Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Александр Васильевич, ты уверен, что прочитал с той интонацией, с какой докладывал Яковлев?
— Думаю, что да!
— Зачем понадобилась Яковлеву эта «минуточка»?
Мельников растерялся. Смысл слова возник тут же.
— Постойте, товарищ подполковник! Ведь «минуточку» Яковлев произнес перед тем, как назвать «Марк...». Конечно! Другого и быть не может. Он просто-напросто забыл фамилию и, припоминая ее, вставил это, так сказать, паразитическое слово.
— Хорошо. Доля логики здесь есть, — после короткого раздумья согласился Волков. Но Мельников оскорбился:
— Вы вообще считаете, Степан Герасимович, что во всех моих делах — только доля истины или напрасная трата времени.
Волков понял, что терзает Мельникова. Улыбнулся:
— Говоришь так, Александр Васильевич, потому, что не докопался, откуда я сделал вывод о невиновности Маркина. Угадал?
— Да, не докопался, — подтвердил Мельников. — Даже обижаюсь, что, веря в его невиновность, вы заставляете меня тратить золотое время на поиски свидетелей.
— К сожалению, это нужно, — нахмурился Волков. — Ведь полную гарантию о непричастности Маркина к убийству дать не могу. Вывод сделан лишь на основании твоих данных.
Мельников был в замешательстве. Когда он сообщил такие данные? Волков опять повторяет об этом, а он не может вспомнить.
Степан Герасимович тем временем прошел к столу.
— Ну, что ж, коллега! Попытаюсь объяснить. Давай сделаем экскурс в прошлое. Ответь: с кем Яковлев пил перед смертью?
— Ну, с широкомордым, как он его назвал, и недоговоренным «Марком». Подозреваю, что с Маркиным.
— Правильно. Об этом ты заявил на аэродроме. Я ответил: раз это так, значит Яковлева убил не Маркин и даже не широколицый.
— Но на основании чего? Откуда такая смелость?
— А посуди сам. Скажи: сколько метров от двери до стола с телефоном, возле которого был убит солдат?
— Три с половиной.
— Правильно. Теперь представь. Мы с тобою днем выпиваем. Уговариваю тебя стать предателем. Ты убегаешь. Пусть сделал вид, что согласился. Вечером, считая, что находишься в одиночестве, сообщаешь по телефону в особый отдел о врагах. Хочешь назвать фамилию, а он тут как тут. Проходит три с половиной метра, пусть пробегает, и наносит тебе внезапный смертоносный удар. Да если бы в комнату вошел тот, о ком он доносил, солдат бросил бы трубку и. произошел между ними смертный бой. Вывод: Яковлева убил человек, кому он мог довериться и допустить близко.
— А если в комнате было темно?
— Еще хуже для преступника. В комнате три окна. На улице снег. Значит, в помещении не так уж темно. Яковлев в лучшем положении, чем убийца: пока говорил, к темноте уже пригляделся. А тот вошел со светлого коридора. Тем не менее — убит солдат. И удар нанесен в десятку.
— Но убийца мог спрятаться в этой комнате.
— Тоже фантазия. Сколько бы он шума наделал, пока вылезал из засады. И второе. А если бы Яковлев пошел звонить не с этого телефона? Нет, Александр Васильевич, преступник непременно следил за каждым шагом жертвы.
Мельников молчал. Логика была железной. В сознании Александра Васильевича что-то начало рождаться.
— Постойте, постойте... Выходит, что Маркин все же мог совершить это преступление?
— Безусловно. Но тогда придется доказать, что в тот день с широколицым был не он и что Яковлев с Маркиным приятельски знались. Повторяю: солдат мог так близко допустить к себе только товарища.
Мельников воспрянул духом. Выходит, указание шефа узнать, был ли покойный знаком с Маркиным, имело глубокий смысл.
Прозвучал телефонный звонок. Звонил командир части:
— Степан Герасимович, срочно зайдите ко мне!
Волков вернулся разрумянившийся. Держал какое-то письмо.
— Не скрою, Александр Васильевич! Начальство недовольно нашей работой. Сразу после Нового года намечается вылет второго нового истребителя. Мы должны обеспечить полет.
Мельников был человеком деятельным. Когда полетели в эфир проклятые цифры, ему казалось, что он раз, два... и схватит врага за горло. Прошло уже полмесяца после катастрофы, но... А Волков продолжал:
— К счастью, нам крупно повезло. Это авиаписьмо пришло вечерней почтой. На, прочитай!
Мельников вынул из конверта два листка.
«Уважаемый товарищ командир!
Пишет Вам мать погибшего солдата Феди Яковлева. Приехала с похорон, а дома меня ждало это последнее письмо Феди. Посылаю его Вам. Может, оно поможет разыскать злоклятых убийцев моего сына. С низким поклоном Серафима Яковлева».
Волнуясь, Александр Васильевич развернул второй листок. Перечитал письмо несколько раз. Глаза задержались на строчке: «Видел я одного из тех гадов, что вербовал. Знаю его. Вот никак не припомню, где видел...» И сразу нашло озарение:
— Так... так выходит «марк...» это не фамилия! — вскрикнул молодой чекист. — Не мог же Яковлев знать человека по фамилии и чтоб назвать, мучительно припоминать, где его видел.
— Браво, сообразил! — обрадовался за коллегу Волков. — Дело, видимо, было так. Яковлева пытались завербовать. Одного из вербовщиков солдат где-то видел. Пишет об этом матери, но где видел, вспомнить не может. А позже вспоминает: видел его в Доме офицеров. Вечером сообщает об этом тебе. Хочет назвать, но произносит только «марк...» Правильно! «Марк» — это не фамилия, а скорее всего профессия того человека, которого он видел мимолетно в Доме офицеров.
Мельников вспыхнул:
— Значит, «марк» это...
— Да, не Маркин, а маркер, — закончил за Мельникова Волков. — Есть такая профессия в бильярдной. Не правда ли?
— Маркер Никитыч? — Мельникову стало душно.
— Чему так удивлен? — спросил Волков.
— Понимаете... Никитыч всегда такой флегматичный, тихий...
— В тихом болоте черти водятся, — отрезал Степан Герасимович. Ему сразу не понравился маркер. В первый же визит в бильярдную Никитыч предложил им с Мельниковым новые шары, но потребовал взамен удостоверение личности. Еще тогда это насторожило. Но Никитыч объяснил причину: дескать, бьют шары и не найдешь, с кого потребовать. На этот счет заблаговременно заручился разрешением начальника Дома офицеров. Тот это указание подтвердил. Вопрос: «зачем?» на время исчез. А сейчас снова всплыл. Ответ ясен. Маркер рассчитывал, что в удостоверении личности Мельникова на страничке, где регистрируется брак, сможет прочитать девичью фамилию жены Александра Васильевича. Ведь Волков — ей «дядя». Значит и ее девичья фамилия должна быть Волкова. А вдруг новый начштаба не родственник, а чекист? Хорошо, что Волков с Люсей — однофамильцы.
Сразу возникли к Мельникову вопросы, однако молодой коллега опередил Волкова:
— Степан Герасимович, какое тогда истинное значение вы придаете слову «минуточку», которое вырвалось у покойного?
— Какое значение?..
- Командировка [litres] - Борис Михайлович Яроцкий - Прочая детская литература / Прочее / Шпионский детектив
- Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - Гривадий Горпожакс - Шпионский детектив
- Побег из жизни - Александр Неизвестный - Шпионский детектив
- Шакалы из Лэнгли - Федор Раззаков - Шпионский детектив
- Гром - Джеймс Грейди - Шпионский детектив
- Квест. Коды к роману. - Борис Акунин - Шпионский детектив
- Феникс - Эдуард Арбенов - Шпионский детектив
- Свет-трава - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус - Шпионский детектив
- Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев - Шпионский детектив