Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Излишняя добродетельность обычно оборачивается своей противоположностью.
— Вы совершенно правы. А вы знаете, что один археолог жил здесь?
— Неужели?
— Та исчезнувшая женщина.
— Что же с ней случилось?
— Говорят, что какое-то божество разъярилось и утащило ее в бездну. Но я так не думаю. А вы?
Он приблизился ко мне и, пристально глядя мне в глаза, произнес:
— Вы напоминаете мне эту женщину.
У меня мелькнуло: «Он знает. Ему известно, почему я приехала сюда. Ведь не так уж трудно было бы узнать, что я, жена Пьетро Верлейна, — сестра известного археолога Роумы Брэнден. Об этом могли писать в газетах. Возможно, он догадался, что я здесь, чтобы раскрыть загадку исчезновения Роумы. Возможно… Какие жуткие мысли приходят в голову, когда оказываешься в заброшенном домике, да еще рядом с человеком, который… убил своего брата…
— Я напоминаю вам эту женщину? — переспросила я ослабевшим голосом.
— Внешне вы на нее не похожи. Она не была красива.
Я покраснела.
— Но я совершенно не имел в виду… — Нейпьер жестом дал понять, что мое смущение необоснованно, я слишком поспешила, решив, что меня он считает красивой. Как он любит унижать людей!
— Мисс Брэнден держалась так, словно принадлежала к числу особо посвященных. И всегда была полностью уверена в своей правоте.
— Во мне это тоже проявляется?
— Я не говорил этого, миссис Верлейн. Я просто сказал, что вы напоминаете мне эту несчастную женщину.
— Вы ее хорошо знали?
— Для того чтобы почувствовать эту ее особенность, не требовалось близкое знакомство.
И я опять довольно безрассудно повторила свой постоянный вопрос:
— Как вы думаете, что же с ней все-таки произошло?
— Вас интересует мое собственное предположение?
— Да, если, конечно, вам не известны какие-то факты.
— Но почему вы решили, что мне может быть что-то известно?
— Вы были с ней знакомы, много беседовали. Возможно, она вам что-то рассказывала…
— Ничего, что могло бы помочь в поисках.
— А как вы считаете, что она была за человек?
— Почему» была «? Не стоит говорить о ней в прошлом. Разве есть основания для полной уверенности, что она мертва? Я склонен думать, что ее увлекла какая-то новая идея. Хотя все выглядит весьма загадочно. И, возможно, это так и останется загадкой. Но не является ли эта загадка предупреждением, что не стоит тревожить прошлое?
— Любой археолог, я уверена, не воспримет это предупреждение всерьез.
— Судя по вашему тону, вы относитесь с одобрением к такому роду занятий. Значит, на ваш взгляд, нет ничего дурного в том, что люди ворошат прошлое?
И он посмотрел на меня с той медленной, раздражающей улыбкой, которую я уже успела возненавидеть.
— Ну, а у вас, видно, другое мнение, — с излишней горячностью произнесла я.
— Я этого не говорил. В общем-то я имел в виду совсем не археологов. Вы кажетесь просто одержимой судьбой этой женщины. Я спросил вас, действительно ли вы считаете достойным занятием ворошить прошлое. У всех нас есть прошлое. И получается, что копаться в нем не является исключительным правом тех, кого занимает пыль времен.
— Личное прошлое каждого касается только его одного. И я считаю, что лишь историческое прошлое подлежит раскрытию.
— Прекрасно. Однако для тех, кто создал историческое прошлое, оно тоже было их личным. Но у меня хватило дерзости (что нередко со мной случается) предположить, что вы, как и я, предпочли бы вычеркнуть из памяти то, что было. Ах, ах, вы находите, что я веду себя неделикатно. Мне не следовало бы затрагивать эту тему, верно? О таких вещах воспитанные люди не говорят. Нужно было бы сказать:» Какой прекрасный день, миссис Верлейн. Ветер не такой холодный, как вчера «. Затем мы бы обсудили погоду на прошлой неделе или что-нибудь еще столь же занимательное. Но тогда можно было бы вообще не разговаривать. Вам, видимо, не нравится, когда говорят откровенно.
— Вы делаете слишком поспешные выводы. Что касается откровенности, то, насколько я заметила, обычно ею гордятся те, кто высказывается откровенно о других, но когда таким же образом говорят о них самих, то они это называют грубостью.
Нейпьер рассмеялся, глаза его хитро заискрились.
— Я докажу вам, что ко мне это не относится. О себе я буду говорить со всей прямотой. Что вы обо мне уже слышали, миссис Верлейн? Не говорите, я и так знаю. Да, я убил своего брата.
— Мне говорили, что это был несчастный случай.
— Принято так говорить ради всеобщего спокойствия.
— Но я говорю не ради этого. Я откровенно передаю то, что слышала. Такие случаи бывали, я это знаю.
Он только пожал плечами.
— И хотя такие происшествия вызывают глубокое сожаление, — продолжила я, — о них лучше забыть.
— Все же это был не обычный несчастный случай. Смерть наследника — красивого, обаятельного, всеми любимого. И застрелен он был своим братом, к которому в результате переходит право наследования и который не красив, не обаятелен и далеко не любим.
— Он мог бы стать таким, если бы захотел…
Нейпьер расхохотался, и я почувствовала горечь в его смехе. Он был жесток, озлоблен, он мстил миру, который так сурово с ним обошелся. И мне действительно стало жаль этого человека.
Я сказала, может быть, даже с нежностью:
— Никого не следует винить в том, что произошло случайно.
Нейпьер приблизился ко мне, его глаза, такие сверкающие, странно голубые на смуглом лице, глядели прямо в мои.
— Но как вы можете быть так уверены, что это произошло случайно? Как в это могут поверить другие?
— Но ведь так оно и было! — воскликнула я.
— Подобная уверенность, да еще столь эмоционально выраженная разумной женщиной, очень лестна.
Я отогнула верх своего пальто и взглянула на часы, приколотые к платью.
— Уже почти половина четвертого. Мне пора идти, — сообщила я и двинулась к двери. Но Нейпьер не тронулся с места, затрудняя мне проход.
— Вы столько теперь знаете о нашей семье, — сказал он. — А я о вас почти ничего не знаю.
— Не могу поверить, что вас это может заинтересовать. Что же касается того, что я узнала о вас, то это почти ограничивается тем, что вы мне сами только что рассказали. Я здесь в качестве учителя музыки, а не семейного хроникера или биографа.
— А как было бы интересно, если бы вы служили здесь именно в качестве последнего. Может быть, мне следует предложить отцу именно так вас использовать. Какую замечательную хронику вы бы смогли написать. Представьте — убийство наследника… Да! Еще и исчезновение нашей исследовательницы прошлого, археолога. Это же все произошло здесь, в Лоувет Стейси.
— Я занимаюсь другим делом. Я музыкант.
- Роковой выбор - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Алая роза Анжу - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Таинственный пруд (Том 2) - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- В Ночь Седьмой Луны - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Светоч любви - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Кирклендские услады - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Пленница - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Порабощенные сердца - Эдит Хилл - Исторические любовные романы
- Порабощенные сердца - Эдит Хилл - Исторические любовные романы
- Людовик возлюбленный - Виктория Холт - Исторические любовные романы