укладывает меня на спину. Его губы совсем близко. — Это так… хм… романтично. У меня не было ни разу на сеновале. У тебя тоже.
— Откуда такая уверенность? — огрызаюсь я.
— Ну, хватит строить из себя опытную прошмандовку, — он проводит рукой по моему лицу. — Что же думаешь, я в людях не разбираюсь?
— Но вы же поверили тогда?
— Нет, — уверенно отвечает он. — Хотел просто посмотреть, как далеко ты зайдешь. Не умеешь ты минет делать. Не умеешь.
Меня бесит эта его уверенность.
— Пчелка маленькая, — он наклоняется и шепчет мне это в самые губы. — Я столько дней терпел. Думал, выбью тебя из башки. И не смог. Хорошо, нашел. Маленькая моя.
И рука его уже ползет по моей ноге.
Это капец.
В первый раз он поимел меня, напоив.
И сейчас собирается поиметь в деревне в хранилище с кукурузой.
Романтик, блин.
Я отворачиваю лицо, чтобы избежать поцелуя, и упираюсь ему в грудь руками. И тут, мне кажется, что слышу что-то такое подозрительное.
— Пчелка моя, — шепот Дениса не дает сосредоточиться.
— Тихо! — командую я.
Денис замирает и удивленно смотрит на меня.
— Ты…
— Да тихо вы! — уже строже произношу я. — Вы слышите?
33. Денис
Замираю и прислушиваюсь. И правда какой-то писк или возня. Не пойму. Ну, а что, в принципе, удивительного? Деревня же.
— Да забей, — усмехаюсь и опять тянусь к Пчелке. Хочу ее. Вот прямо сейчас хочу. — Это мышь, наверное, — прикрываю глаза и жду прикосновения наших губ.
— Мышь?! — меня сильно толкают.
Распахиваю глаза и вижу, что Юля уже стоит в метре от меня и испуганно оглядывается.
Да блять.
— Ну, чего ты испугалась? — смеюсь я. — Ты же не одна. Ну, мышка. Поест кукурузы и убежит. Иди ко мне, — хлопаю по сену.
— Вы серьезно, вообще? — строго спрашивает она. — А не боитесь, что мышка ошибется и вместо кукурузы… — и смотрит мне на ширинку.
— Ахахаха! Вот поэтому и надо мою кукурузу спрятать в твое хранилище! — раз и хватаю ее за ногу.
Все, не отпущу.
— Фу, — фыркает девчонка. — Как это пошло. Да, погодите вы! — оборачивается. — Это там!
Второй ногой больно бьет меня по руке и я отпускаю ее. она выскальзывает в дверь. Вот стерва!
Тру руку, встаю и иду за ней.
— Ой, бедненькие, — щебечет она, склонившись так аппетитно. Выставила попку и нагнулась.
Я подхожу сзади и обхватываю ее бедра руками. И прижимаюсь. О да. Вот так я ее тоже трахну.
— Вы что делаете? — Юля резко выпрямляется и убирает мои руки с себя.
— Пытаюсь спрятаться в хранилище, — наклоняюсь и шепчу ей в шейку. — Ты, кстати, жизненно важные артерии повредила при стрижке.
Она оборачивается и с удивлением смотрит на меня.
— А как же вы выжили?
— Зажал вовремя. Но есть другая проблема. Непонятно теперь, как работает один из важнейших органов.
— Если вы про голову, то она у вас и до ранения плохо работала, — произносит ехидно.
Ну, что за стерва?!
— А я про другой орган, — быстро прижимаю ее к себе. Так, чтобы член упирался ей в живот. — Чувствуешь? — хриплю, пытаясь поцеловать ее, но она опять уворачивается.
— Неа.
Еще и обманщица. Что значит «неа»?! У меня почти стоит! Член почти в полной боевой готовности! Ладно, маленькая дрянь. Вот, вгоню его тебе по самые яйца. Посмотрим, как ты занекаешь.
А тут опять писк откуда-то снизу и… шипение?
Перевожу взгляд туда.
У стока решетка, а возле нее копошится… гусь? Хлопает крыльями и шипит.
— Чего это он? — спрашиваю я.
— Блин! — Юля опять толкает меня и бежит к решетке и гусю. — Бедные!
Садится на корточки и заглядывает в решетку.
Поправляю член и подхожу к ней.
— Что тут происходит-то?
— У нее гусята упали в решетку, — Юля поднимает на меня взгляд и там столько жалости. Меня она так не жалеет.
— Не понял, — сажусь тоже на корточки.
— Ну, вот, видимо шли и провалились между прутьями решетки. Что непонятного-то?
— Ну и хрен с ними, — машу рукой и беру Юлю за руку. — Сами выберутся. Пойдем.
— Да как сами-то? Вы что?! — отдергивает руку. — Они же маленькие. А гусыня сама не вытащит! Надо позвать на помощь.
— Погоди, — говорю я, закатывая рукава рубашки.
Хм. Сейчас я спасу гусиное семейство и заслужу награду.
— Вытащу я их, но с тебя поцелуй. В тот самый орган.
— Что?!
— Я про голову. А ты про что?
Фыркает и хмурится.
Я усмехаюсь и осматриваю решетку.
Так.
Оглядываюсь и беру первую попавшуюся палку. Поддеваю решетку. Писк усиливается.
— Ну-ка, тихо там! — усмехаюсь и тянусь вниз за первым гусенком, а они разбегаются! Ныряют куда-то и их уже не видно! — Мать вашу, где вы?
Нагибаюсь, но там темно.
— Посвети! — кричу Юле и подаю мой телефон.
Нихера нет их. Как провалились куда!
Я начинаю рукой шарить, пытаясь отыскать их на ощупь. И тут чувствую ощутимый такой щипок в задницу.
— Эх, Пчелка! Не до прелюдий сейчас! Давай потом! — произношу с усмешкой. Игривая какая. Но тут же опять меня кто-то щипает. Еще и тянет. И больно так. Вот, совсем не смешно. — Да блять! — рявкаю и оборачиваюсь.
И вижу, что в задницу мне вцепился гусь. Ну, или гусыня. А Пчелкина стоит и похихикивает в ладошку.
— Какого хера? — возмущаюсь я, отгоняя от себя злую самку. — Ты не видишь, что ли? Я детей твоих освобождаю! Отойди!
— Не толкайте ее! — слышу от Пчелкиной. — Она же переживает! За них!
— Я же не съесть их собираюсь! А вытащить! Свети давай!
И опять лезу в яму. За время разбирательств пара гусят вышли из убежища и я подхватываю их и вытаскиваю наружу. Они тоже при этом пытаются ущипнуть меня. Но это ничто по сравнению с щипками их мамки. Она опять делает это.
— У меня вся задница в синяках будет! — ворчу я, отгоняя от себя птицу.
Освобожденные гусята отвлекают ее внимание. Она отбегает от меня к ним. Громко крякает. И я, пользуясь передышкой, опять наклоняюсь.
Еще трое на свободе.
— Все, кажется, — вздыхаю и собираюсь встать, как из ямы доносится жалобный писк.
Не все, сука. Ладно. Опять ныряю туда рукой.
— Га-га-га! Га-га! — доносится рядом. И снова щипок.
— Да мать твою! — ругаюсь я и вижу, что теперь меня щипает не только гусыня, но и гусята.
Те самые, которых я только что вытащил. Спас!
— Пчелкина! — кричу я. — Отгони их! Помоги, блять! Больно же!
— Не могу! Я боюсь! Меня в детстве у бабушки в деревне гусь укусил! Ущипнул!
— Ай, блять! — отмахиваюсь я и, пытаясь
