Шрифт:
Интервал:
Закладка:
непобеду при Ляояне, как поражение армий Гриппенберга и прелюдию к неизбежному и
скорому разгрому России на суше. Как и в нашей истории в ход пошла явная ложь о том, что
Царь-батюшка, и сам-де понимает, что во всех бедах страны виноваты плохие министры,
генералы и дворцовая камарилья, но сам он от них избавиться не может и ЖДЕТ для этого
помощи русского народа и рабочих столицы (!) прежде всего.
Но была к этой лжи и существенная добавка в виде пассажей о том, что нынешние
плохие министры, генералы и камарилья виноваты в уходе из правительства самых честных,
умных и преданных Императору людей, которых нужно вернуть и дать им власть, дабы
навести порядок. Таким образом, в этот раз уши лично господина Витте и поддерживающих
его разномастных либералов из банкирско-буржуазно-помещичьего «Союза освобождения»
позади господина Гапона и эсэрско-эсдековских боевиков торчали явственно.
Что вполне понятно, кстати, - в этот раз у Сергея Юльевича не было даже номинального
поста в Правительстве, позволявшего деятельно влиять на ситуацию. Не было во власти и
главных проводников его воли в нашей исторической драме - Святополка-Мирского и
Лопухина. Так что пришлось главному кукловоду-сценаристу нашего Кровавого воскресенья
рисковать и идти ва-банк. При этом Георгий Апполонович, судя по всему как и в нашей
истории не уразумел, что его гордыню и тщеславие втемную использует человек, чьи
гордыня, тщеславие и ЖАЖДА власти возвышаются над его, гапоновскими, как факел
ростральной колонны над брусчаткой Васильевского острова…
Внесенный в Адрес список требований, составленный эсэрами и социалдемократами «от
имени бастующих», от нашего мало чем отличался. Простодушным рабочим, как и в нашей
истории, зачитывалась на собраниях по большей части лишь их экономическая часть. Того же,
что добавленные к ней политические требования превращали юридически вполне законный
Верноподданический Адрес в антигосударственную и уголовно наказуемую по Законам
Российской империи Петицию-Ультиматум, подавляющее большинство замороченных
лукавой агитацией питерских пролетариев просто не могло осознать.
И пусть манифестантов в сравнении с нашей историей насчитали втрое меньше - около
пятидесяти тысяч вместо ста сорока пяти - взбудораженный гапоновцами и подогретый
лозунгами их союзников-радикалов народ к царю все-таки пошел, невзирая на мороз «за
двадцать» и ледяной ветер с залива: ведь проблемы у рабочих реально были, и несмотря на
отчаянные потуги Вадика и Ко их смягчить, ситуация в обществе кардинально поменяться за
столь короткий срок просто не могла. Зато изменилась реакция властей.
Если в нашем мире Николай просто уехал с семьей из столицы, приказав навести
порядок, и даже не рассматривал возможность встречи с подателями петиции8, то сейчас...
Еще до того, как "Собрание русских фабрично-заводских рабочих" Гапона и Петербургский
комитет РСДРП распространили в прокламациях известие о готовящейся манифестации, в
«Ведомостях» от 17-го декабря вышли сразу два царских указа. В первом, посвященном
приходу в Порт-Артур эскадр адмиралов Чухнина и Руднева, а также отбитию Гвардейским
экспедиционным корпусом и войсками Квантунского укрепрайона японской армии генерала
Ноги от крепости к Цзиньчжоускому перешейку, было подробно перечислено кто и чем
награждается в связи с этими выдающимися успехами.
Во втором Указе декларировалось изъявление желания Императора лично принять
Верноподданический Адрес у депутации рабочих Санкт-Петербурга в порядке, определенном
городскими и полицейскими властями. Вышедшее позже обращение Фуллона и Дурново как
раз его и конкретизировало. Ниже в Указе были расписаны задачи полиции, жандармов и
гвардии на случай нарушения этого порядка, чтобы ни у кого из участников манифестации не
оставалось сомнений в том, что ситуация властью контролируется. Причем жестко.
И хотя в Обращении градоначальника и главного полицейского страны черным по
белому было написано, что Царь примет депутацию во дворце, а не выйдет лично к народу,
чего яростно требовал в своих речах и выступлениях Гапон, несколько групп заговорщиков,
готовившихся воспользоваться благоприятным моментом и устроить главное политическое
убийство России наступившего двадцатого века, а до кучи - и грандиозную, кровопролитную
политпровокацию, до поры до времени были довольны ходом событий. Сорок пять тысяч
потенциальных жертв «кровавой тирании самодержавия» послушно шли на убой.
Так что если вдруг «осчастлививший» всех «сильных, думающих и ответственных
державников» недееспособным наследником-гемофиликом безвольный царек не пойдет на
Конституцию с парламентом и ответственым перед ним правительством, с гениальным Витте
во главе, естественно, и за это Николашку не удастся грохнуть, тогда расстрел статистов -
пролетариев «от его имени» замутит в стране революцию. С тем же плановым результатом, но
путь к нему будет более долгим и кровавым. Эсэровские и эсдековские боевики-провокаторы,
распределенные по колоннам демонстрантов небольшими боевыми группами, имели при себе
все необходимое: от припрятанных красных флагов и транспорантов с приличествующими
моменту лозунгами, до ручных бомб, пистолетов и револьверов.
8 С учетом того, что по министерству внутренних дел ходили стойкие и небезосновательные версии о
готовящемся при подаче петиции покушении на царя, довольно логичная реакция.
***
Небольшая толпа нервно перетаптывающихся и настороженно зыркающих по сторонам
выборных кучковалась в гардеробе Зимнего, где им, к глубочайшему изумлению, предложили
сдать верхнюю одежду в гардероб. На робко заданный кем-то в полголоса вопрос "а это еще
зачем", встречающим депутацию морским офицером был даден ошеломляющий ответ:
- Господа, вы что, прямо в тулупах да зипунах с Государем чаи собираетесь распивать?
- Ка... как... какой такой чай? - отчего-то заикаясь спросил член партии социалистов
революционеров Петр (Пихас) Рутенберг,9 уже пару лет с дальним прицелом обхаживавший
Гапона, и потому, естественно, оказавшийся так же среди выборных.
В отличие от большинства делегатов, Рутенберг в ходе подготовки к покушению на царя
постарался разузнать как можно больше о его привычках. Он знал, что чаепитие для Николая
- почти что священнодействие, на которое кроме членов семьи обычно допускались пять-
шесть избранных особо близких к нему людей. Но потенциальный цареубийца не был в курсе
того, какого красноречия и скольких испорченных нервов стоило Вадиму и Ольге убедить
самодержца принять именно такой формат предстоящего мероприятия.
- Ну, не за водкой же с селедкой обсуждать судьбы России, мы с вами не в трактире на
Нарвской стороне,10 - пристально глядя в глаза Рутенбергу, произнес давешний морской
доктор, в котором тот узнал широко известного с недавних пор Банщикова, - прошу сдавших
верхнюю одежду в гардероб по одному пройти в арку. Вон в ту, со Святой Софией на верху.
- А это что за икона замечательная такая, что-то я ее не припоминаю? И канон странный,
- заинтересовался установленной над аркой иконой Гапон, который кроме политического
авантюриста и нештатного полицейского осведомителя был еще и штатным батюшкой.
- Образ этот, господа, нам намедни из Первопрестольной привезли. Икона древняя, но
новообретенная - недавно нашли в замурованной тайной келье в Троице-Сергиевой Лавре. В
Синоде говорят, что это особая икона-охранительница, по преданию она-то Лавру от поляков
и спасла, и, даст Бог, поможет теперь от всей России-матушки отвести беду, - на помощь
Вадику, совершенно не владеющему вопросами иконографии, пришла его ненаглядная
Оленька, появление которой в белом воздушном платье сразу отвлекло внимание от странной
арки: не каждый день простой рабочий видит сестру Императора, - А времена нынче настали
суровые, никакими предосторожностями пренебрегать нельзя.
В отличие от безбожника в прошлом (или в будущем, что, вообще-то, логичнее), да и в
настоящем еще не вполне пришедшего к вере Вадика, Ольга Александровна в Бога верила.
Хоть и без лишней истовости, но глубоко и всерьез, и в ее устах слова об иконе прозвучали
совершенно естественно. Когда она предложила установить на арке древний чудотворный
образ, Вадик поначалу было взбеленился. Но аргументация умной женщины, умеющей
- i 52022d985366de37 - Admin - Прочее
- Unknown - Admin - Прочее
- i 77717a20ea2cf885 - Admin - Прочее
- i 0c182ef9deae896b - Admin - Прочее
- i aac1e39a59aada53 - Admin - Прочее
- i d16b417345d62ea9 - Admin - Прочее
- i 7eaaf80cec79b8ef - Admin - Прочее
- Unknown - Admin - Прочее
- Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее
- Концерт Патриции Каас. (1) Знакомство - Марк Михайлович Вевиоровский - Научная Фантастика / Прочее / Социально-психологическая