пол.
— А он… вообще живой? — осторожно спросил Витька, глядя, как изо рта поверженного тянется струйка крови.
— Да этот бегемот нас с вами переживет!..
Но все-таки сбегала на кухню, вернулась с полной чашкой, плеснула Грише в харю.
— Брре-ввоу… — что-то такое прорвалось сквозь окровавленные губы.
— А хоть бы сдохни, хер с тобой, с чувырлой! Давай, ребята, ходу!
Витек замешкался, но я дернул его за рукав:
— Пошли!
В коридоре гейша мигом переобулась, схватила сумочку. Приоткрыла дверь, вслушалась:
— Ну, кажись, тихо. Айда!
И мы скатились по лестнице, встретив по пути только ветхую бабушку с мальчонкой, то ли внуком, то ли правнуком.
На улице Люда обернулась к нам, подмигнула, рассмеялась — и я увидел, что она дивно привлекательна каким-то шальным полудиким шармом.
Глава 12
— Ну, пацаны! — воскликнула она, — спасибо вам! Нет, ведь как меня дернуло вам дверь открыть!.. А то этот колдырь бабки спрятал в кресло и не отпускает. Потом, да потом… А уж я-то потомы эти знаю! Потом у него снега зимой не выпросишь. Вот и торчала там, как дура, пока он раскошелится. А он, когда бухой — скот скотом… Нет, когда трезвый, ведь нормальный мужик, даже веселый такой! А мастер какой! К нему на ремонт запись на месяц вперед. Бабки лопатой гребет! Ну, жадный, сука, скупой, что есть, то есть… Да ладно! Во, — она потрясла купюрами, — оно того стоит!..
— А вы… — осторожно протянул Витька и запнулся.
Не знаю, что он имел в виду, но Людмила расшифровала его однозначно. Она воинственно и дерзко вздыбилась:
— Я? Да! Та самая. П…здой подрабатываю. И чо⁈
— Ничего. Абсолютно, — я поспешил опередить Витьку. — Нас это не касается.
Она хмыкнула, спрятала деньги в сумочку.
— Если хотите, может и коснуться, — произнесла со смыслом, который ни с чем не спутаешь. — Без вопросов!
— Я в этом случае пас, — сказал я как можно вежливее.
— А чего так? — она окинула меня взглядом, ухмыльнулась. — Не мужик, что ли? На вид-то вроде — ух! Гвардеец.
Она произнесла это с профессиональным кокетством, уже въевшимся в плоть натуры.
— И не только на вид. Там, — я показал взглядом, — у меня тоже тот еще гвардеец. Стоит как на параде, когда надо! А надо с моей девушкой. И точка.
— Ну уж, точка-кочка! Девушка твоя не стенка, может и подвинуться.
Мы быстро шли к Кленовому бульвару. Почти дошли.
— Людмила, — сказал я как можно проникновеннее. — Вы совсем не верите, что на свете есть мужчины, которые верны своим женщинам? Из принципа! Из понятий о чести?..
Похоже, этой фразой я ее сразил. Ответить она не смогла. Может, и хотела бы срезать, то есть брякнуть нечто цинично-наглое… но язык не повернулся.
— Да ладно! — парировала она вроде бы вызывающе, но и смущенно. — Верный, так верный. Никто ж тебя за хер не тянет… А вообще мальчики, спасибо вам! Вот от души! Вы для меня прямо как ангелы спустились с неба!..
— Крыльев пока нету, — отшутился я, — а спасибо… так оно как-то не шуршит.
— А! Да какой разговор, ребят!..
Она полезла в сумочку, выудила две четвертных и четыре червонца, раздала нам поровну. По сорок пять.
— О, вот это дело! — Витек резко повеселел и пустился паясничать: — Знаете, мой друг — человек высоких моральных устоев, а я не очень. Могу составить вам компанию…
Здесь он мне подмигнул по-свойски: мол, между нами, пацанами! «Базаров нет», — ответил я взглядом.
Людмила совершенно очевидно предпочла бы меня… но на безрыбье и Витек кавалер.
— Ну, составляй, — позволила она. — Бабки только готовь заранее.
И сказала, что работает закройщицей в ателье таком-то по адресу такому-то, домашнего телефона нет… В общем, захочешь — найдешь.
— Найду, — победно кивнул Витька. Он заметно раздухарился, как глухарь на току.
— Да! А я ж так и не знаю, как вас зовут! — спохватилась она. — Ребята!..
— Английская манера, — улыбнулся я, — представляться при расставании… Я Василий, это Виктор. Царь и победитель!
— Чего?..
Тут встрял Витек: рисуясь, растолковал переводы наших имен на русский соответственно с греческого и латыни. Для закройщицы это было новостью. Она простодушно захлопала куцыми ресничками:
— Надо же! Не знала. Да и не думала. А я тогда кто? Люд-мила… Людям милая, так что ли⁈
— Именно так, — подтвердил я.
— Точно! Людям милая! Ха!..
Это для нашей новой знакомой оказалось счастливым откровением, как будто ей еще четвертной подарили. И завертелась мысленная карусель:
— Милая… Ну, меня же можно и Милой называть, да?
— Конечно, — заверил я и подтолкнул Витьку:
— Троллейбус наш! Идем! Мила, всего доброго!..
Мы уже были на остановке.
Гейша-костюмерша засуетилась:
— Ребят, да вы и так заходите! В ателье спросите Людмилу Дорофееву. Это я! В принципе, я все мужское могу скроить, сшить, если надо: пиджак, брюки, батник приталенный… Цена нормальная, а сидеть будет как на манекене!
— Пока! — крикнул я уже из троллейбуса. Двери захлопнулись, громоздкая машина перевалисто покатила с мягким завыванием электромотора. Я успел заметить, как Людмила машет рукой… Но вот и ее занесло деревьями, машинами, людьми.
По Витькиной физиономии было видно, что его разбирают противоположные чувства.
— Ну что? — он подмигнул мне. — Нормалек⁈ Вторая стипендия в карман залетела! Даже больше.
— С одной стороны, — усмехнулся я.
Витек, конечно, меня понял. С одной стороны, на пустом месте
