Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствовала себя победителем. Я полностью победила все свои страхи – начиная от боязни химиотерапии и заканчивая страхом смерти от рака, – что доказало мне в очередной раз, что именно страх разрушал изнутри мое тело, а не болезнь.
Я достаточно ясно осознала, что если бы я стала свидетелем всего этого до того, как побывала в другой реальности, открывшей мне глаза на многие вещи – увидела все эти огромные красные надписи ЯД на упаковках с лекарствами, предназначенными для путешествия по моим венам, медсестер, надежно защищенных от малейшего физического контакта с ними, – то испытанного мною при этом страха вполне хватило бы, чтобы мгновенно убить меня. Зная, насколько я боялась всего раньше, я понимала, что психологический эффект от подобной картины был вполне способен прикончить меня окончательно.
Вместо этого меня наполняла уверенность, что ничто не способно причинить мне вреда. Я знала, что принятое мною по ту сторону бытия решение полностью отменяет все, что только может мне помешать в этом, материальном мире.
Врачи собирались провести бесчисленное множество анализов, чтобы как можно точнее определить мое состояние и точнее подобрать необходимую дозировку лекарств. Я покорно, хотя и неохотно, дала согласие, в основном потому, что врачам анализы были нужнее, чем мне, для доказательства моего выздоровления, в котором я была на сто процентов уверена, но также, частично, потому, что уже знала заранее результаты всех этих анализов. Мне было бы приятно узнать, что я была права, это бы добавило мне еще больше уверенности в себе. Однако врачи решили, что я еще слишком слаба для полномасштабного обследования, и дали мне еще пару недель, чтобы окрепнуть. Я весила менее сорока килограммов, и мне было необходимо набрать немного веса, перед тем как быть готовой к любой, даже самой небольшой операции, ведь малейшее вмешательство способно до предела увеличить нагрузку на мои и без того истощенные ресурсы.
Раны на моей коже были огромными, сочащимися гноем язвами, которые медсестрам приходилось перебинтовывать каждый день. Врачи решили, что раны слишком большие и глубокие, чтобы зажить самостоятельно, к тому же моему ослабленному организму просто бы не хватило сил на восстановление после повреждений подобных масштабов. Так что мне назначили прием у косметического хирурга, вскоре пришедшего ко мне в палату для обследования.
Он подтвердил предположения моих врачей о неспособности моих глубоких и больших ран к заживлению без постороннего вмешательства, в первую очередь из-за недостатка в моем организме необходимых для этого питательных веществ. Тем не менее он оценил мое состояние как слишком нестабильное для хирургического вмешательства и попросил медперсонал продолжить ежедневные перевязки, пока я не наберу достаточно сил, чтобы перенести косметическую операцию. В моем костлявом теле по-прежнему почти не оставалось мягкой плоти.
Приблизительно через шесть дней после выписки из реанимации я начала чувствовать небольшой прилив сил, достаточный для коротких прогулок по больничному коридору. Первым анализом, для которого врачи посчитали меня готовой, была биопсия спинного мозга. Это очень болезненная процедура, во время которой в позвоночник, у самого основания спины, вставляют толстенную иголку, предназначенную для того, чтобы взять кусочек внутрикостного вещества.
При лимфоме метастазы в костный мозг являются обычным делом, подтверждение чего врачи и ожидали получить, когда результаты биопсии будут готовы. Они собирались использовать эти результаты, чтобы определить, какие и в каком количестве препараты мне назначить.
Я хорошо помню день, когда результаты наконец пришли. Доктор зашел ко мне в палату в сопровождении целой бригады больничного персонала, все они выглядели весьма озадаченными. Затем он заговорил: «Мы получили результаты вашей биопсии. Но они выглядят весьма неоднозначно».
Впервые за последние несколько дней я почувствовала легкое беспокойство: «Что это значит? Что-то не так?»
Члены моей семьи тоже были здесь, в комнате вместе со мной, и выглядели весьма обеспокоенно.
«В биопсии вашего костного мозга нет и следов раковых клеток, по крайней мере, нам никак не удается их найти», – ответил он.
«Так разве это плохо? – спросил Дэнни. – Разве это не означает, что у нее просто нет раковых клеток в костном мозге?»
«Ну нет, это просто невозможно, – не унимался доктор. – Рак не исчезает вот так бесследно, тем более с такой скоростью. Нам просто не удалось пока обнаружить его присутствия, вот и все. И пока мы не поймем, где и в каком количестве сосредоточены раковые клетки, мы не сможем правильно подобрать дозировку препаратов для его лечения, а это уже плохо».
Затем врачи отправили образцы моего костного мозга для исследования в самую современную из существующих в стране медицинских лабораторий. Спустя четыре дня пришли результаты. Они снова были негативными – там тоже не нашли ни малейшего следа рака. Узнав это, я поняла, что одержала сокрушительную победу.
Не желая сдаваться, врачи решили провести биопсию лимфоузлов в надежде хотя бы там найти раковые клетки. Поначалу мое вновь приобретенное «я» желало послать их с их анализами куда подальше, сказать им: «Нет, я больше не позволю вам делать никакие анализы, ведь это мое тело и только мне дозволено решать, как именно я буду им распоряжаться. К тому же я и так знаю, что вы ничего не найдете!»
Однако врачи продолжали настаивать, напоминая моей семье, в каком состоянии меня сюда привезли немногими днями ранее, и я решила позволить им делать их дурацкие анализы, ведь я и так прекрасно понимала, что им просто не суждено что-нибудь найти. К тому же каждый отрицательный анализ будет только еще выше возносить меня на моем пьедестале победителя.
Я так им и сказала: «Делайте со мной, что пожелаете, но я хочу, чтобы вы понимали, что делаете это только для собственного успокоения, чтобы убедиться еще раз, что я здорова. Мне-то результаты и так известны!»
Они мне дали еще несколько дней, чтобы достаточно окрепнуть перед проведением биопсии моей лимфатической системы, для которой необходимо небольшое хирургическое вмешательство. Перед началом операции меня отправили в отделение радиологии, где специалисты должны были с помощью ультразвукового оборудования найти самый большой лимфатический узел в моем теле и пометить его месторасположение на коже, чтобы хирурги знали, где именно им делать разрез для взятия пробы.
Пока я лежала на столе радиологического кабинета, я обратила внимание на радиограммы моего тела, сделанные в день, когда меня только доставили в эту больницу, прикрепленные к светящемуся экрану. На них были четко видны все мои опухоли. Исходя из этих снимков, радиолог мог легко установить, что в области шеи у меня были многочисленные инородные образования и распухшие лимфатические узлы, так что именно отсюда он и решил начать свое сканирование, проводя ультразвуковым зондом прямо возле основания моего черепа, со стороны спины. После этого он переключился на область ключиц, а затем просканировал вверх-вниз и переднюю часть моей шеи. Я не могла не заметить выражение удивления на его лице.
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Воспоминание о развитии моего ума и характера - Чарлз Дарвин - Биографии и Мемуары
- Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Эта радуга, полная звука... Grateful Dead: Все годы - Блэр Джексон - Биографии и Мемуары
- Моя веселая Англия (сборник) - Марианна Гончарова - Биографии и Мемуары
- Недокнига от недоавтора - Юля Терзи - Биографии и Мемуары / Юмористическая проза
- Лепестинья. Род - Лариса Лозина-Макаренко - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Эзотерика
- Всем спасибо - Алекс Гой - Биографии и Мемуары