Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гм, телеодорация. Конечно, мы на Земле научились анализировать запах и передавать его на расстоянии. Но общаться посредством направленных запаховых пучков… Запах — как единственное средство связи?..
Мы долго наблюдали за Смутьяном. Я обратил внимание на венчик, окружавший его голую макушку. Волоски почти все время шевелились, трепетали, как на ветру, и мне пришло в голову: не служат ли они передатчиками запаховых комбинаций? Эти своеобразные “антенны” могли быть соединены с особыми железами в затылочной части мозга — железами, вырабатывающими запах. Вроде апокринных желез, только управляемых. А приемник информации — ноздри. Вот эти раздувающиеся, как мехи, волосатые ноздри. Моя догадка подкреплялась полным отсутствием у Смутьяна какого-либо подобия слухового аппарата. Да, пожалуй, было именно так: звуков для обитателей планеты Бюр не существовало. Только запахи.
Бедный Смутьян — он отчаянно взывал к нам, он пытался объясниться, но мы не могли его понять, а он не слышал нас.
Разумеется, у нас был ольфакто-анализатор. Я включил его, и он начал наматывать запаховые гаммы на ленту. Но дешифратор выдавал лишь обрывки химических формул — он не поспевал за информацией. Да и вообще он был предназначен для анализа запахов растительности, для нашего случая он не подходил. Лингафон не мог перевести эти обрывки на человеческий язык.
Между тем сумерки сгущались, сгущались, и, наконец, наступила ночь. За стеклами кабины воцарилась непроглядная тьма, температура снаружи понизилась до 97 градусов. Как выдерживают аборигены, ведь никаких жилищ мы здесь но видели.
Слева слабенько светился один из этих загадочных сегментов, вернее, светилась иззубренная линия его среза. Алеша все глядел, глядел на сегмент. Не знаю, о чем он думал.
Я тихо окликнул его, но он не услышал. Я не стал его тревожить. У Алеши было над чем задуматься.
Надо было выходить на связь с кораблем. Каждые три с лишним часа “Гагарин” проносился над нами.
Алеша принялся кодировать накопленную информацию — личные наблюдения, кинодокументы, запись ольфакто-анализатора — и передал все это на корабль. Я попросил Алешу воздержаться от сообщения о том, что в вездеходе находится инопланетное существо. Прошина бы это встревожило. И напрасно, так как лучевые дезинфекторы в кабине вполне надежны. Но лучше рассказать ему по возвращении на корабль.
Прошин не терпит нарушений ИПДП. Да и я ведь всегда придерживаюсь инструкции, за исключением чрезвычайно редких случаев, когда вынужден ее нарушать.
Прошин подтвердил прием информации и посоветовал нам быть осмотрительными. На этом сеанс связи закончился.
Я откинул спинку сиденья и лег. Вскоре улегся и Алеша, включив защитное поле вокруг вездехода. Несколько раз я просыпался и взглядывал на Смутьяна. Он сидел неподвижно в своем углу и, по-моему, не спал совершенно, глаза у него были открыты, когда он смотрел на меня, ноздри его начинали раздуваться.
Первая ночь на планете прошла спокойно.
Но зато следующий день…
Подземелье
Рассветало невыносимо долго. Собственно, рассвет так и не наступил, просто сумеречное небо немного посветлело.
День на планете Бюр был не ярче, чем, скажем, белая ночь в Ленинграде. Далекое светило — Альфа Верблюда — взошло над горизонтом льдистым зеленоватым кружком, на него можно было смотреть незащищенными глазами, не жмурясь.
— Не знаю, что делать с нашим гостем, — сказал Резницкий. — Не хочет ни есть, ни пить. Отверг все, что у нас в запасе.
— Выпустите его, — рассеянно отозвался Новиков, просматривая записи приборов. — А то еще помрет с голоду.
— Вы забыли, как за ним вчера гнались, — возразил Резницкий. — Оно… он попросил у нас убежища.
— Напрасно мы все-таки ввязались, Сергей Сергеич. Как это говорили в старину… В чужой церкви своя программа неуместна — что-то в этом роде.
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — уточнил Резницкий. — Алеша, поймите, наконец, они разумные существа. И следовательно, мы непременно должны добиться контакта.
— Нас послали, чтобы выяснить причину тау-потока, Сергей Сергеич. И вы уж разрешите мне продолжить это исследование.
— Странный вы взяли тон. У нас комплексная задача. Но при любых обстоятельствах первостепенное значение для разведчика имеет установление контакта.
— Здесь контакта не получится, Сергей Сергеич.
— С предвзятыми суждениями, — сухо сказал Резницкий, — ходить в разведку не имеет смысла.
— Да почему предвзятые? Совершенно очевидно, что мы имеем дело с примитивнейшими существами. Первобытное стадо и кучка привилегированных вождей, что ли… Я бы охотно побеседовал с теми, кто развесил здесь эти “фонари”. A искать контакта с полуобезьянами… — Новиков махнул рукой.
— Алеша, Алеша… Вот не думал, что вы скажете такое… Мы исследователи, а не высокомерные туристы, заранее убежденные в собственном превосходстве.
— Согласен. Но и не миссионеры.
— Миссионеры? Ах да!.. Гм… Пожалуй, какие-то черты в характере миссионеров нам бы не помешали. Суть в том, что считать миссией.
— От аборигенов мы ничего не добьемся, — упрямо повторил Новиков.
Он остановил вездеход под ближайшим висячим сегментом, надел скафандр и вылез наружу. Снова принялся он осматривать “фонарь” и возиться с приборами: датчик одного из них он укрепил на раздвижном стержне. Потом, закончив измерения, уселся на подножку, глубокомысленно пощипал себя за подбородок.
Мимо пролетели двое гладких. Прошла в отдалении группка длинношерстных аборигенов. Снова появились гладкие. Один стал перед Новиковым, венчик его вздыбился, как шерсть у разъяренного кота.
Новиков печально развел руками и вытянул шею.
— Ничем не могу помочь, приятель. Нике ферштеен!
Эту искаженную немецкую фразу он когда-то вычитал в историческом романе о войне. Тут она пришлась кстати — так по крайней мере ему казалось.
Он залез в кабину, сбросил верхнюю половину скафандра.
— Позавтракаем, Сергей Сергеич? — Новиков потрогал свои щеки. — Или побреюсь вначале.
Он достал вибратор и принялся бриться.
Тем временем Резницкий фотографировал Смутьяна в разных ракурсах и исследовал пряжку на его животе.
— Она вживлена, — пробормотал Сергей Сергеевич. — Вживлена…
Побрившись, Новиков поднес к лицу баллончик своего любимого одеколона и нажал кнопку распылителя.
Смутьян вдруг неуклюже заметался по кабине. Что-то с ним творилось неладное. Он зажимал ноздри рукой, мохнатое тело вздрагивало и извивалось в конвульсиях. Резницкий подскочил, отпер дверцу, Смутьян вывалился в шлюз, скатился с подножки на лед, поднялся, побежал. Бегать, впрочем, аборигены, как видно, не умели, Смутьян просто быстро шел враскачку, но все равно это напоминало бегство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Непрочный, непрочный, непрочный мир - Борис Зубков - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. День гнева - Север Гансовский - Научная Фантастика
- Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
- Сумерки на планете Бюр - Е Войскунский - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 1 - Д. Биленкин - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Наблюдатель - Роберт Ланца - Научная Фантастика / Разная фантастика