Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они познакомились несколько дней назад. Вызов в Москву был срочный, и Георгий Максимович Шубников вылетел через полтора часа после получения приказа.
Шубникова сразу же привезли к секретарю ЦК.
Хозяин кабинета представил его Королеву.
– Не устали с дороги? – поинтересовался секретарь у Шубникова.
– Привык.
– Теперь действительно не до отдыха. – Секретарь улыбнулся. – Впрочем, у вас, строителей, да и у всего нашего народа его и не было после войны… Дорогой Георгий Максимович, вам поручается задание особой государственной важности. Не скрываю – чрезвычайно трудное, сложное, непривычное, но нужное. Речь идет о космосе…
– И как всегда, это сооружение нужно было вчера? – попробовал пошутить Шубников.
– Не сооружение, – секретарь не ответил на шутку, – а принципиально новое… – Он запнулся, подыскивая подходящее слово. – Не знаю, как и назвать.
– Полигон, – подал голос Королев.
– И это слово, хоть и принято, неточное… Не отражает всю масштабность задачи.
– Космодром, – подсказал Королев.
– А не преждевременно? – Секретарь внимательно посмотрел на Королева. – Не будем опережать события. Сначала сделаем дело, а потом поищем подходящее для него название. Согласия вашего не спрашиваю, – обратился секретарь к Шубникову, – это приказ партии и Родины… Подробности вам расскажет Сергей Павлович. Побывайте у него, это, поверьте, интересно.
Шубников привык не удивляться. В его жизни было столько приказов, на первый взгляд даже невероятных, что сразу и не вспомнишь. Он умел их выполнять.
На войне он сначала строил оборонительные сооружения – на Дону и под Сталинградом, а потом, когда началось наступление, возводил мосты и прокладывал дороги, чтобы в весеннюю распутицу не увязали на дорогах машины с боеприпасами и шли вперед танки. Наводил переправу через Вислу для танков Рыбалко – обеспечивал их бросок к Берлину.
День Победы для Шубникова стал поворотным: теперь он восстанавливал то, что разрушила война. Мосты в Вене, Братиславе, Берлине. А потом театр и вновь мосты – через Шпрее в Берлине, через Одер в Кюстрине, даже через морские проливы. Широко известная «визитная карточка» его строительного мастерства – мемориальный ансамбль в Трептов-парке в Берлине.
Не скоро после Победы Шубников вернулся на Родину. А там его ждали Донбасс, Азербайджан, Ташкент – везде нужно было строить. И Георгий Максимович ни разу не подвел, не нарушил сроков, выполнял каждое задание. Да, он умел находить выход даже из безвыходных положений, о его смелости, умении рисковать ходили легенды. Поэтому сейчас пал выбор на него.
Главный инженер проекта докладывал спокойно, не торопясь. Шубников уже не прерывал его.
– Дороги, связь, стартовое сооружение, подземный командный пункт, монтажно-испытательный корпус, компрессорная, лаборатории, командно-измерительный пункт, кислородный завод, теплоэлектроцентраль и современный город… – Шубникову даже трудно было запомнить: главный инженер проекта перечислял все новые и новые сооружения, и, казалось, им не будет конца.
Пожалуй, именно здесь, в кабинете Королева, Георгий Максимович осмыслил – нет, не трудности, которые им, строителям, предстоит преодолеть, а те грандиозные перспективы, что открываются перед страной с созданием этого необычного сооружения.
– Отсюда мы шагнем в космос, – сказал в заключение Сергей Павлович, и Шубников представил, сколь тяжело ученому и конструктору. Ведь для него заботы строителей – лишь одни из многих.
Шубников сказал Сергею Павловичу на прощание коротко:
– Сделаем. Постараемся не задержать вашу работу ни на один день.
Королев по достоинству оценил слова Шубникова. И не раз показывал, сколь велико его доверие к Георгию Максимовичу. А встречаться им приходилось часто. Теперь уже в казахстанских степях.
Эшелон остановился. Слева и справа лежала степь. Будка смотрителя да несколько покосившихся бараков. А за ними поднималась ввысь до самых облаков черная туча. Даже солнце не пробивало ее.
Заскрипел на зубах песок.
– Ишь, столпотворение какое! – изумился кто-то.
– Пылевая распутица, – ответил С.А. Алексеенко.
Он бывал уже в Казахстане, знал, каково здесь приходится.
– Пылевая? Что-то не слышал о такой…
– Узнаешь, браток, – отозвался прораб, – будешь о дождичке мечтать как о спасителе.
Подошли грузовики. С ними появился и начальник строительства Г.М. Шубников. Состоялся короткий митинг.
– Ваш участок далеко отсюда, – сказал он. – Устраивайтесь, располагайтесь… Завтра приступаем к работам… Впрочем, хочу предупредить: кроме геодезистов и геологов, там никто не был. Но мы на вас надеемся: вы же строители… Техника уже в пути, к утру должна прийти… Вперед!
Начальник строительства тронул за плечо водителя и исчез в том облаке пыли, из которого несколько минут назад столь же неожиданно появился.
Грузовики взяли влево – шоферы попались опытные и знали, что их дорога там, где еще не было пыли.
Степь обманчива. Выглядит земля прочной, словно асфальт. Когда-то, миллионы лет назад, здесь было море. Гигантская впадина постепенно высохла, толстый слой песка прикрыла тонкая корочка. Она выдерживала человека, повозку, караван верблюдов. Но пройдет одна машина, другая, а следующей уже не пробраться по колее – увязают колеса в пыли, что под тонкой твердой корочкой. Поднимается пыль ввысь и часами висит над степью. Водители рядом прокладывают новую колею, потом еще одну – и вот уже три километра ширина этой автомагистрали, по которой не проехать.
Вскоре вокруг станции вся степь покрылась колеями, а пыль никогда не оседала, потому что к этой крохотной станции, затерянной в казахстанских степях, подходили все новые эшелоны с людьми и техникой.
А сейчас катит по асфальту машина. Гладь вокруг, негде глазу остановиться. И вдруг видишь у обочины суслика – как столбик стоит, с любопытством глядит на нас. А чуть дальше другой столбик, третий… И начинается игра: кто больше заметит этих хозяев степи. Те сорок минут, что отделяют город от «стадиона», бывает, до сотни насчитаешь…
– Суслики? – Алексеенко улыбается. – С них-то все и началось. Поутру получил каждый строитель по ведру и лопате и пошли в степь норки засыпать ядохимикатами и камнями. Суслики любую заразу могли занести… А потом землянки начали рыть, благо первый экскаватор подошел.
Целинная палатка… Воспета ты поэтами и музыкантами, вошла во многие фильмы! Но никто не восславил траншею, которую называли «землянкой», а чаще всего «подземным дворцом». А ведь в ней было и теплее, и спокойнее, потому что от малейшей неосторожности палатка вспыхивала мгновенно, и успевал прораб только крикнуть: «Накрывайся с головой!» И прятали головы под одеяла, а потом осторожно выглядывали из-под них и разглядывали зимние звезды. А лоскуты пламени – все, что оставалось от палаток, – ветер уже нес над степью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Космонавты - Е. Петров - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Долгоруковы. Высшая российская знать - Сара Блейк - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Андрей Вознесенский - Игорь Вирабов - Биографии и Мемуары
- 10 гениев науки - Александр Фомин - Биографии и Мемуары
- Прощание с иллюзиями: Моя Америка. Лимб. Отец народов - Владимир Познер - Биографии и Мемуары
- Легенды первых лиц СССР - Алексей Богомолов - Биографии и Мемуары
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары