Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ву Цо Тьен вскочила с побледневшими губами.
– Он спускался вниз? Он был в тюрьме вопреки всему тому, что обещал мне! Что за безумие напало на него?
– Чужеземные монахи проводят дни за тем, что проповедуют ему милосердие и любовь к ближнему. Он хотел взглянуть, действительно ли заключенная столь жалка и достойна сожаления, как они говорят.
– Неслыханно! Итак, слушай внимательно: когда повелитель вернется во дворец, ты спустишься в подземелье и прикажешь страже… – продолжая разговаривать с ним, она поспешила к маленькому столику, взяла кисточку для письма и быстро начертала несколько иероглифов на украшенном императорской печатью куске пергамента, который протянула евнуху.
– Вот. Теперь никто не осмелится ослушаться тебя. Скажи им, чтобы они…
Она подошла к нему совсем близко и говорила так тихо, что лишь он один мог понять ее приказ.
* * *Когда Као Цонг возвратился в свои покои, он пожелал поделиться своими запутанными мыслями с вице-канцлером.
– Теперь я уже не уверен, что тогда поступил правильно, – промолвил он. – То, что я увидел сегодня в темнице, почти разбило мое сердце, ибо Ванг всегда была мне доброй женой. Христианские монахи убеждают меня, что я слишком поторопился с приговором, что, быть может, она была невиновна, и иногда я говорю самому себе, что они правы. Пребывание в тюрьме…
Он прервался и закрыл лицо обеими руками. Он все еще чувствовал смрадное дыхание подземелья.
– Что увидел ты, благородный повелитель? – тихо спросил Шанг Куанюй.
– Обтянутые серой плотью скелеты, которые ползают в невыносимой грязи. Они дрожат от холода и покрыты проказой. Призраки, у которых не осталось ничего человеческого, но которые когда-то были прекрасными женщинами. Они почти лишились дара речи, но тем не менее продолжают клясться в своей невиновности.
Шанг Куанюй внезапно бросился на землю и схватил холодную руку императора.
– Повелитель, пришло время, когда ты прозрел и увидел истину! Первая императрица была совершенно невиновна. Она была добра и нежна, никогда по ее приказу даже не били слуг. Она была печальна от того, что не могла подарить тебе ребенка, но она была не способна совершить столь чудовищное злодеяние.
– Что ты хочешь сказать? Ты осмеливаешься утверждать, что Ву Цо Тьен…
– Она хотела господствовать, божественный владыка, а Ванг стояла на ее пути. Она не остановилась ни перед чем, чтобы достичь своей цели.
– Нет… нет, я отказываюсь тебе верить. Ты клевещешь на нее, ибо презираешь ее…
В это мгновение до императорского павильона донеслись крики, кто-то кричал от боли, и император замолк. Некоторое время он прислушивался, а затем приказал:
– Пойди узнай, что там происходит.
Шанг Куанюй поспешил туда и вскоре вернулся. Он был бел как его шелковое платье.
– Ну? – спросил правитель. Вице-канцлер бросился перед ним на колени.
– По приказу императрицы заключенным Ванг и Сиу Фей дали по сотне ударов плетьми, затем отрубили им руки и ноги, после чего утопили их в бочках.
Бледный, как труп, император поднялся со своего места. Широко открытыми глазами он смотрел на своего советника.
– Она осмелилась… без моего приказа? Гнетущая тишина воцарилась между мужчинами.
Шанг Куанюй испытывал глубокое сострадание к своему господину, ибо знал, что тот не может избавиться от дьяволицы, которую он взял себе в жены. Поэтому он прошептал:
– Прими во внимание, повелитель. На пути к престолу, которым она хочет обладать одна, она не остановится ни перед чем.
Кровь бросилась в голову императору, и его бледное лицо постепенно сделалось красным. Он ударил своей чересчур нежной рукой по подлокотнику трона.
– Я воспрепятствую ей, я отошлю ее туда, откуда она пришла. Да… этого ей не избежать. Ты втайне подготовишь мне список всех ее прегрешений. Ты понимаешь, пока все это должно оставаться в тайне… она не должна ничего знать, пока не будет составлен эдикт, и тогда с ней будет безвозвратно покончено.
Вице-канцлер был изумлен. Какая неожиданная осторожность для всемогущего императора, как он, должно быть, боится этой женщины! На месте Као Цонга он без всяких объяснении просто передал бы преступницу в руки палачам. Но он не был на месте Као Цонга и должен был довольствоваться тем, что ему было поручено составлять императорский эдикт. Затем он направился домой, где его ожидала жена, сладчайшая Квэй Ан, единственное существо, на которое он всецело полагался в этом мире.
Шанг Куанюй тщательно хранил тайну, как этого пожелал император, но у главного евнуха повсюду были свои лазутчики. В тот момент, когда вице-канцлер подавал указ на подпись императору, в приемный зал тихо и грациозно вошла Ву Цо Тьен.
– Что за важные бумаги, мой возлюбленный супруг, подает он тебе на подпись? – спросила она.
Как будто играя, она взяла двумя пальцами пергамент, прочла его и рассмеялась, ни на секунду не потеряв самообладания.
– Воистину важный документ… не стоит ли нам поговорить об этом… без свидетелей?
Шанг Куанюй молился про себя богам, чтобы они придали сил императору противостоять ей. Но Ву Цо Тьен знала, каким волшебством обладает ее улыбка и как она очаровывает ее слабого супруга. Она положила руку на плечо Као Цонга и увела его в личные покои.
Вице-канцлер, остался стоять с неподписанным эдиктом в руках.
На следующий день он и его семья были арестованы. Сам он был обезглавлен на дворцовой площади, тогда как его жена и дочь были проданы в рабство.
Он гордо шел на казнь. Мужественный человек, который покорно смирился с неизбежным. Сквозь потайное маленькое оконце императрица наблюдала за казнью. Она была одна в комнате, поскольку не позволила ни одной из своих фрейлин находиться рядом с ней во время экзекуции. Придворные дамы оживленно перешептывались между собой, в то время как императрица без свидетелей наслаждалась смертью своего врага.
Конечно, они были бы изумлены, если бы увидели, что по лицу Ву Цо Тьен текли горькие слезы, когда голова вице-канцлера отлетела в сторону. Долго плакала она в одиночестве по тому единственному человеку, которого она любила, но который презирал ее настолько, что желал ей гибели. Она знала, что его нельзя было спасти – он или она… хорошо лишь, что он поплатился за свое пренебрежение. По крайней мере он более не принадлежит ни одной женщине.
С этого дня Ву Цо Тьен думала лишь о власти. Она хотела заполучить всю власть и не собиралась долго ждать этого. Прежде всего, она подарила империи наследника, затем родила еще троих сыновей. Уверенность в том, что в случае ухода императора из жизни ей принадлежат права регентства, заставила ее ускорить смерть Као Цонга. В 683 году она достигла своей цели: неведомые приступы головной боли привели императора к смертному одру. Он совершенно ослеп. Затем при таинственных обстоятельствах один за другим умерли три ее сына. Четвертый остался в живых, чтобы оправдать притязания их рода на престол. Конечно же, выжил самый младший, чтобы регентство его матери было как можно более долгим.
- Золотая химера Борджиа - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Ожерелье Монтессумы - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Новобрачная - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Нож Равальяка - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Рено, или Проклятие - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Любовь, только любовь - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Констанция. Книга третья - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Во власти теней - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Флорентийка. Книги 1-4 - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы