Вот как они познакомились и сошлись. Несколько дней после приезда в Венецию Лоренцо катался в своей гондоле, после обеда, и, развалившись на мягких черных подушках[47], велел гондольеру везти себя вдоль Каналэ-Грандэ, чтоб наслаждаться заодно и сладкою дремотою сумеречной поры, и видом разнообразных чудесных зданий, купающих свои мраморные основы в сонных водах канала. Гондола маркиза Форли была без балдахина, и сам он был на виду; но с ним поравнялась другая гондола, с поднятым балдахином. Подобные балдахины прикрывают наглухо гондолу своими полями, точно крышкою, и придают ей снутри вид склепа, по сторонам которого проделаны окошечки. В первую минуту новоприезжий, попавшийся в такую гондолу, может задохнуться, как в гробу, или почувствовать головокружение и дурноту: но потом, когда к ней привыкнет, гондола покажется ему приятнее и спокойнее всякого экипажа в мире: в ней хорошо, как в люльке, укачивающей и убаюкивающей все заботы, наполняющей душу одним сладким самозабвением. Из встреченной гондолы вылетал свежий и приятный женский голос, напевавший с особенным выражением престарелую венецианскую песенку, бывшую в моде лет семьдесят тому: La Biondina in gondoletta[48]. Маркизу показался странным выбор этой канцонетты, совершенно забытой в простонародье и оставшейся только в памяти некоторых дилетантов, как образец произведений и вкуса прошлого столетия. Женщина, певшая такое старье, вероятно, была истою любительницею музыки, или придавала какое-нибудь особенное, личное значение словам и смыслу канцонетты. Лоренцо тщетно старался проникнуть взором в глубину гондолы: певица сидела так, что он ее не отыскал. Эта таинственность еще более взманила его любопытство: он велел своему гондольеру не отставать от другой гондолы и не опережать ее, и обе поплыли дружно по широкому простору Большого канала. Окончивши Биондину, женский голос промолчал несколько минут и потом снова запел, но на этот раз по-французски вдохновенную, страстную элегию, положенную на музыку знаменитою артисткою, Крашини:

«Chante, o chante encor, car ta voix enivranteRanime dans mon coeuer des souvenirs fletris!»[49]

Музыка еще страстнее, еще вдохновеннее, нежели слова, передает все, что есть сильного и неодолимого в порывистой тоске сердца, мучимого одиночеством, воспоминаниями и жаждою любви. Маркиз вздрогнул при первых звуках. Он не знал этой песни, не попавшей в общее употребление толпы и не обратившейся в достояние уличных певцов. Лоренцо слушал жадно и ловил каждое слово, каждую ноту, выражаемые певицею с глубоким чувством и одушевлением. Голос ее казался звучнее и сильнее, замирая на глубоких и протяжных низких тонах. Во второй строфе говорится о Венеции:

«Je demandais aux vents, a la mer azuree,A l'antique Venise, a ses canaux jaloux,Au ciel, qui chaque soir la voit belle et paree,Comme une jeune epouse aux bras de son epoux;Je demandais un bien, un etre, une existence,Avec qui partager les flammes de mon coeur.Un amour, qui me fit benir la ProvidenceUn vin qui m'enivrat, une femme… un bonheur!..»

(Я взывал к буйному ветру, к синему морю, я взывал к древней Венеции и ее ревнивым каналам, к небу, под сводом которого она красуется каждый вечер, как невеста об руку с женихом; я просил лишь одного блага — существа, с кем бы мне разделить биение жаркого сердца, — я просил любви, за которую мог бы благословлять Провидение, — самозабвения, женщины… счастия!..)

Эти слова были переданы с такою безумною негою, с таким увлечением, что у маркиза дрожь пробежала с головы до ног и грудь его забушевала грозою страсти и молодости…

Далее элегия продолжает:

«Oh! qui me donnera une femme, une amie,A qui je penserai, errant le long du jour,Une epouse adoree, une amante cherieAvec qui je pourrai le soir parler d'amour?..Une femme aux noirs, aux levres fremissantes,Aux longs cheveux epars, au tendre et doux parler!..Pour presser sur mon front ses deux mains caressantes,M'enivrer de bonheur… l'aimer… puis expirer!..»

(О! кто даст мне женщину — подругу, о которой я буду думать, блуждая целый день, — обожаемую супругу, возлюбленную, с которою по вечерам я буду говорить о моей любви?.. Женщину черноокую, с млеющими устами, с длинною, распущенною косою, с нежною и сладкою речью, чтобы я мог к моему горячему телу прижать ее ласкающие руки, чтоб я упился благополучием, чтоб я любил и умер любя!..)

Тут голос певицы, сначала звучный и могучий, постепенно замирал, будто подавляемый чувством, и, наконец, при последних нотах прервался и замолк. Вместо слова черноокая было пропето голубоокая, но так как Лоренцо совсем не знал этой песни, он не мог заметить перемены, сделанной прихотью или блажью певицы. В гондоле послышались громкие рыдания: Лоренцо до того был расстроган, что и сам заплакал вместе с незримою певицею.

Помолчав немного, она спела последнюю строфу:

«Quand tout-a-coup, mele aux accords de l'orage,Vibra un son suave, harmonieux, divin…Jete comme une hazard par l'azur de la plageEt comme une reponse echappee au destin…О chante, о chante encor, car ta vois enivranteRanime dans mon coeur les souvenirs fletris, —Chante, car pres de toi mon ame deliranteSe rafraichit aux sons de tes accents cheris!»

(И вдруг, сливаясь с торжественным грохотаньем грозы, проснулся и раздался вдали сладостный, гармонический, неземной напев… Он казался призывом, навеянным случаем на лазурную равнину вод; он казался ответом, полученным от судьбы!.. О, пой, о пой еще — твой упоительный голос оживит в сердце моем увядшие воспоминания!.. Пой, возле тебя взволнованная душа моя освежается, убаюканная звуками твоих возлюбленных напевов!)

Маркиз, вне себя от восторга, применял к себе ее песнь, и ответ, и призыв… Восхищенный, обезумевший, он повторил громким грудным тенором последние четыре стиха, подражая сколько мог выражению, приданному им вдохновенною певицею; но прежде того, совершенно потерявшись, приветствовал невидимку неистовыми рукоплесканиями…

Этот поступок везде мог бы показаться дерзким нарушением приличия, пренебрежением всех условий вежливости и благовоспитанности. Но в Италии, где страсть к искусству не шутка и не притворство, а факт, общая, главная пружина ощущений и действий, в Италии не только не странно, но даже принято подслушивать с улицы пение или игру на инструментах внутри домов и по окончании выражать благодарность и удовольствие громким хлопаньем и шумными криками браво, или брава, смотря по тому, к кому они относятся — к певцу или к певице. И нередко любители-артисты показываются у своего балкона и благодарят за сочувствие своих незнакомых слушателей.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 71

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Палаццо Форли - Евдокия Ростопчина бесплатно.

Похожие на Палаццо Форли - Евдокия Ростопчина книги

Егерь императрицы. Гвардия, вперёд! - Андрей Владимирович Булычев - Боевая фантастика / Исторические приключения / Попаданцы
Искатель приключений - Ксавье Монтепен - Исторические приключения
Последняя схватка - Мишель Зевако - Исторические приключения
Прейскурант на победу - Валерий Самохин - Исторические приключения
Приключения Аделаиды Гюс - Евгений Маурин - Исторические приключения
Лев - Конн Иггульден - Историческая проза / Исторические приключения / Русская классическая проза
Бешеный Лис - Красницкий Евгений Сергеевич - Исторические приключения
Блистательные Бурбоны. Любовь, страсть, величие - Юрий Николаевич Лубченков - Исторические приключения / История
Люди золота - Дмитрий Могилевцев - Исторические приключения
Краткая история Индии - Джон Зубжицки - Исторические приключения / История

Оставить комментарий