Форма входа
Читем онлайн История семилетней войны - Johann Archenholz
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но его отступление продолжалось не долго. Он расположился на расстоянии полумили от места сражения на Шпицбергенских горах; войска его лишились большей части артиллерии и обоза и должны были в коротких кафтанах сидеть в стужу под голым небом. У них не было даже пороха и пуль, самых необходимых принадлежностей европейских войск. Новое сражение в таком критическом положении представило бы одну из тех древних битв, когда люди шли один на один, рассчитывая каждый лишь на свои телесные силы. Между тем позиция короля была теперь настолько выгодна, средства противостоять опасности столь многочисленны, а разбитые войска его еще так грозны, что Даун не решился атаковать его вторично. Ретцов, находившийся в качестве арестованного при своем небольшом корпусе, поспешил с ним на помощь королю и помог ему прикрыть отступление. Он снова приобрел милость короля и умер через несколько недель. В злосчастный этот день прусская армия лишилась обоза, 101 орудия, 30 знамен и 9000 человек; австрийцы потеряли 8000 человек[138].
Почти все прусские генералы, пережившие этот день, были ранены. Даже король получил легкую рану. Он шел в самый сильный огонь, под ним была убита лошадь и два пажа, ехавшие возле него, и сам он едва не попал в плен. У деревни Гохкирх неприятель уже окружил его, но его выручили храбрые гусары. Он подвергал себя величайшей опасности, присутствуя везде, где только была самая кровопролитная сеча, и, казалось, совсем не дорожил своей жизнью. Никогда еще его гений и блестящие дарования не обнаружились так ярко, как в эту ночь, которая не только не умалила его славы, но, напротив, сообщила ей новый блеск. Не тот король, который в военное время заботится о всех делах правления и сам работает, как и в мирное время, над всеми распоряжениями; не тот, который во дни опасности играет на флейте и одновременно дает глубоко обдуманные приказания, накануне решительной битвы сочиняет французские стихи, издает законы, просматривает отчеты; не победитель при Лейтене, действующий на полях Силезии по законам греческой тактики и уничтожающий целую армию воинственного народа; не этот необыкновенный человек является достойным удивления для философа, историка и мыслителя всех сословий и наций, а застигнутый врасплох при Гохкирхе, разбитый, но не побежденный король, выстраивающий своих сонных воинов, ведущий их на храброго и гораздо более сильного врага, имеющего уже за собой все преимущества, находящегося среди прусского лагеря и убивающего пруссаков из их же собственных орудий. Тот король, который в эти роковые минуты видит смерть своего искреннего друга, теряет своих лучших полководцев и, предоставленный самому себе, поддерживаемый лишь силою своего духа, принимает самые целесообразные меры, среди страшного хаоса строит свои окровавленные и падающие войска, сражается пять часов и отступает в полном порядке; в таком отчаянном положении, без орудий, без снарядов, без обоза, он еще внушает страх врагу и, тотчас же освободив отдаленные крепости, осажденные им, опять в состоянии воспользоваться своим поражением, точно большой победой. Вот такой государь возбуждает удивление всех наций и всех времен.
Многие старые полки, которые до сих пор одерживали лишь победы и никогда еще не испытали поражения, были тут вынуждены показать тыл неприятелю. Если бы не этот день, покрывший пруссаков такой славой, какую они не приобрели бы и десятью победами[139], то полки эти сохранили бы имя непобедимых[140*]. Многие старые офицеры, принадлежавшие к этим победоносным полкам, имели столь высокое представление о воинской чести, что не хотели уступить перед неприятелем и предпочли пасть в битве; иных пришлось почти силой отвлечь от места битвы, так как они ни за что не хотели пережить столь злополучного дня.
Опасно раненный фельдмаршал князь Мориц Дессауский находился на пути в Баутцен, когда вдруг встретил отряд неприятельских гусар, которые окружили его экипаж с обнаженными саблями. Обращаясь к предводителю, австрийскому ротмистру Вельтену, Мориц сказал: «Я сильно ранен и сдаюсь вам пленным, но прошу вас на честное слово довезти меня до Баутцена. Ваши гусары получат сто червонцев за выкуп». Предводитель удовлетворился этим и присоединился к эскорту экипажа. Но вскоре появился сильный отряд прусских гусар, готовившихся к нападению. Ротмистр дал знать об этом князю и просил его заступничества, так как его собственная жизнь была тут в опасности. Мориц согласился и, несмотря на свою слабость, громко закричал примчавшимся прусским гусарам, что он сдался в плен на честное слово. Но пруссаки не обращали внимания на это и хотели освободить князя, уничтожив данное слово вместе с жизнью тех, которые получили его. Тогда Вельтен с пистолетом в руке подскочил к экипажу и обратился к князю со следующими словами: «Я принужден буду застрелить ваше сиятельство, если вы не удержите своих и не возобновите данного слова». Пруссаки наконец были удержаны, хотя с большим трудом, так как они утверждали, что с их прибытием князь перестал быть императорским пленником. Решить спор этот пришлось королю, который признал действительность слова, данного князем. Но мужественный полководец этот скончался, не успев даже заплатить выкуп.
Фридрих старался забыть потери, понесенные при Гохкирхе, и ослабить вредные последствия их. Через несколько часов после этой тяжелой утраты он шутливо обратился к генералу Гольцу, пришедшему утром приветствовать его: «Милый Гольц, скверно нас разбудили». Генерал отвечал: «Ночью будят обыкновенно тех, с которыми нельзя иметь дела днем». – «Вы правы, – ответил король, – но я постараюсь днем наказать тех, кто столь неучтиво разбудил нас ночью». Собравшимся артиллеристам он дал тот же ответ. «Где ваши орудия?» – спросил он их. Один из них сказал: «Черт схватил их ночью». – «Так мы отнимем их у него днем», – возразил король.
Победа эта была одержана австрийцами в день именин Марии-Терезии, а так как в католических странах существует обыкновение посылать в этот день подарки, то Даун послал своей государыне в виде подарка известие о приобретенных преимуществах. Она отблагодарила его за этот так называемый букет цветов самым милостивым письмом. Русская императрица пожаловала ему золотую шпагу. Венский муниципалитет воздвиг в честь его колонну, а австрийские земские чины подарили ему 300 000 гульденов, чтобы выкупить его фамильное владение Ладендорф.
Папа Климент XIII[141], только что вступивший на пап ский престол и даровавший австрийской государыне титул апостольского величества, тоже принял участие в этой победе. Прежние наместники Христа в темную эпоху Средних веков имели обыкновение снабжать христианских вождей освященным оружием для истребления турок и сарацин. Климент полагал, что подобный священный подарок от него сослужит такую же службу в Силезии; поэтому он послал фельдмаршалу Дауну освященную шляпу и шпагу для более энергичного поражения еретиков[142]. Конечно, этот поступок недостоин XVIII столетия; он навлек на столь священно декорированного полководца много шуток. Фридрих в письмах своих к друзьям часто называл Дауна освященной креатурой и человеком в папской шляпе. Кроме того, этот воинственный подвиг римской курии был весьма не политичен, так как король имел много римско-католических подданных и мог в данном случае сильно повредить папе. Очевидно, и в Вене не особенно обрадовались этому подарку, так как при вручении его не состоялись обычные в таких случаях торжественные церемонии. Когда 30 лет спустя в Австрии наступила заря более высокой культуры и люди возымели более правильное понятие о папской власти и о так называемых еретиках, все до того стыдились этого недостойного дара, что даже венские писатели старались совершенно отрицать столь известный исторический факт, выдавая его за вымысел Фридриха, который в досужие часы веселого настроения сам будто бы составил папское бреве в стиле римской курии, а маркиз д’Аржан, для довершения шутки, перевел его на латин ский язык и напечатал; это было ироническое сочинение, которое простаки считали оригиналом и которым пристыженные воспользовались для отрицания самого факта.
Даун ждал от Фридриха отчаянной атаки, как только станет известною осада Нейсе; поэтому он писал генералу Гаршу: «Продолжайте спокойно осаду. Я держу короля; он отрезан от Силезии. А если он будет атаковать меня, то вы получите добрые вести». Эта уверенность Дауна была тем более странной, так как он на собственном опыте убедился в неиссякаемой плодовитости Фридрихова гения. Государь этот всегда испытывал одновременно две удачи и две неудачи. Тотчас же после Коллинской битвы он лишился своей нежно любимой матери, а в злосчастный день Гохкирхского поражения умерла его сестра, маркграфиня Байрейтская, которую он любил до обожания и которую он считал достойной увековечения алтарями и статуями за редкие качества ее ума и сердца.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История семилетней войны - Johann Archenholz бесплатно.
Похожие на История семилетней войны - Johann Archenholz книги
- История морских разбойников (сборник) - Иоганн фон Архенгольц - История
- История морских разбойников - Иоганн Архенгольц фон - История
- Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века - Ольга Елисеева - История
- Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
- Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов - Зарубежная образовательная литература / История / Прочее
- 1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов - История
- Петр Великий и его время - Виктор Иванович Буганов - Биографии и Мемуары / История
- История с географией - Евгения Александровна Масальская-Сурина - Биографии и Мемуары / История
