Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнце у нас сзади. «Прекрасно! — думаю. — Противнику трудно нас своевременно обнаружить, смотря на солнце, ведь его лучи скрывают нас. А мы переднюю полусферу просматриваем хорошо и самолеты противника видим издалека. Наибольшая опасность нам может грозить с задней полусферы».
Поэтому с ударной группой я оттягиваюсь назад и поднимаюсь на 300 метров выше. Две пары непосредственного прикрытия правильно поняли наш маневр и тоже немного оттянулись назад.
Держать место в боевом строю с подопечными нам трудно. Бомбардировщики при подъеме идут со скоростью 130–140 километров в час, а у нас — 300–320. Чтобы не «убежать» с намеченного распорядком места, истребителям приходится идти «змейкой»: то уходя в сторону от сопровождаемых, то возвращаясь к ним. Нам, идущим в ударной группе, легче. Мы находимся выше — у нас не затруднен маневр.
Поднявшись на высоту 2500 метров, мы вскоре увидели линию фронта. Она была далеко впереди и обозначилась дымкой. Шла артиллерийская дуэль.
До слез, до боли в глазах осматриваюсь по сторонам, не упускаю из поля зрения заднюю полусферу. Истребителей противника не обнаруживаю. Это настораживает меня. Не обхитрят ли нас враги. Не нанесут ли внезапный удар со стороны солнца?
Вроде бы пока в воздухе спокойно.
По характерным ориентирам нахожу командный пункт ВВС. Около него распластаны на желтой земле полотнища — знак Т. Следовательно, противника в воздухе нет.
На линии фронта засверкали огоньки — разрывы снарядов. Вижу клубочки дыма. Артиллерийская дуэль продолжается.
Неожиданно впереди и выше себя различаю самолеты. Чьи? Вторая группа кружит на одной с нами высоте. А это чьи? Снова перевожу взгляд на полотнища у КП ВВС. Там все по-прежнему — знак Т. Подлетев поближе, узнаю в верхней группе наши СБ в сопровождении И-16. А на одной высоте с нами еще две эскадрильи — И-15, И-16. Они прикрывают район боевых действий наземных войск. И конечно, всю нашу группу.
Земля в стороне франкистов засверкала серией ярких вспышек. Они как бы прокладывают дорожку. И тотчас окутываются черным дымом, рыжей пылью. Это начали бомбежку СБ.
Снова и снова проверяю ориентировку. Странно. Наша группа оказалась в стороне от своих целей. Не могу понять: что задумал командир группы капитан Алонсо? Ясно же видно — цель левее нас. Может, путаница какая?
Словно отвечая на этот немой вопрос, эскадрилья, ведомая Алонсо, начинает пологое снижение и одновременно по большой дуге разворачивается влево.
Теперь понятно — Алонсо выполняет противозенитный маневр.
Вот и разрывы зенитных снарядов. Белыми клубочками они расцветают в воздухе. И выше и в стороне от легких бомбардировщиков. С каждой минутой все больше и больше клубочков распускается около штурмовиков… И все выше и в стороне.
Интересный противозенитный маневр применяет Алонсо. Когда-то учили действовать не так. Требовали идти прямо на разрывы. Алонсо же поступает по-другому. Снижаясь и постепенно разворачиваясь, выходя к точке, где нужно лечь на боевой курс, он не дает зенитчикам возможности быстро определить истинную высоту и точный курс. Поэтому данные о положении цели даются неточные. А раз так, то и огонь зенитчиков неточен. Против такого маневра ученые, лучшие математики, авиаторы и зенитчики мира будут долго искать «противоядие». Найдут его лишь в ходе второй мировой войны, несколько лет спустя после испанских событий.
Зато достается нам — истребителям. Мы маневрируем, чтобы выйти из зоны огня зенитной артиллерии. Береженого бог бережет — гласит пословица. Эскадрилья моя еще не понесла потерь. Обидно и глупо было бы, если в первом же вылете на прикрытие кого-либо из наших задел осколок…
Я продолжаю наблюдать за действиями эскадрильи Алонсо. Огорчает то, что «хлопковая иллюминация», созданная вражескими зенитчиками в небе, не позволяет толком видеть весь водоворот событий, в которых резко контрастируют сила, мужество, выдержка и умение испанских летчиков-патриотов и огневое бессилие вражеских зенитчиков. Знаю, чувствую, что Алонсо вот-вот должен прекратить противозенитный маневр, лечь на боевой курс. Он короток, этот курс, от выхода на цель до начала бомбометания. За это время штурманы должны уточнить расчеты, прицелиться и, точно сбросив бомбы, поразить врага. Но летчик на таком отрезке должен вести самолет без отклонений, выдерживая курс, высоту, скорость. И здесь машина беззащитна. Зенитная артиллерия располагает полной возможностью поразить самолет: курс прям, скорость и высота неизменны. Маневр здесь не допускается.
И вот эскадрильи капитана Алонсо одна за другой выходят на боевой курс.
Получив точные данные, батареи зенитной артиллерии противника открывают прицельный, интенсивный огонь. Разрывы снарядов белыми рваными хлопьями окружают эскадрильи штурмовиков. Снаряды рвутся между машинами. Кажется, прямое попадание с мгновенья на мгновенье неминуемо. А группа самолетов, ведомых испанскими летчиками, продолжает продвигаться к цели. Пилоты не уклоняются от курса, не меняют высоты эшелона, не отворачивают машин, чтобы через несколько секунд вернуться в строй.
Они идут бесстрашно вперед, будто на полигоне. Четко выдерживают курс, словно никакая опасность им не угрожает.
В какую-то долю секунды мне показалось, что машины замерли в воздухе, не движутся, а вокруг них бушует смерть. В следующее мгновенье я увидел, как от штурмовиков отделились и понеслись к земле серии бомб. Цель скрылась в огне и дыме разрывов.
Вздох облегчения вырвался из груди: «Все в порядке…»
Самолеты ушли из-под огня зениток целыми!
Проводив группу Р-зет до места расхождения, мы, помахав на прощанье крыльями, вернулись на свой аэродром. Через несколько минут летчики собрались у КП. Вглядываюсь в их обветренные и опаленные испанским солнцем лица. Они выражали юношеский задор крепких, расторопных, красивых душой ребят, полюбивших мужественную профессию летчика-истребителя. Здесь, у командного пункта, мы обменялись мыслями о только что завершенном боевом вылете. Говорили откровенно, горячо. Каждому хотелось сказать свое мнение о полете, о промахах вражеских зениток, а главное — о стремительных, инициативных действиях экипажей легких бомбардировщиков.
Да! Они были храбрыми парнями, летчики-испанцы из группы капитана Алонсо! Мы восхищались их бесстрашием, дисциплинированностью, выдержкой, чувством ответственности за порученное дело. Они показали образец умелого применения боевого опыта лучших советских авиаторов, у которых учились мастерству, искусству бомбометания. Мы гордились нашими товарищами по оружию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Барселона и шедевры Гауди - Светлана Хворостухина - Биографии и Мемуары
- Адмирал Советского Союза - Николай Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Под нами - Чёрное море - Константин Денисов - Биографии и Мемуары
- Наедине с собой. Исповедь и неизвестные афоризмы Раневской - Фаина Раневская - Биографии и Мемуары
- Нефартовый - Виктор Гусев - Биографии и Мемуары
- Генерал Снесарев на полях войны и мира - Виктор Будаков - Биографии и Мемуары
- Нашу Победу не отдадим! Последний маршал империи - Дмитрий Язов - Биографии и Мемуары
- Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
- Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев - Биографии и Мемуары / О войне
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары