Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Еще неизвестно. Но он предъявит права.
– Он попытается тебя убить. Это государственная измена.
– Это политика, – ответил Симеон. – Я надеялся, что Терниган оставит Ванайи за собой, однако старый болван слишком независимо мыслит. Он знает, что союзники Иссандриана входят в силу, и умудрился оказать им услугу, не перебегая в их лагерь. Теперь и мне, и им придется его ублажать – он будет сидеть в Кавинполе, окруженный лаской со всех сторон.
– Симеон! Куртин Иссандриан тебя убьет!
Король откинулся назад, темная вода покрыла плечи, на поверхности закружилась пена.
– Не убьет. Пока у него мой сын, он может повелевать мной как хочет, ничуть не обременяя себя монаршими заботами.
– Тогда сломи его. Я тебе помогу. Найдем сторонников – прежние порядки многим памятны, люди заждались дела. За нами пойдут.
– Да. Только куда?
– Симеон, старина, нельзя упускать случай! Антее нужен сильный король, и ты способен им стать. Не отправляй сына к Иссандриану!
– Время еще не пришло. Иссандриан идет в гору, противостоять ему сейчас – только разжигать вражду. Подождем, пока споткнется. Мое дело сейчас – не допустить, чтобы мы ступили на путь дракона. Королевство, не обремененное гражданской войной, будет для Астера отличным наследством.
– Даже если это не истинная Антея? – с болью в голосе спросил Доусон. – Что за честь владеть королевством, проигравшим свое наследие самовлюбленным юнцам?
– До того, как Терниган отдал Иссандриану Ванайи, я бы с тобой согласился. Но что за честь затевать битву, которую не можешь выиграть?
Доусон взглянул на свои руки. Костяшки пальцев с возрастом распухли, кожа потрескалась от холодов. В нос ударил настойчивый запах мыльной пены – друг детства, король и повелитель, вздыхал и кряхтел, по-старчески ворочаясь в ванне. Где-то в комнатах Куртин Иссандриан и Фелдин Маас произносили тосты в честь друг друга, пили вино Доусона и смеялись. Щеки барона вдруг занемели, и он заставил себя разомкнуть стиснутые зубы.
«Что за честь затевать битву, которую не можешь выиграть?» – вопрос все еще висел в воздухе. Доусон постарался, чтобы в голосе не прозвучало разочарование.
– А в чем же тогда честь, мой господин?
Китрин
Драконьи дороги кончились, мир превратился в кашу из снега и грязи. Фургон то и дело подскакивал на кочках и ухабах, мулы оскальзывались, колеса со скрипом и грохотом продирались сквозь месиво, оставленное передними повозками. Китрин, сжимая поводья онемевшими пальцами, то и дело бросала взгляд на долины, которые все чаще встречались между холмами, и на редкие леса, переходящие в низкий заснеженный кустарник и заросли ежевики. Земли вокруг Вольноградья, цветущие по весне пышной зеленью, сейчас представали глазу нескончаемой снежной пустыней.
Позади осталось поле с гниющими стогами сена, навевающее горькие мысли о возможной судьбе хозяина, и виноградник с бесчисленными рядами шпалер, с которых безжизненно свисали черные лозы. Порой вдалеке, почти на грани видимости, мелькал заяц-беляк, время от времени показывались олени – и тут же исчезали с глаз, стоило кому-то из возниц или стражников пустить стрелу в надежде добыть свежего мяса. Китрин ни разу не видела, чтобы стрела попала в цель.
Холод не отступал, дни становились короче.
Красный диск солнца уже клонился к западному горизонту, и караванщик велел остановиться на ночевку у заброшенной мельницы. Китрин подогнала фургон к самому берегу замерзшего пруда, распрягла заляпанных грязью мулов и, задав корма, вычистила им шкуру. Подошедшая Опал взглянула на нее с одобрением.
– Глядишь, сделаем из тебя честного погонщика.
Китрин улыбнулась – обветренные щеки обожгло как огнем.
– Погонщика – может быть, а вот честного – это вряд ли.
Брови старшей подруги поползли вверх.
– Еще одна шутка? Мир перевернулся! – воскликнула она. – Ужинать будешь?
– Скорее нет. – Китрин придирчиво оглядывала копыта одного из мулов: замеченная вчера ранка не исчезла, но и не углубилась. – Не хочу к ним.
– К кому?
– К остальным. Меня недолюбливают. Если бы не я, сидели бы сейчас в Беллине у теплой печки. А капитан…
– Вестер? Да, временами он сущий медведь, я и сама не знаю, что о нем думать, – почти игриво сказала Опал. – Но уж кусаться-то он не будет, это точно. Разве что сильно попросишь.
– Все равно, – покачала головой Китрин. – Лучше посижу в фургоне.
– Тогда я принесу тебе еды.
– Спасибо, – произнесла девушка и вдруг вновь окликнула: – Опал!
– Да?
– Спасибо тебе!
Стражница с улыбкой присела в шутливом реверансе и направилась к мельнице – там уже разожгли огонь, из каменной трубы вился тонкий дымок. По снегу вокруг Китрин заплясали золотистые и алые сполохи, потом вдруг все разом посерело. Китрин укрыла мулов попонами и запалила отдельный костер. Опал принесла ей тарелку тушеных овощей и пшеничные хлебцы – и тут же вернулась в дом, откуда неслись громкие голоса и музыка. Китрин шагнула было за ней, но передумала и села обратно.
Пока она ела, на небо высыпали звезды; бледно-голубой свет луны, приближающейся к третьей четверти, казался еще ярче из-за белизны снега. Мороз крепчал, и Китрин придвинулась ближе к огню – холод пробирал до костей. Позже, когда капитан с тралгутом уйдут на разведку, а остальные лягут спать, она проберется на мельницу и найдет угол прикорнуть. А потом, старательно избегая любопытных взглядов, проглотит завтрак и поскорее вернется к фургону. Караванщик не упускал ни минуты драгоценного дневного света, так что времени на шутки и болтовню оставалось не так уж много. Темные холодные часы перед сном – самую страшную часть дня – Китрин проводила сама с собой, в думах и воспоминаниях.
Она пыталась петь песни или вспоминать театральные представления, на которые ее водили как воспитанницу банка, – и все равно неизменно возвращалась мыслями к обеденным беседам магистра Иманиэля, который не упускал случая поэкзаменовать ее на знание банковских тонкостей. Разница между подарком за услуги и официальной ссудой, парадокс о партнерах, приходящих к взаимно неприемлемому решению, выгоды единовременного договора и выгоды возобновляемого контракта – все эти премудрости служили ей в детстве игрушками, и теперь, в трудный час, Китрин обращалась к ним за отрадой и утешением.
Она оценивала стоимость каравана и вычисляла, сколько они выручили бы в Карсе и на сколько дороже или дешевле им пришлось бы продавать товар в Порте-Оливе, чтобы покрыть стоимость двух переходов. Вспоминала Беллин и высчитывала, обогатится ли город, если установит пошлину на проезд или проживание. На каком этапе будет выгоднее бросить повозки на произвол судьбы, чем тащить караван дальше. Прав ли был магистр Иманиэль, вкладывая деньги в пивоварню и одновременно страхуя ее от пожара. При отсутствии хоть сколько-нибудь
- Центр круга - Slav - Фэнтези
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Отступник. Изгнанник. Воин - Сальваторе Роберт Энтони - Фэнтези
- Танец с драконами - George Martin - Фэнтези
- Роза и кинжал - Рене Ахдие - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов - Фэнтези
- Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов - Фэнтези
- Монета желания - Денис Чекалов - Фэнтези
- Монета желания - Денис Чекалов - Фэнтези
- Книга мечей - Фред Саберхаген - Фэнтези