Форма входа
Читем онлайн Нога как точка опоры (2012) - Оливер Сакс
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В последнее время я получал — как хирург изначально предлагал для четырехглавой мышцы — электрическую стимуляцию поврежденных мускулов шеи. Каждый раз, когда ток возбуждал трапециевидную мышцу шеи, я испытывал неожиданный импульс выразительно пожать плечами, как бы говоря: «Ну и что?» Мне приходило в голову пожать плечами, как это может прийти в голову любому, за тем исключением, что это происходило только тогда, когда стимулировалась трапециевидная мышца. Я находил это переживание занятным и завораживающим, но также и несколько шокирующим, потому что оно очень ясно показывало, что человек может испытывать ощущение или иллюзию свободной воли, даже когда импульс изначально имеет физиологическую природу. В таких случаях на самом деле человек оказывается не более чем марионеткой — вынужденной действовать, но полагающей, что делает это по доброй воле. Именно это, как я теперь решил, происходило при странных полу-конвульсивных псевдодобровольных сокращениях. Думаю, возникали случайные искры, разряды в выздоравливающем нервно- мышечном аппарате, который бездействовал и, возможно, находился в состоянии шока предшествующие пятнадцать дней. В выходные дни эти разряды были очень маленькими, очень локальными и вызывали лишь небольшие фасцикуляции или вспышки в отдельных пучках мышечных волокон. Ко вторнику начались конвульсивные множественные скачки всей мышцы (включая тазовое прикрепление), в результате которых дергалась вся нога. Эти сильные сокращения, подобно сильным сокращениям ночного миоклонуса, или тику, или сильным сокращениям трапециевидной мышцы под действием электрического тока, создавали что-то вроде короткого замыкания, служившего стимулом для всей системы произвольных действий. Несомненно, человек не может в значительной мере активизировать мускулы, как бы механически или непроизвольно это ни происходило, без стимуляции (или симуляции) усилия воли.
Возможно, нужно различать различные типы воли — пассивно-принудительный или активнопреднамеренный, — однако управлять пассивно-принудительным человек может. Таким образом, подергивания марионетки или принуждения в течение дня превратились в активные, контролируемые волевые акты. Возбудимая иннервация, возвращаясь к жизни, обеспечила собственные электрические разряды; они, в свою очередь, привели к конвульсивно-принудительным, подобным тику, движениям ноги, а уже те — к настоящим действиям, вызванным усилием воли.
Все это было в определенном смысле противоположно скотоме. Там, как мне казалось, я желал — и ничего не происходило, так что я был вынужден странно сомневаться и спрашивать себя: «А желал ли я? Есть ли у меня воля? Что случилось с моей волей?» Теперь же неожиданно, непрошено как гром среди ясного неба я испытывал внезапное принуждение, конвульсию воли.
И все же по иронии судьбы апатия и полное безволие были именно теми средствами, которые привел к выздоровлению. Физиологический несчастный случай, увечье лишили меня воли — специфически и исключительно в отношении пострадавшей конечности, а теперь другая случайность физиологии — искры возвращающейся иннервации служили для того, чтобы снова разжечь волю относительно этой конечности. Сначала я был лишен воли, не способен командовать, я подчинялся командам, как марионетка, а теперь наконец я мог перехватить вожжи и сказать: «Я желаю» (или «Я не буду»), с полной убежденностью хотя бы в единственном деле — движениях ноги.
Среда одиннадцатого была особым днем — тем днем, когда мне было предназначено подняться, встать и идти. Впервые со времени моего несчастья я должен был принять вертикальное положение — а распрямление есть явление моральное, экзистенциальное не в меньшей степени, чем физическое. Две недели я был вдвойне распростертым, поверженным — физически из- за слабости и неспособности стоять и морально из-за пассивности, положения пациента, человека покорного, зависящего от своего врача.
Пассивность пациента длится столько, сколько скажет врач, и переход к активности трудно себе представить до самого момента подъема. А этот момент нельзя предвидеть и даже подумать о нем, даже надеяться на него. Человек не способен видеть, не способен постичь что-то за пределами своей постели. Ментальность пациента делается исключительно ментальностью постели — или могилы.
До самого момента подъема кажется, что подняться не суждено никогда, что человек обречен (так он это ощущает) на вечную поверженность.
«Я не могу подняться с постели, пока мне не поможет врач, не могу я и решить, что могу подняться, пока он мне этого не скажет. Я ничего с собой не делаю, я ничего о себе не знаю».
И если это было так для Донна, если это так для каждого пациента, обреченного лежать в постели («жалкая и нечеловеческая поза, хотя и общая для всех людей»), насколько же серьезнее было это для меня, учитывая странный специфический характер моего поражения, чувство ампутации, безногости, лишения способности стоять...
Подняться, стоять, идти — главная задача для каждого лежачего пациента, потому что он забыл или ему «запрещены» взрослая человеческая поза и движения, то физическое и моральное положение, которое означает способность стоять, способность постоять за себя, способность идти или уйти — уйти от врача или родителей, уйти от тех, от кого человек зависит и на кого полагается, ходить свободно, смело, идти навстречу приключениям, если он этого пожелает.
К этим универсальным положениям были добавлены специфические — то обстоятельство, что я стал подвергать сомнению собственную целостность, само существование своей ноги; у меня возникла странная неуверенность: а было ли увечье? Особые, чрезвычайные сложности существуют для тех, кто не просто лежачий больной, а повредил ногу; они с точностью и красочно описаны Гиппократом две с половиной тысячи лет назад. Говоря о пациенте, сломавшем бедро и обреченном на пребывание в постели на протяжении пятидесяти дней, он указывал, что такая ситуация превосходит воображение: больной не может себе представить, как двигать ногой и уж тем более — как стоять, и если его не заставить встать, останется в постели до конца жизни. Действительно, меня нужно было заставлять подняться, встать и ходить — но как мог я это сделать в случае, подобном моему, когда все обычные страхи, запреты, сомнения перевешиваются основополагающим — одновременно и физиологическим, и экзистенциальным — распадом, исчезновением?
Сталкивался ли я когда-нибудь с более парадоксальной ситуацией? Как мог я стоять, не имея ноги? Как мог я, лишенный ног, ходить? Как мог я действовать, когда инструмент для этого сведен к состоянию инертного, неподвижного, безжизненного белого предмета?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Нога как точка опоры (2012) - Оливер Сакс бесплатно.
Похожие на Нога как точка опоры (2012) - Оливер Сакс книги
- Нога как точка опоры - Оливер Сакс - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Сальвадор Дали - Мишель Нюридсани - Биографии и Мемуары
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI - Александр Иванович Журавлев - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Их именами названы корабли науки - Алексей Трешников - Биографии и Мемуары
- Нахалки. 10 выдающихся интеллектуалок XX века: как они изменили мир - Мишель Дин - Биографии и Мемуары
- О судьбе и доблести - Александр Македонский - Биографии и Мемуары
