Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маний где‑то бродил по рынку, закупал провизию и Буховцев решил прогуляться. Настроение было хорошее и погода тоже. Сквозь редкие тучи светило нежаркое Солнце, а вдоль реки дул ветерок. Он подошел к краю пристани, где шла разгрузка товаров. Здесь было спокойнее, грузчики работали молча, и можно было постоять, посмотреть на речные волны, мерно качающиеся суда и лесистые холмы противоположного берега. Валерий стоял, прикидывал планы на ближайшие дни и в мыслях был уже в лагере на Оснии.
Внезапно в груди зародился холодный комок беспокойства, дошел до сердца и волной прошел по всему телу. Очень знакомое ощущение опасности и присутствия чудесного. Он сделал глубокий вдох–выдох, успокоил бешено бьющееся сердце, и медленно обернулся. В стороне от суетящихся грузчиков, рядом с низкорослым поджарым мужиком стоял знакомый человек. Его волосы были не так черны, как в прошлый раз, но шрам на лице был тот же, и Валерий сразу его узнал. Не только по внешнему виду и шраму, но и по резким, отрывистым движениям. В сердце зародилось уже забытое ощущение паники, но приобретенная недавно уверенность всплыла и быстро ее подавила. Не пришлось даже прикладывать волевого усилия. Буховцев не подал вида, что его узнал, спокойно отвернулся, поправил тунику и мысленно поблагодарил Мания за хороший совет. Тот перед походом в канаб посоветовал ему не одевать латиклавию. Если приезжие торговцы увидят трибуна–патриция, то постараются содрать с него двойную цену за любую безделушку. Если этот человек прибыл за ним, то по одежде он Валерия не узнает.
Нужно было уходить. Буховцев и так не понимал, как тот еще не вычислил его особым видением. Может, мешал ясный солнечный день? Но вместо этого он словно по наитию подошел к человеку со шрамом ближе. Встал недалеко и смотрел на разгрузку кораблей. Знакомый незнакомец стоял к нему спиной и отдавал приказания по разгрузке на хорошей правильной латыни. Со стороны все выглядело обыденно, ничего примечательного. Просто сценка из портовой жизни. Может, он ошибся? Ведь бывают похожие люди, а когда живешь ожиданием, и не такое привидится. Валерий скосил глаза в бок и судорожно сглотнул. Рядом с ним стоял не человек. Было видно, что челюсть состояла из трех подвижных частей, а череп, если смотреть с этого ракурса, мало походил на человеческий. Это был скорее череп ящера. Странными были и угловатые движения незнакомца. По телу поползли мурашки, и внутри зародилось неприятное ощущение на этот раз не паники, а ужаса. Снова в его сознании всплыла уверенность, и все успокоилось. Буховцев еще постоял немного, повернулся, и не оглядываясь пошел в лагерь.
После общения с магами он уже знал, что в жизни случайностей не бывает, и его встреча в степи с человеком со шрамом была не случайной. Диоген считал его прибытие в леса возможным. Все так, но все равно он был неприятно удивлен. Заинтересованные лица собирались к месту будущего действия. Его планы теперь нуждались в серьезной корректировке. Приближался горизонт событий, и Валерий знал точно — теперь время ускорит свой бег, и для него все уже не будет так просто, как раньше. Так же он знал, кто будет стоять у него на пути, и от этого на душе было неспокойно. Анунака легко ему не одолеть.
Глава 9
В лагерь на Оснии он прибыл вместе с Манием. Кроме поисков Вереды Маний должен был узнать обстановку в главном лагере. У Авла остались хорошие связи в восемнадцатом, и Буховцев его проинструктировал.
— Поговори с парнями, узнай как дела, и чем люди дышат. Мне нужно знать настроения в легионах, но сначала на торг, ищи Вереду.
Авл кивнул. За прошедший месяц он смог убедиться в уме и предусмотрительности своего хозяина и вопросов по поводу его распоряжений не задавал, хотя и было видно, что язык у него так и чесался задать вопрос. Слишком уж хмурым и озадаченным выглядел трибун.
В главный лагерь они отправились рано утром. Не сказать, чтобы их отъезд напоминал бегство, но Валерий испытал большое облегчение, когда перед ними показались деревянные стены главного лагеря. Прошлой ночью ему пришлось многое обдумать, и он заснул уже перед самым отъездом. Конечно, с момента прощания с Диогеном Буховцев думал о человеке, которого случайно повстречал у степной речушки. Сотер предполагал, что узнав о том, что Корвус жив, он может прибыть в германские леса и вот он прибыл. Валерия занимали две вещи. Первая — зачем он здесь? Точнее прибыл ли он просто за камнем, как и Буховцев, или прибыл конкретно по его душу, чтобы отправить на тот свет ожившего наследника Корвусов? Для Валерия опасность существовала в любом из этих вариантов, но в первом вероятно меньше. Вторая — анунак ли это? Здесь Буховцев мог лишь только гадать. Он точно понял, что это не человек. До сих пор вспоминая виденное на пристани, он испытывал простое животное желание убежать подальше. Конечно, ему все могло просто показаться, но Валерий уже привык доверять своим чувствам. Тогда, если не человек, то анунак ли это? Валерий не видел ни одного анунака, как впрочем, и Диоген Сотер, поэтому гадать здесь можно было сколько угодно. Если же не фантазировать на пустом месте, а просто опираться на факты и скупые знания, то версия с анунаком была самой вероятной.
Он вспомнил все, что Диоген рассказывал об анунаках. Немного скудных сведений и несколько историй, больше похожих на сказки. События там происходили во времена столь отдаленные, что даже для Диогена Сотера они были древностью. Из этих историй выходило, что одержать победу в схватке с анунаком очень сложно, и вряд ли это по плечу обычному человеку. Чтобы упокоиться и подстегнуть мыслительный процесс, Буховцев распечатал кувшинчик с фалерном из закупленных Манием запасов, но и это не помогло. Никаких идей в голову не приходило. Может, придут позже, когда он успокоится и сделает выводы? Сейчас же просто приходилось жить и работать с сознанием того, что где‑то по близости находится большая опасность. Приняв такое решение, он успокоился и заснул.
На этот раз Публий Квинктилий Вар был свободен, и принял его сразу. Наместник распечатал цилиндр, достал письмо и внимательно его прочитал. Что там было написано, Валерий не знал, но заметил, что на короткий миг Вар был озадачен. Подумав, отложил письмо в сторону.
— Мне уже сообщили о твоем походе к кратеру Плутона, или Проклятой горе, как зовут ее местные германцы, рассказывай — велел он.
Буховцев устроился в кресле по — удобнее, и начал долгий рассказ. Рассказал о походе, горе и свете идущем из нее, о словах жреца, и о самом жреце. Все это интересовало наместника в первую очередь. Также рассказал о схватке, о том как стойко держался отряд и как победил. Это он рассказывал уже по собственной инициативе, и красок не жалел. Будет хорошо, если ребятам Нерия перепадет еще по какому‑нибудь ништяку. С наградами в римском войске обстояло не густо, так что перестараться здесь сложно.
— Жреца ты все‑таки отпустил — заметил Публий Квинктилий.
— Это было необходимо, достойный — пояснил Валерий — он мне многое рассказал, и я ему обещал, но если он так нужен, то можно послать отряд в пещеры на юге западного кряжа. Он не скрывался и назвал мне свое имя. Его зовут Харимунд сын Оскибода.
— Будет нужно, мы пошлем и отряд — сказал серьезно Вар — хотя жрец из пещер не так уж нам и полезен.
Буховцев не понимал, к чему он клонит.
— Те, кто служит в этих краях давно и осведомленней меня, считают, что смуту в провинции возглавляют жрецы. Говорят, у каждого племени есть свои тайные жрецы, правда мы пока не видели и одного. Было бы не плохо допросить кого‑нибудь из них, и кое — что прояснить.
— Может, проще спросить вождей. Мне кажется, они должны знать — предложил Буховцев.
— Может, и знают, но уж конечно не скажут. Даже те, кто служит нам по доброй воле. Это трибун их тайные ритуалы, их мистерии и нас они не касаются, поэтому просто так их вожди болтать не будут. Может они и не очень умны, но в простодушье не замечены — рассмеялся Вар и добавил — ладно трибун, за поход ты заслужил награду. Я подумаю об этом, а пока иди, отдыхай.
Валерий уже собирался уходить, когда Вар спросил его.
— Когда ты сменишь Постумия?
— Через три дня.
— Ну что же, тогда пока побудешь в лагере.
Валерий вскинул на прощание руку и пошел по своим делам.
Маний появился в палатке ближе к вечеру. С собой Авл принес узел с покупками сделанными на торге. Буховцев успел выспаться, сидел на ложе и вопросительно смотрел на своего слугу.
— Ну что, видел Вереду?
Маний окинул его хитрым, довольным взглядом. Физиономия у него была, как у съевшего миску сметаны кота.
— Видел их обеих.
Валерий весь превратился в слух.
— Но разговаривал с Вередой — продолжил Маний — и сразу сказал кто я. Она и вида не подала, а когда я уходил с торга, передала тебе это письмо. Что там не знаю, я трибун читать не умею.
Авл протянул кусок кожи и Валерий принялся разбирать неровные ряды латинских букв. Дело это было не простое, поскольку слова были написаны без всяких интервалов и начерчены на коже стилусом, или скорее обычной щепкой. Однако когда до него дошел смысл написанного, он был озадачен. 'В. будет ждать у выхода из поселка к реке. К первой страже приходи, любимый'. 'В' - понятно, что Вереда, а слово 'любимый' было начерчено особенно старательно. У Валерия потеплело на душе, и организм посетила жажда действия. Тем более, что до первой стражи оставалось совсем немного. Однако как‑то все выходит подозрительно просто.
- Записки легионера Абрамова (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Альтернативная история
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Четыре танкиста. От Днепра до Атлантики - Валерий Большаков - Альтернативная история
- Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов - Альтернативная история
- Претендент на царство - Валерий Рогов - Альтернативная история
- Офицер Красной Армии - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- «Небо должно быть нашим!» - Антон Первушин - Альтернативная история
- Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга пятая - Владимир Колотенко - Альтернативная история
- Ветер с востока - Александр Михайловский - Альтернативная история
- Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн - Альтернативная история