Форма входа
Читем онлайн Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Да-да, вспоминаю… Извините, сейчас я договорю…
— Извините, я прервал ваш разговор. — Он двинулся в холл в сторону столиков.
Саша неприязненно посмотрел ему вслед.
— Этот человек нам войну показывал, — объяснила я. — Я тогда в Верховном Совете у депутата Румянцева Олега работала.
— Вот-вот, — мрачно произнес Абдулов, явно думая о другом. — У Ирки югослав был, тоже Олегом звали.
— Саш, ты чего? — опешила я. — Вы же разошлись с ней сто лет назад. И уж у тебя-то было-перебыло…
— Любил я ее больше всех, — услышала я то, чего уж совсем не ожидала услышать. — Дураки мы молодые были. Сейчас бы многое по-другому прожил. Ладно, в Москве выпьем, — сказал он уже другим тоном. — Я сегодня вечером уезжаю. Ты в театр-то приходи…
— Раньше, когда девушки видели знаменитых актеров, некоторые из них падали в обморок, — сказала я Олегу Янковскому.
— А сейчас почему не падаете? — строго спросил он
Вот такое признание услышала я от своего, казалось бы, легкомысленного и ветреного старинного приятеля. И поэтому, когда сегодня телевизионный эфир полон всяких придуманных откровений, хочется сказать одно: человек порой и сам себя не знает. А уж воспоминания других о нем — это чаще всего сплошные домыслы и фантазии. Известно доподлинно лишь то, что когда мужчина любит женщину, он любит и принимает ее ребенка. Так было у Саши с Ириной Алферовой. Что же касается постоянных споров, мог или не мог Абдулов иметь детей, главное в другом: в последние минуты своей стремительно уходящей жизни Саша держал на руках маленькую новую жизнь и готов был оставить ей весь свой мир.
Но тогда, когда мы снимались в захаровском «чуде», нам было лишь по двадцать три года. А жизнь улыбалась и обещала только подарки. Таким подарком оказалось и одновременное присутствие на съемочной площадке Евгения Леонова, Олега Янковского, Андрея Миронова, Екатерины Васильевой, Юрия Соломина…
Какими же были они, эти великие актеры, отметившие собой время и вошедшие в историю кинематографа? Помню, как, одетая в розовое платье фрейлины и в шляпе с клумбой на голове, я вплыла в съемочный павильон и увидела их всех — великих! Поскольку на мне все шуршало — и одежда, и шляпа, то на этот настойчивый шелест все присутствующие на площадке дружно оглянулись и посмотрели на меня. От смущения я проговорила:
— Раньше, когда девушки видели знаменитых актеров, некоторые из них падали в обморок, и кавалеры приводили их в чувство ароматической солью, которая имелась у них в кармане.
— А почему сейчас не падаете? — парировал Олег Иванович Янковский.
— Наверное, потому, что ни у кого не окажется соли в кармане, чтобы вернуть меня из обморока…
Все засмеялись. Это было время, когда, несмотря на звездный состав, никто не «звездился». Проще всего и философичнее это выразил Евгений Леонов. Однажды в ожидании своей сцены я сидела на длинном диване без подушек рядом со входом в павильон. Вышел Евгений Павлович и спросил:
— Что вы такая грустная?
И я честно ответила:
— Я так хотела играть принцессу, а не фрейлину!
— Да что вы! — Леонов хохотнул. — Это жизнь. Сегодня ты король, а завтра шут, а послезавтра о тебе никто не вспомнит.
Они были так близко, эти гении, и нам это казалось естественным! Мы глубоко верили, что пройдет совсем немного времени, и мы сами будем такими же великими. А тогда мы учились. И мастер-классом для нас было все. И работоспособность Андрея Миронова, когда, выкладываясь в каждом дубле, он, по замыслу режиссера, падал в кадре. И сосредоточенность в каждом эпизоде Ирины Купченко. И конечно же, Захаров! Марк Анатольевич, для которого не было мелочей и пустяков. Как мы завидовали актерам его театра! Как он их пестовал! А в кино у него была еще и удивительная возможность, которой в театре не было, — дать актера крупным планом, приблизить к зрителям мир актерских переживаний.
В XVII–XVIII веках в Италии была создана великая школа скрипичных мастеров. Их имена и инструменты знамениты и поныне — Амати, Гварнери, Страдивари. Скрипки, которые делали по промерам этих мастеров, назывались «аматизы», «страдивариусы». И я бы сказала, что Захаров в своем театре создавал особый вид актеров — «захариусов». Хотя позже многие из них рассказывали про его сдержанность, даже суровость. Он и сам подтрунивал над своей «мрачностью». Шутил, что придерживается совета главного режиссера Театра сатиры Валентина Плучека — помнить о главном правиле укротителей хищников: «С артистами надо быть корректным и осторожным. Не поворачиваться к ним спиной. Иначе могут укусить, причем с большим удовольствием, даже если потом будут сожалеть об этом…»
Но на самом деле он своих актеров очень любил. Они работали у него сразу на двух площадках — в кино и в театре.
Кстати, со знаменитой захаровской «суровостью» довелось столкнуться и нам.
Однажды мы с Женей Симоновой возвращались со съемок с Марком Анатольевичем в одной машине. Он сидел рядом с водителем на переднем сиденье. Мы, смущенные его молчанием, тоже не разговаривали, переглядывались и обменивались знаками. Шептаться считали вроде неприличным. И тогда я решила нарушить молчание. У меня в сумке была плитка швейцарского шоколада, который мой муж привез из загранкомандировки. В то время западный шоколад был роскошью и хорошим подарком. Я раскрыла свое «богатство», зашелестела фольгой и угостила
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова бесплатно.
Похожие на Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова книги
- Жена художника - Нина Васильевна Медведская - Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн
- Игорь Северянин - Вера Николаевна Терёхина - Биографии и Мемуары
- Апрель. Вальс цветов - Сергей Весенин - Поэзия / Русская классическая проза / Юмористические стихи
- Вальс цветов - Сергей Весенин - Поэзия / Русская классическая проза / Юмористические стихи
- До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Поэзия
- Андрей Вознесенский - Игорь Вирабов - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа. - Владимир Чернавин - Биографии и Мемуары
- Маковский Владимир Егорович - Яков Минченков - Биографии и Мемуары
- Трое - Валери Перрен - Русская классическая проза
