Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень рад с вами познакомиться, — дружески сообщил он.
Она и представить не могла, что молодой судья Морван‑Мейер был таким соблазнительным. О нем она знала только по комментариям Виржиля, малолестным, либо из разговоров во Дворце правосудия, в которых всегда говорилось о возрасте и таланте Винсена. Но не о его шарме. О нем говорили как о неуступчивом, суровом, он ей также показался очень красивым. Недавно он был назначен одним из президентов апелляционного суда, его репутация судьи была полностью признана, и Беатрис было чего смущаться, ей, которая, в общем, никогда не имела комплексов.
— Друзья моего сына всегда желанные гости, — вежливо добавил он.
Потом его взгляд, который она сразу же оценила как неотразимый, перешел на Виржиля.
— Ну, результаты?
— Полный провал.
— Ты шутишь?
— Совсем нет.
Если молодой человек сохранял еще какую‑то немного искусственную уверенность, то Беатрис хотела исчезнуть, провалиться сквозь землю.
— Ну, значит, ты запишешься на второй год? — вмешалась Мари.
Виржиль немного помолчал, прежде чем ответить вполголоса:
— Нет, я бросаю.
Винсен и Мари обменялись взглядами, в то время как Беатрис в мучениях почувствовала себя обязанной что‑то сказать.
— Я вас оставлю, — пробормотала она.
Что она делала здесь при этом семейном разговоре, который обострялся? Лицо Винсена ожесточилось, его сын больше ему не подчинялся.
— Останься. Я тебя прошу, — бросил ей молодой человек, цепляясь за нее, как за спасательный круг.
Он подтолкнул ее к столу Мари, к которой обратился с широкой улыбкой.
— Беатрис хотела поговорить с тобой по поводу практики. Я, может, слишком быстро этим занялся, но ты увидишь, если сможешь сделать что‑нибудь для нее, потому что она великолепно себя со мной показала в этот ужасный год!
На последних словах он повернулся к отцу, который не двинулся с места и разглядывал молодую девушку, оценивая ее стройную фигуру.
— Пап, я не создан для права. Я, правда, пытался… Винсен смерил его взглядом, прежде чем ответить:
— Не в моих силах тебя заставлять, ты уже совершеннолетний.
Закону было едва два месяца, но совершеннолетний возраст упал с двадцати одного года до восемнадцати с пятого июля, и Винсен должен был считаться с этой реальностью. Тем не менее, он сыронизировал:
— Ты подумал о чем‑то еще? У тебя есть планы, цели, амбиции? Потому что мне было бы любопытно их услышать!
Присутствие Беатрис обязывало его быть спокойным и учтивым, на что и надеялся Виржиль, но даже не поднимая голоса, он умел показать себя не очень любезным.
— В девятнадцать лет, полагаю, ты знаешь, чему посвятишь свою жизнь?
— Ну, я… Мне надо подумать.
— А… И сколько времени это у тебя займет?
— Мне хотелось бы отдохнуть один год в Валлонге.
— Один год? — повторил Винсен недоверчиво. — Но это касается тех, кто много работал! Не хочешь ли ты сказать, что тебе нужна передышка? И почему Валлонг, это на другом конце Франции!
— Это рай. И потом там мама и Ален.
— И что? Ты же не будешь прятаться в юбках матери? Что касается Алена, он ничего не может для тебя сделать.
— Я не столь уверен. Его страсть к земле достаточно… заразительна. Я знаю, что ему пришлось бороться с дедушкой, чтобы воплотить в жизнь свои идеи, но мир изменился, ты не покончишь со мной так же.
— Покончишь? Что это за жаргон? Ты хочешь, чтобы Ален взял тебя земельным рабочим с моего благословения?
Раздраженный, Винсен подошел к Мари, готовый призвать ее в свидетели. Однако обратился сначала к Беатрис:
— Я глубоко опечален, мадемуазель. На самом деле я думаю… Пойдемте со мной, секретарь Мари назначит вам встречу.
Дружески, но сдержанно он положил ей руку на плечо и повел к двери. Вынужденная идти перед ним по коридору, Беатрис почувствовала, что не может сопротивляться, и решила бросить Виржиля на растерзание судьбы. Они остановились в большом холле перед столом регистратуры, девушка разговаривала по телефону, но тут— же прервалась.
— Мэтр Морван‑Мейер примет мадемуазель в начале недели, подберите ей время в часы приема…
Когда он наклонился к одному из ежедневников, пытаясь прочитать вверх ногами, у Беатрис наконец‑то появилось время его рассмотреть. Прямой кос, светлые глаза, обрамленные длинными ресницами, высокие скулы, две морщины, которые отмечали его впалые щеки: его профиль ей понравился…
— Вот, — сказал он, протягивая ей карточку — Во вторник в десять часов, подойдет?
Его внимание было очень приятно ей, если только это не было простой вежливостью.
— Очень любезно с вашей стороны, месье, — пробормотала она.
Она, безусловно, должна была сказать ему что‑то еще, чтобы он не подумал о ней ничего такого и не забыл о ней, как только она уйдет.
— У Виржиля ничего не получится, если он продолжит в том же духе, — добавила она второпях. — Я вела у него семинары в этом году: по‑моему, он ненавидит право.
— Возможно. Потом, это ведь не передается по наследству!
Чтобы смягчить сухость своей реплики, он улыбнулся и уточнил:
— Он не должен был просить вас служить ему громоотводом… Какое ребячество!
Он проводил ее до выхода и открыл дверь. Не задумываясь, она повернулась к нему и протянула руку.
— Буду ли я иметь честь видеть вас здесь во вторник? — поинтересовалась она с искусственной непринужденностью.
— Меня? Нет, я здесь не работаю, я…
— Я знаю, вы господин судья. Все это знают. Она решительно задержала его руку на две секунды дольше и исчезла в подъезде здания.
Тифани и Лея подняли стаканы, чтобы выпить.
— За нас! — сказали они одновременно.
Одни в просторной кухне они открыли бутылку мюскаже, чтобы отметить свое недавнее поступление в университет. Тифани собиралась учиться на юридическом факультете, в традициях семьи, а Лея хотела углубиться в медицину, к большой радости дяди Готье. Кому‑то в этом поколении надо было принять эстафету, но не это было причиной ее выбора, она действительно чувствовала себя увлеченной науками, в которых всегда добивалась отличных результатов. Тремя месяцами раньше она попросила разрешить ей присутствовать на операции в качестве простой зрительницы, и опыт ее воодушевил. Добросовестный Готье не скрыл от нее всех трудностей, которые ее ожидали, и одновременно всех радостей. Он обожал свою профессию, о которой мог говорить лирически, и по окончании их разговора она окончательно убедилась в правильности выбора.
По радио глухо звучала песня Франсуазы Арди, которую они не слушали, откровенничая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Обман - Виктория Доненко - Остросюжетные любовные романы
- Сожаление (ЛП) - Виктория Эшли - Остросюжетные любовные романы
- Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти) - Диана Чемберлен - Остросюжетные любовные романы
- Капкан для Золушки - Людмила Зарецкая - Остросюжетные любовные романы
- Спасательный круг (СИ) - Гейман - Любовно-фантастические романы / Остросюжетные любовные романы
- Частица твоего сердца - Эмма Скотт - Прочие любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Девочка стального магната - Елена Гром - Остросюжетные любовные романы / Эротика
- Вуду - Кристин Аллен - Прочие любовные романы / Прочее / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Последний удар - Джессика Клер - Остросюжетные любовные романы
- Мадонна без младенца - Анна и Сергей Литвиновы - Остросюжетные любовные романы