не для продуктов питания… тело — женское, сложения астеничного, стрижка «мальчик», волосы черные, под левой лопаткой родинка с божью коровку.
Наверное, патологоанатом в разговоре с коллегами станет употреблять иные, более профессиональные термины — Колчин не хотел бы стоять над душой Давида Еноховича, как и не стал сопровождать Борисенку по коридорам-кабинетам РУОПа.
Одно доподлинно — информация, собранная Штейншрайбером по ВСЕМ специфическим точкам, будет исчерпывающая. Это вам не по моргам-больницам дозваниваться самостоятельно и косноязычно.
Памятуя о гипотетическом «маячке», Колчин не стал въезжать на территорию больницы — визит к Баймирзоеву предусмотрен (точнее: предуслышан) безымянными «парикмахерами», Колчин и подтвердил визит, дабы слухачи уверились: мы про него знаем, он про нас — нет; посещение же Давида Еноховича пусть останется для слухачей за кадром.
Колчин припарковался у стен Донского монастыря, поставил «мазду» на «Карман» и прошелся пешочком — на Ленинский. Гадайте, слухачи: неужто ЮК отринул от себя буддизм и проникся — в Донской монастырь его угораздило.
Его угораздило в больницу, где рукодействовал Штейншрайбер. Миновав долгую решетку, огораживающую здоровых от больных, обогнув главный корпус, чуть поплутав по извилистым аллеям, он пришел… Заведения, подобные штейншрайберовским, всегда на отшибе…
У входа был «форд».
Колчин поднялся на второй этаж, потом — коридором, крашенным тяжелой масляной зеленью. Двери без табличек — и потому вызывающие непроизвольный холодок в затылке: что там? с учетом «где я». Особенно по первости.
Колчин — не по первости, он в курсе: все ужастики — этажом ниже и еще ниже, в подвальных просторах.
Медсестер и медбратьев на пути не попадалось, пусто и тихо.
Может, Давида Еноховича тоже нет? Может, у него эта… как ее… «пятиминутка»… всеобщая, в главном корпусе?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Белый ферзь - Андрей Измайлов бесплатно.
Похожие на Белый ферзь - Андрей Измайлов книги
- Мерцание во тьме - Стейси Уиллингхэм - Детектив
- Истребление зла - Airwind - Героическая фантастика / Детектив / Фанфик
- Пуля уже в пути (СИ) - Игорь Рябов - Детектив
- Служащий криминальной полиции - Матти Йоенсуу - Детектив
- Серебряная пуля - Виталий Гдадкий - Детектив
- Сладкие разборки - Светлана Алешина - Детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Когда звезды чернеют - Пола Маклейн - Детектив / Триллер
- Ангел ходит голым - Измайлов Андрей - Детектив
- Последний клиент - Константин Измайлов - Детектив
