друг её руководителя. Судя по его рассказу, он и меня видел лет десять назад, но изменилась я сильно, и он решил подождать, не озвучивать, вдруг ошибся. Больше всего удивлён этому обстоятельству Алексей, он выглядит очень серьёзным и задумчивым, словно ему неприятно происходящее, что именно я понять не могу.
Глава 28
С приездом мамы обстановка немного, но разряжается. Они непринуждённо и весело обсуждают с Георгием Алексеевичем, дедушкой Стёпы, рабочие моменты, вспоминают ситуации из прошлого. Шутят смешно и легко.
– Кто бы мог подумать, – Георгий Алексеевич взгляд на меня переводит. – Мне запомнилась малышка – пушистик, которая из такси выпорхнула с сумкой огромной в руках, чуть ли Лену до припадка не доведя своими словами: «Не переживай, у нас пожар в студии, но со мной всё в порядке». Мысли не возникло тогда, что это моя невестка будущая.
Ой. Предложения мне никто не делал. Инстинктивно хочется посмотреть на Стёпу, реакцию его проверить, но я держусь. Сама эту тему точно поднимать не возьмусь. И так краснею как рак.
Его дедушка вспоминает давний случай. Я уже занималась балетом, но студия располагалась в другом здании. Начался пожар, ребята стали родителей вызванивать, все на кипише и в истерике. Я же, чтобы маму не пугать, вызвала себе такси до места её работы. Узнала о случившемся она от меня, когда увидела около здания офиса, я из машины сумку вытаскивала. Оказалось, что в суматохе я забыла предупредить педагогов, а они боялись маме звонить, потому что меня потеряли. Из здания горящего вывели, и дальше я испарилась. Упс. Со мной такое бывает. Даже сейчас, а в десять лет постоянно.
Мама сидит, откинувшись на спинку кресла, одним локтем опираясь о подлокотник, этой же рукой глаза прикрывает так, что рот и нос открытыми остаются. Её губы легкая улыбка трогает.
– Ужасно просто. Думала, сердце остановится. С тех пор седину и прячу, – убирает руку и взгляд мой ловит. – Единственный раз, когда занятия балетом прекратить хотелось.
Минутное помутнение, о котором я узнаю впервые.
– А сейчас как бы отреагировала? – уточняет дедушка Стёпы.
– Протащила бы их по всем кругам ада за то, что ребёнка моего потеряли, – усмехается, головой едва заметно качает. – Или закрыла, – пожимает плечами.
Когда искали новое место, финансово не справлялись, она вошла в состав учредителей. В дела студии мама не вмешивается, но я стараюсь помалкивать о данном факте. Только заикнись, и все начнут судачить, что меня проталкивают из-за желания маме угодить.
– Зато ты можешь гордиться, с малых лет Агата самостоятельная. Другой на её месте растерялся бы.
Валерия Анатольевна хмыкает. За что получает неодобрительный взгляд от Алексея и Георгия Алексеевича.
Мама не успевает ничего ответить, у неё телефон звонить начинает. Судя по тому, что она извиняется, встает, тут же вызов принимает, здороваясь на арабском, следом переходя на английский, можно сделать вывод, что звонок по работе. Как и в большинстве случаев.
– Часто так? – Георгий Алексеевич кивает в сторону мамы, затем на часы смотрит. Вечер воскресенья, естественно, нерабочее время.
– Постоянно. Особенно последние года полтора. Они её не отпускают. Могут посреди ночи позвонить или рано утром. А сейчас ещё и сельское хозяйство на ней. Мне кажется, дома она только спит.
Бабушка Стёпы вздыхает. Говорит, что столько работать нельзя, особенно женщине. В её представлении женщина – хранительница очага и опора мужчины. Каждый судит, исходя из своего опыта и представлений о жизни. Лично я не хочу бросать балет, для меня это неотъемлемая часть жизни, тягости от танцев я не испытываю, в тоже время они моя работа.
Ма и Алексей весь вечер рокировку совершают, то один, то вторая выходят по телефону поговорить. В очередной раз, когда мама возвращается, а за Алексеем дверь закрывается, мы втроем, со Стёпой и его бабушкой, прыскаем переглянувшись.
Мама, проследив за нашими взглядами, причину понимает, усмехается. Дальше начинается уютная часть вечера: несмотря на протесты Стёпы, его бабушка рассказывает про его детство. Он в своём возмущении выглядит очень мило. Нахожу его ладонь под столом и своей обхватываю, он тут же взаимностью отвечает, большим пальцем мою ладонью гладит, слегка надавливая. Я готова поклясться, что этот момент никогда не забуду. Мне так тепло и приятно.
Как оказалось, Стёпа всегда был серьёзным. С малых лет вел себя сдержанно в плане шалостей. Единственное, драки. С ними была беда. Какой-то период семья стояла на учете в ПДН. Во втором классе у него с одноклассниками происходили терки, и один из них прикололся и похлопал его по щеке, дескать, расслабься. Как итог, у парня сломанная рука и выбитые зубы, история умалчивает – молочные или коренные. Одноклассник был племянником прокурора города, шумиха поднялась нешуточная.
Мне сразу вспоминается ситуация на дороге. Парням ещё повезло.
Стёпу обошли стороной также кривляния всевозможные, в том числе на камеру. Он не делал так сам и не любил, когда другие парни этим страдали.
Поднимаю глаза на маму. Она, как и я, улыбается. Мы обе вспоминаем пару лет моей жизни, которые можно обозначить как «Агата-телевидение». Я снимала короткие и не очень видео с собой в главной роли. Их у мамы хранится несколько сотен. Никуда не выкладывала, но я свято верила, что меня ждёт большое будущее на этом поприще. Вообще, во всем, что я делала, надежда и вера в успех присутствовали.
Мы уже собираемся уезжать, когда Валерия Анатольевна спрашивает у мамы:
– Лена, а вы рано родили, да? Как так вышло? Тяжело было выживать? – в её голосе издевка слышится.
Стёпа маму свою одергивает, но ей явно всё равно, алкоголь употребленный делает своё дело. Больше её сдерживать некому, Алексей уехал, как и его родители.
Моя мама подает ему знак, мол, всё нормально.
– Мы с вами, – мама взглядом проходит по собеседнице и её подруге, – Примерно ровесницы. У детей разница пару лет, у нас с вами такая же, – затем следует её коронный взгляд, от которого мужики взрослые теряются – она им сканирует. – Хотя… возможно, на пару лет больше. Как так вышло? Могу рассказать, если надо, откуда дети берутся, но не при своём
