Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ивенки прятали от нас лица, и я даже догадаться не мог, что у них на уме. То ли боятся, то ли ненавидят. Или им вообще наплевать. А может, у каждой под тряпьем – нож.
Город все еще вздрагивал под ударами штурмовых групп, хотя эти удары были уже далеко. На дальних окраинах поднимались столбы густого дыма, закладывали виражи реапланы, слышались приглушенные взрывы и пулеметная пальба.
В нашем районе уже, можно сказать, царил мир. Мы шли, и с каждого угла на нас поглядывали расставленные по постам бойцы. Мне бы тоже хотелось так стоять и ни о чем не думать. Все лучше, чем вести толпу невольниц.
Место, в которое мы пришли, не походило на обычную городскую площадь. Я бы назвал это пустырем. Просто заброшенная площадка, на которой почему-то не поставили дома. Здесь росла трава и кусты, блестели лужи.
В центре пустыря сидели прямо на траве не меньше трех сотен ивенков. Не только женщины, но и мужчины. Детей было очень мало. Всех охраняли штурмовики, взявшие пленных в плотное кольцо. Стояла странная тишина, вся эта масса народа не издавала ни звука.
– Заводите сюда, – негромко позвали нас.
Штурмовик в низко надвинутом шлеме равнодушно отступил в сторону, пока мы заталкивали наших пленниц в живое кольцо.
– Видали чего? – сказал он. – И когда только успели?
Он показывал на груду камня, оставшегося на месте рухнувшего дома. Там стоял уже знакомый нам столбик с деревянным треугольником и мертвой птицей. Знак скорби.
– Это откуда? – с удивлением спросил Нуй.
Штурмовик только хмыкнул в ответ. Между тем с разных концов продолжали прибывать пленники. Их вели по двое, по трое, а иногда и большими группами. Они приходили и садились в круг. Сидели тихо, не разговаривали и почти не шевелились.
– А прошлый раз их на улицах расставляли, – сказал Нуй, когда мы шли обратно.
– Кого?
– Ивенков. Соображаешь, для чего?
– Нет, не соображаю.
– Для защиты. Ставят, например, пост, а рядом парочку к столбу привязывают.
– И помогало?
– Смотря от чего. От коров, например, не помогало. Коровы – они ж не разбирают, где наши, где чужие, они прут рогом вперед.
– А коровы тут при чем?
– Ребята правду говорили, что ивенки коров против нас пускают. У них стада по тысяче штук. Представляешь, если такая махина по улице побежит?
– Представляю...
– Или, бывало, открываешь какие-нибудь ворота – а оттуда как выскочат штук десять! Даже испугаться не успеешь, а голова уже всмятку.
Я невольно поглядел по сторонам – не бежит ли поблизости такое стадо. Но стада не было, зато бежали двое бойцов в штурмовой экипировке. Они тащили какой-то длинный ящик с надломанной крышкой.
Завидев нас, штурмовики остановились, перевели дыхание.
– Вы кто, уборщики? – спросил один, глянув на наши огнеметы.
– Пехотная команда «Крысолов», – представился Нуй, невольно приосаниваясь.
– Пехотная команда... – Боец удивленно шевельнул бровями. – Давайте-ка за нами. Помощь нужна.
Нам пришлось тащить их ящик. Он был нетяжелый, внутри катались и звенели какие-то железки. Мы оказались в замкнутом дворике, образованном тремя домами. Целая команда штурмовиков жалась к стене вокруг маленького подвального окошка.
– Принесли? – крикнул кто-то.
– Да, но сначала попробуем огнем, – ответил штурмовик, который привел нас. – А ну, дай-ка...
Он потянул руки к моему огнемету. Я в замешательстве глянул на Нуя, но тот энергично закивал – отдавай без разговоров.
Штурмовик подкрался к окошку, сунул в него наконечник огнемета и запустил в подполье шипящий огненный вихрь. Навстречу тут же выползло жирное облако дыма, изнутри послышались крики, треск, грохот.
– Давай еще баллон, быстро!
Я расстегнул подсумок и вдруг заметил, что из пышных кустов, растущих прямо из фундамента, выбирается человек – весь черный, изодранный, взлохмаченный. От его одежды шел дымок.
– Эй... эй! – Я дернул Нуя за рукав. – Вон, гляди...
Нуй среагировал молниеносно – точным рывком направил огнемет, щелкнул предохранительной рамкой и окатил убегающего огнем. Однако струя оказалась маловата, она лишь слегка лизнула человека. Он продолжал бежать, хотя его спина и волосы горели.
Дело закончили штурмовики. Их оружие выглядело не так грозно, но действовало эффективно. Три ослепительных луча перекрестились на спине бегущего ивенка и прожгли его насквозь. Я четко видел, как желтые языки пламени выскочили на другой стороне, на животе.
Он уже падал, но успел вырвать из-под одежды небольшое странно изогнутое ружье. Грохнул выстрел, блеснула рваная вспышка, но заряд ушел в землю. Ивенк умер раньше, чем упал.
– Повоевали... – пробормотал Нуй, тяжело дыша.
– Молодцы, пехота! – похвалил штурмовик, возвращая мне оружие. – Это вам не старух из домов выгонять, верно?
– Повоевали, – снова сказал Нуй. – Идем, нас ждет Рафин.
* * *Я не слишком верил, что за сутки лесное поселение ивенков можно превратить в образцовый город, живущий по канонам Цивилизации. Оказалось, очень даже можно.
Ближе к вечеру, когда мы уже давно были расставлены по импровизированным постам, на улицах появились странные машины. Они имели широкий шланг спереди и объемистый бак в задней части. Это были специальные строительные механизмы для выдувания временных зданий из пористого пластика.
Машина соскребала мусор с выбранной площадки, ровняла ее, после чего из шланга-хобота начинала ползти пузырящаяся масса. Два-три гражданских работника с инструментами, похожими на пылесосы, присутствовали при «родах» и корректировали форму будущей постройки.
Строительные машины прошли по улицам, словно стадо сказочных электрических слонов. На каждом перекрестке они оставили укрепленный пост – неприметное полушарие с узкими окнами. А в наиболее укромных и закрытых двориках появились здания казарм и разных военных контор.
Параллельно работали машины по установке проволочных заборов. Они делили город на сектора и зоны, устраивая его примерно таким же образом, как нашу базу. Отдельные локальные сектора сооружались для местных жителей – машина просто объезжала площадку с людьми, и все они оказывались в просторном и очень практичном загоне. Выглядело это здорово, правда, город стал похож на колонию строгого режима.
Наступление сумерек мы встречали на свежеиспеченном посту. Делать было нечего, мы скучали. Конечно, хотелось спать, но великие перемены вокруг никак не настраивали на сон.
Перед наступлением темноты с нами связались по радио и передали, что в город впускают партизан. По тому, как тревожно переглянулись бойцы, я понял – дело нешуточное. А вскоре и сам в этом убедился.
Казалось, на нас напали. Сначала был свист, топот, крики и треск новых заборов. Пропускные пункты немного сдержали ликующую партизанскую орду, поэтому пехотинцы успели разбежаться по постам и укрытиям.
Минута, другая, шум нарастает – и вот уже в проулках показались орущие, счастливые, неудержимые «дети природы», наши доблестные союзники ульдры. Как всегда, драные и лохматые. Их беснующаяся масса расползалась по городу, они ломились в двери, карабкались по уцелевшим лестницам, прыгали в окошки. Это было сравнимо с тотальным прорывом канализации.
Я не знал, зачем их сюда пустили, однако Нуй объяснил: в настоящем цивилизованном городе все нации должны жить дружно, бок о бок. Сейчас здесь утвердятся ульдры, истосковавшиеся в болотах по домашнему уюту. Потом к ним потихоньку начнут подселять ивенков, выпуская их из локальных секторов. Все будет происходить плавно и неторопливо, чтобы не спровоцировать неприятностей, чтобы оба народа смогли естественным образом подружиться и начать вместе добывать свои честные уцим.
Теперь мне стало ясно, почему ульдры так неистово и стремительно разбегаются по домам. Они занимали себе места. После грязных холодных болот квартиры ивенков должны показаться им царскими покоями.
Начался кавардак – примерно такой же, как я перенес в реаплане, только совсем в ином масштабе. Союзники расчищали жизненное пространство – выкидывали в окна все, что им было не нужно. Вниз летели какие-то куски материи, деревянные решетки, посуда, корзины.
Потом мы увидели занятную картину: огромный мохнатый ульдр пробежал мимо поста, волоча на себе ящик с землей и червяками. За ним с криком и визгом неслись четверо собратьев. Ульдр споткнулся, полетел кувырком, и его обезьянья физиономия воткнулась в утоптанную землю. Ящик разбился, червяки раскатились в разные стороны.
На упавшего накинулись сородичи и принялись молотить его ногами, однако он не обращал на это внимания. Он хватал вертких белых червяков и торопливо набивал ими рот.
Чуть позже на пост заглянул Рафин-Е, убедился, что у нас все в порядке, и распорядился, кому отдыхать, а кому глядеть в бойницы. Мне выпал отдых, чему я был страшно рад.
Стояла поздняя ночь, погром в городе стих, но не окончился. Я лежал, укрывшись бушлатом, и слушал безобразные крики с улицы. Мне представлялось, что вот так, наверно, бесчинствовали кочевники в захваченных крепостях.
- Желтая линия - Михаил Тырин - Боевая фантастика
- Метро 2035. За ледяными облаками - Дмитрий Манасыпов - Боевая фантастика
- Дорога без возврата - Марик Лернер - Боевая фантастика
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Дети Ржавчины - Михаил Тырин - Боевая фантастика
- Рождение огня - Сьюзен (Сюзанн) Коллинз - Боевая фантастика
- Рождение огня - Сьюзен (Сюзанн) Коллинз - Боевая фантастика
- Дорога стали и надежды - Дмитрий Манасыпов - Боевая фантастика
- Адский пекарь - Сергей Мутев - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Дорога мстителя - Алексей Алексеевич Доронин - Боевая фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая