Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Чего ты от меня хочешь? – спросил я.
–Что вы планируете?
–Что ты несёшь?
Рэй скрипнул зубами.
–Думаешь, я не знаю, что ты делал на свалке в тот день? Экран – это улика. Он тоже принимает передаваемый из Жемчужины Смерти сигнал. Если бы кто это увидел, была бы паника. Поэтому ты пришёл туда его уничтожить, я прав?
Вероятно, он сослепу ударился где-то головой. Что я ему и озвучил. Что я, по его мнению, собирался уничтожить огромный экран? Палочками от китайской лапши? Мальчишка затих в замешательстве, поднес к себе свой приемник и принялся снова вертеть на нём какие-то винтики.
–Тебе крайне не повезло, в таком случае.
Радиоприемник продолжал отбивать свой странный ритм.
–Что ты хочешь этим сказать?
Мой вопрос прозвучал отчетливо в наступившем молчании.
–Ты ведь совсем не понимаешь, что происходит.
Да что они все заладили-то?!
–Так просвети же меня!
Со злости я пнул стоящий рядом стул. Даже слепой непослушный мальчишка смотрит на меня, как на малыша с леденцом в руке!
–Ну, давай, объясни хоть ты, наконец, чтобы я понял! Какого чёрта тебя хочет найти член правительственной организации? Кто сделал тебя кротом и как и какого чёрта ты припёрся ко мне домой, чтобы потом вредничать и мотать мне нервы? Почему я составляю планы и карты техзоны для этого противного старикашки?
У меня в легких от крика закончился воздух, я стоял и глубоко дышал через открытый рот. Мальчишка задумчиво жевал губами. Его светлые косички запутались и, словно лианы, спадали на лоб. Мои руки так и чесались поправить их и вернуть на место за ушами. В конце концов он сказал:
–Я покажу тебе.
Он положил приемник на подлокотник и принялся слезать с места. Ну уж нет. Я повернулся к нему спиной и присел.
–Залезай.
Я почувствовал его ладошки на своем затылке, затем они спустились на мои плечи. Мальчишка фыркнул, но все же оперся и запрыгнул мне на спину, обхватив ногами за талию. Не ожидая такого маленького сопротивления, я еле успел подхватить его за коленки и сохранить равновесие. Рэй уцепился в меня, словно котенок, переживающий свою первую поездку в транспорте.
–Предложил нести, так держи крепко,– пробурчал он мне на ухо. В ответ я присел и слегка подбросил его вверх.
–Козел!– взвизгнул Рэй и сжал меня, словно соковыжималка. Я почувствовал, как он уткнулся мне в шею носом и от всей души позлорадствовал.
–Ну и куда теперь, навигатор?
Тапки мягко ступили на грязную крышу. Сердце сжалось, напевая прощальную песню чистоте полов. Я хотел было стряхнуть с себя мальчишку, но вовремя увидел, что тот был босиком.
–Сними меня.
Теплый ветер подул прямо мне в лицо, хлестнув меня его волосами по щекам. Груша зашелестела листвой
–Ну и что ты хотел мне показать на крыше?
От коробки, которую я всунул мальчишке в руку на первом этаже, дико аппетитно несло пиццей. Мой живот опять разошелся жалобной песней. Я опустился на колени и отпустил ноги Рэя. Тот аккуратно спустился на корточки и, прощупывая пространство, сел, подобрав под себя ноги. Затем он положил на колени коробку и полез внутрь. Я мгновенно оказался рядом с ним в позе лотоса и отобрал еду от посягательства его грязных микробных пальчиков.
–Давай сюда руки.
Я поочерёдно вытер его ладошки краем своей рубашки. Не хватало мне еще от глистов его лечить. Затем мы молча принялись за трапезу. Удивительно, и почему я раньше не додумался залезть на крышу? Я не знал, что именно этот мальчишка хотел показать, затащив меня туда, но вот вид оттуда открывался просто шикарный.
Дожевав свой первый кусок, Рэй принялся облизывать пальцы
–Что ты видишь?– спросил он; я уже, если честно, не ожидал от него никаких больше звуков.
Над нами простиралось небо, моё небо, которое всегда остаётся на своём месте, неизменно и постоянно покрывая всё в этом мире. Сегодня оно было слегка засорённым белыми, отрывистыми облачками, разбросанными по сторонам, словно куски ваты. Оно уходило глубоко вдаль, к обманчиво ограничивающему его горизонту.
–Техзона,– ответил я, прожевав очередной кусок. Она и правда окружала мой дом со всех сторон. Справа и чуть-чуть назад частный сектор быстро возрастал и переходил в постройки городского типа, более-менее сохранившие свой обжитой вид. За их границей начинался сам город. Он походил на призёмистую небольшую грибную поляну с кучей плоских, толстых сыроежек и груздей, из которых вверх вылезли многочисленные высокие и тонкие опята-памятники. После этой войны их стали строить с безбашенной фанатичностью. Но выше всех, конечно, с непревзойдённым изяществом стояла моя Акассея. Сзади и слева находились пустоши, места, в которых природа уже давно взяла своё господство, уничтожив следы человеческой деятельности. Даже покрывающие эти места развалины больше не принадлежали человеку. Но вот впереди, куда переходил и названный мной ранее район построек, начиналась свалка. Где-то под ней всё ещё существовал один из самых последних, самых продвинутых и когда-то самых могущественных Мегаполисов на Земле. После окончания войны весь хлам просто привозили и кидали на первом попавшемся месте, сваливали на улицах, закидывали в беседки, окна домов. Отрывались как могли, так сказать. И теперь этот мощный когда-то город выглядывал из-под гор и навалов мусора своими самыми высокими верхушками. Их железно-стеклянные изящные бока блестели на солнце, отбрасывая ослепляющие блики
"Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянии …"– писал Сергей Есенин.
Художники работают за мольбертами стоя, чтобы всегда иметь возможность отойти и посмотреть на картину издалека. Во всех стоящих музеях и галереях залы делают огромными, чтобы можно было увидеть всю композицию в целом. Копаясь в мелочах, не видишь всей конструкции. Какой-нибудь совершенно очевидной детали, которая находится прямо на самой поверхности. Теперь, на контрасте двух городов, отражающих совершенно разные эпохи, это было видно особенно ярко.
Мегаполис, в некоторых своих частях, возрождался. Железный мертвый скелет постепенно начал обрастать мышцами пристроек, по главным артериям улиц, тех, что были расчищены от механического и технологического мусора на тельцах-машинах, ездили микроорганизмы люди. Люди, отверженные и выгнанные из общества города, обосновали своё общество, угнетаемое, но новое, сильное, желающее признания.
Рэй уронил несколько кусочков колбасы в сыре вниз – те пролетели несколько метров и скрылись в шелестящей густой грушевой листве. Я проводил их задумчивым взглядом.
–На моей улице жила старая собака. Мальчишки любили привязывать её к столбу и закидывать камнями. Иногда кормили колбасой со слабительным. Вряд ли пес понимал, что это было по их
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- СССР-2061. Сборник рассказов. Том 2 - СССР 2061 - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Сказ про то, как буду бабушкой - Лара Волк - Прочие приключения / Прочее / Фэнтези
- День Астарты - Александр Розов - Социально-психологическая
- Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion) - Dron - Социально-психологическая
- Алмазный дождь - Виктор Бурцев - Киберпанк
- Жемчужина гнева - Марина Ушакова - Детективная фантастика / Социально-психологическая