Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, да, — усмехнулся Гавриель и снисходительно посмотрел на юношу. — А тебе, Эф, стало быть, нет?
— Она моя императрица, — коротко, но с внезапно прорвавшейся в голосе злобой, выдохнул Эфраим.
— Разумеется, — снова, но уже несколько иначе улыбнулся Гавриель. — Разумеется, она твоя императрица.
«Но не твоя, и не моя, не так ли?»
— И это все, что ты можешь о ней сказать? — а сейчас в голосе маршала звучала ирония.
— Я… — Эф был в явном затруднении. Как выяснилось, при всем своем незаурядном уме, он и сейчас не понимал, о чем, собственно, Карл и Гавриель говорят. Впрочем, в рамках его видения мира, ничего другого от Горца нельзя было и ожидать.
Карл перевел взгляд на окно. На улице шел дождь. Долгий, унылый, он заливал город уже второй день подряд, и точно так же, как медленно уходило из воздуха смываемое дождем тепло прошедшего лета, исчезали с лиц горожан улыбки, и блекли их глаза. Осень, холод и медленные стылые дожди, перемежающиеся серыми унылыми туманами.
— Иногда у нее бывает такое выражение глаз, — нарушил повисшее в комнате молчание Карл. — Что я ощущаю некоторую неловкость.
Это все, что он мог сказать при свидетелях, и почти все, в чем осмеливался признаться самому себе. Но вот, слова прозвучали, и стало ли от этого легче? Ответом ему были недоумевающий взгляд Горца и понимающий — Гавриеля.
«Что означает твой взгляд, Гаври? — спросил он себя, с привычным спокойствием принимая взгляд друга. — Что ты об этом знаешь? Что вообще можешь знать?»
— Итак, — сказал Гавриель. — Ты ее тоже писал.
— Писал, — не стал возражать Карл, тем более что он уже и сам все сказал. — Писал, да только так и не написал.
— Глаза, — усмехнулся он и пожал плечами, признавая свое поражение в этом поединке с моделью. — И еще, пожалуй, губы.
«Губы».
При их первой встрече, воображение сыграло с ним злую шутку. Представляясь Ребекке Яристе, он увидел ее глаза и на мгновение утонул в густом золотом сиянии. Такого с ним не происходило уже давным-давно, возможно, с тех самых пор, как он покинул Линд. Но в следующее мгновение Карл испытал уже настоящее потрясение, когда ощутил на губах медовый вкус ее губ. Проблема, однако, состояла не в том, на что оказалось способно его художественное чувство. О силе своего воображения Карл в то время знал достаточно, чтобы не удивляться. Но, размышляя об этом на утро, оставшись, наконец, наедине с самим собой, он должен был признать, что сила испытанных им чувств была явно не соразмерна имевшей место ситуации. Впрочем, мысль, о том, что, возможно, он просто влюблен, даже не пришла ему в голову.
Была ли это, и в самом деле, любовь, внезапно вспыхнувшая в его холодном, как полагал тогда сам Карл, сердце? Он не был готов принять такое объяснение, но, если быть предельно откровенным, никакого другого ему найти так и не удалось. Однако факт остается фактом, и Карл, который уважал истину, ценя ее, как краеугольный камень мироздания, должен был признать, что не будь этого мимолетного, но такого яркого, впечатления, скорее всего, он не пошел бы на императорскую службу. В конце концов, торговля кожами Карла тогда вполне устраивала, и Яру нечего было ему предложить взамен. Во всяком случае, ничто из того, что мог предложить император своему слуге, ни богатство, ни титулы и власть, не стоили того, чтобы лить из-за них свою и чужую кровь.
Итак, это была их первая встреча. Ребекке тогда было едва за двадцать. Молодая женщина, измученная долгими тяжелыми родами, подняла на него свой взгляд, и Карла окатила волна жаркого золота.
«Именно так!»
— Глаза, — грустно усмехнулся он. — И еще, пожалуй, губы.
Но все это случилось потом, а в начале…
3
За семнадцать лет до битвы при Констанце
Звонили колокола, и раздавались взрывы петард. Ночное небо Цейра, и без того горделиво сиявшее множеством великолепных звезд, горело многоцветными «мерванскими огнями». Звезды и огни фейерверков отражались в спокойных водах Данубы, и, если глядеть на реку так, как смотрел на нее сейчас Карл — стоя прямо над ней, перегнувшись через перила Горбатого моста — трудно было отделаться от впечатления, что смотришь не вниз, а вверх.
— Мастер! — позвал из-за спины чей-то напряженный, «на нерве», голос. — Мастер!
Карл нехотя отвел глаза от полыхавшей всеми цветами радуги воды и обернулся. Прямо перед ним, едва не теряя сознание от переживаемого им верноподданнического ужаса, стоял высокий плечистый парень, одетый в статс-секретарскую, зеленую с лиловым, ливрею. Разумеется, это не был сам имперский секретарь Вайда, но и без того было очевидно, что сегодня в роли посыльного выступал не последний из чиновников дворцового управления. А его юный возраст добавлял ситуации известную долю пикантности. Похоже, что за безвестным торговцем кожами, мастером Карлом из Линда Евгений Яр прислал отпрыска одной из первых фамилий своей молодой, но быстро растущей империи.
— Не правда ли, красиво? — спросил Карл, рассматривая парня и пытаясь, забавы ради, определить, какой именно титул носит его отец.
— Д-да, — с трудом выдавил из себя посланец. — Мастер…
— Я заставляю ждать священную особу императора?
— Да!
Ну, что ж, будущее этого паренька могло оказаться гораздо интереснее, чем можно было предположить по его ливрее. Он, разумеется, боялся не выполнить приказ Евгения, но, с другой стороны, в его глазах горел огонь любопытства, что было совсем неплохо. Впрочем, это могло быть всего лишь отражением гулявшего по небу зарева. Однако интуиция подсказывала, что это не так. Судя по всему, у парня был живой ум, а отсутствие наглости указывало или на внезапное возвышение его родителя, которое еще не удалось толком переварить и усвоить, или на хорошее воспитание.
«Для начала совсем не дурно».
— Меня зовут Карл Ругер, — сказал он вслух. — А вас?
— К-Карл, — слова по-прежнему давались парню с трудом. — Карл Дороган, мастер, к вашим услугам.
— Так ты сын барона Дорогана? — что ж, интуиция не подвела Карла и на этот раз. — И к тому же мой тезка?
— Да, мастер Карл, — ответил начавший приходить в себя посыльный. — Я тоже Карл.
«Очень неплохо», — подытожил свои впечатления Карл.
Любой другой на месте Дорогана уже вспылил бы от одного только предположения, что какой-то торговец кожами может считать себя его тезкой. Однако парень, по-видимому, умел «читать» не только слова, записанные на пергаменте. А император вряд ли послал бы баронского сына за простым негоциантом, да и вообще не стал бы приглашать к себе человека такого сорта, тем более, ночью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Удача под контролем - Александр Лукьянов - Фэнтези
- Стать Магом (СИ) - Клеттин Антон - Фэнтези
- Северное сияние - Филип Пулман - Фэнтези
- Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер - Фэнтези
- Книга 1 Маг. Мера силы ноль (СИ) - Бабаян Григорий - Фэнтези
- Ржавое золото - Джордж Локхард - Фэнтези
- Книга вымышленных миров - Макс Фрай - Фэнтези
- Книга 2. Маг. Мера Раб (СИ) - Григорий Бабаян - Периодические издания / Фэнтези
- ВЕРНИТЕ МОЕГО ЛЮБИМОГО! - Александр Абердин - Фэнтези