Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«То, чего я всегда хотел: Бернадетт».
Я замахнулась бейсбольной битой на вазу с сухими цветами и попыталась не сильно думать об этом заявлении. Не сейчас, не сегодня. Потому что Виктору нужно время, а этот опасный танец красивых парней…не уверена, что я знаю хореографию.
Глава 7
В этом огромном холодильнике Винсентов не было целой индейки — мы выехали на праздники, так сказала Корали — но это ничего не значило, потому что пара сейчас реально подсела на кето, и в их морозилке было полно индюшачьего фарша.
— «Дженни-О», мать вашу, это победа, — говорит Хаэль, расхваливая эту марку мяса и крутя нож в пальцах весьма впечатляющим образом. — Тако, так тако.
— Расскажи мне… — начала я, опускаясь на один из оставшихся стульев у кухонного полуостровка.
Видите ли, здесь будто создан особый ландшафт: остров, полуостров, ледяная тундра из мини-морозильников под столешницами. Стоит упомянуть, что теперь все это полностью разрушено. То есть, оно вполне функционирует, но глаза Хизер почти выпали, когда она увидела результат.
— После такого, Берни, ты не получишь обратно свою обеспечительную сумму, — сказала она на полном серьезе.
Так мило и наивно. Я засунула немного брауни себе в рот и надеялась на то, что догадка Каллума о том, насколько эти брауни особенные, была точной. Иначе я буду под таким кайфом, что не вспомню своей первый День Благодарения с Хавок.
— Что рассказать? — спросил Хаэль, добавляя масло в кастрюлю и бросая туда разрезанное мясо.
Он немного двигался в такт музыке, качая головой и проговаривая слова. Не понимаю, как кто-то настолько опасный мог быть настолько милым. Но вот оно. Теперь он мне нравился даже больше, раз я знала, что он не станет отцом чьего-то ребенка.
Я прикусила губу.
— Расскажи мне, как вышло так, что ты умеешь готовить? — спросила я, и Хаэль рассмеялся.
Всегда, блять, смеется, он и Каллум. В такие моменты Хаэль, что довольно странно, напоминает мне Джокера, Хаэль же просто…забавный. У него просто такой смех, способ поднять настроение.
— Ma mère m'a appris à cuisiner, cher[6], — промурлыкал он на французском с легким каджунским привкусом, одаривая меня этой дерзкой, гребаной маленькой улыбкой, которая одновременно и раздражала меня, и заставляла хотеть трахнуть его на сломанной столешнице.
Я наклонилась вперед и вместо этого поставила на нее локти, делая вид, что не чувствую, как Виктор наблюдает за нами из гостиной. Большая часть обломков была сметена в кучу, так что мы все еще можем поваляться среди них.
— Это значит… что-то о твоей маме? — спросила, положив подбородок на ладони.
— En fait c'était à propos de ta mère mais tu n'as pas compris la blague, n'est-ce pas?[7] — спросил он, поднимая бровь, когда переворачивал мясо лопаткой. Я подняла кусок сломанной столешницы и бросила ему в лицо. Парень поймал его, что сильно меня раздражало, а затем бросил через плечо. Обломок идеально приземлился в маленькой раковине для приготовления пищи. — Моя мама научила меня готовить, — наконец добавил Хаэль, его лицо стало немного грустным. Песня на телефоне сменилась на Flo Rida — My House, и его губы изогнулись в маленькой ухмылке. Ему нравилась эта тупая песня, и я, как бы сильно ненавидела ее, не могла не почувствовать что-то, когда увидела его, подпевающим слова. — Она не учила меня готовить никаких гребаных тако с индейкой, но как только ты осваиваешь навыки… — Хаэль замолчал, когда появился Каллум, держа фартук.
— Позволь мне надеть его на тебя, дорогой, — пробормотал Кэл своим красивым голосом.
Его тон был больше, чем просто рыхлым, или хриплым, или сломанным, он был запредельным. Когда Кэл говорил, в его словах были эмоции, так же, как и в его танцевальных движениях. Он просто переполнен чувствами.
— Зачем, спасибо, милый муж, — хохотал Хаэль, когда Кэл накинул фартук ему на шею, а затем обнял за живот.
— Мы должны потом пошалить, когда ты будешь в такой скудной маленькой штучке, — Каллум шлепнул Хаэля по заднице и одним движением запрыгнул на столешницу и присел рядом со мной. Он смотрел на меня, когда взял горсть фиолетового винограда из пакета рядом с моей рукой и очень осторожно и целенаправленно раздавил один между своими губами. — Кстати, мне понравился твой купальник.
Виктор фыркнул позади, и я повернулась, чтобы взглянуть на него.
— Это был не купальник, это был худший ночной кошмар мужа. Словно вступление перед порно-съемкой.
— Эй, иди на хрен! — огрызнулась, бросая несколько виноградин в него. Ему даже удалось поймать одну ртом, пока я смотрела. — Если захочу поплавать голышом, то так и сделаю.
— Только тогда, когда ты уберешь воском этот куст, — вклинился Оскар, но он не оторвал взгляд от журнала на коленях.
Горячий жар наполнил меня с головы до ног, словно чайник с кипящей водой. Я бы не удивилась, если бы из моих гребаных ушей пошел пар.
— Я реально убью тебя, — неосознанно процедила я, мои пальцы поднялись к горлу.
Оскар поднял взгляд, и наши глаза задержались друг на друге, перехватывая мое дыхание и вызывая головокружение. «Когда я позволил тебе прижать меня к себе, я был милым. Никогда не забывай об этом».
— Какого хрена ты насмехаешься над девушкой за то, что у нее есть волосы там, где их поставил дьявол? — спросил Виктор, одаривая Оскара мерзким взглядом. — Ты и так уже сегодня потрепал мои последние нервы. Еще раз поднимешь руку на мою жену, я раскрашу твое лицо.
— Кроме того, — говорю я, любуясь как взгляды Вика и Оскара перемещаются на меня. — Там все натирается, если трахаться так часто, как я, и оставлять ее голой, — подло улыбнулась я. — Стараюсь выглядеть хорошо и стригу это дерьмо. Может тебе стоит сделать то же самое?
— Раунд! — завыл Хаэль, когда Каллум хихикнул. Аарон замер на полпути вниз по лестнице, руки были на перилах, пока он старался понять, что здесь происходит. — Tu es une putain de dure
- На спор - Алиса Атарова - Прочая старинная литература / Ужасы и Мистика
- Модели разума. Как физика, инженерия и математика сформировали наше понимание мозга - Lindsay Grace - Прочая старинная литература
- Дитя сказки - Елена Васюк - Прочая старинная литература / Детские приключения / Прочее
- Фрактальная Эволюция - Виктор Николаевич Шабанов - Прочая старинная литература
- Мои девяностые: пестрая книга - Любовь Аркус - Прочая старинная литература
- Билет в кино 3 - Владимир Геннадьевич Поселягин - Прочая старинная литература
- Будущее упадка. Англо-американская культура на пределе своих возможностей - Jed Esty - Прочая старинная литература
- Он уходя спросил (адаптирована под iPad) - Акунин Борис "Чхартишвили Григорий Шалвович" - Прочая старинная литература
- Интуитивное сознание - Валерий Жиглов - Прочая старинная литература
- Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин - Прочая старинная литература / Публицистика