4. Арест начальника одного из районов милиции Лукина, привлечение его к ответственности по докладу того же Гарисона, причем предполагается, что за то, что Лукин притеснял за незаконную торговлю приятельницу Гаррисона ту же Вишнякову. Главными обвинителями по этому делу являлись Вишнякова и упомянутый Батурин-Толстой.

5. Возникло подозрение, что Батурин-Толстой выручался от мобилизации на фронт Рончевским.

6. По показанию Отто и Рикса, Рончевский подвел под расстрел Зоргенфрей и ее сожителя Бениславского, несмотря на то, что они были оставлены, как ценные осведомители по другим делам и при том в тайне, опасаясь, что Зоргенфрей, оставшись в живых, могла скомпрометировать Рончевского как «где-то его видела».

7. По словам Отто, Рончевский отстоял от расстрела явного шпиона Берга, мотивируя, что Берг будет давать сведения, что не оправдалось.

8. При внимательном рассмотрении всего дела и дополнительным допросом Рончевского и очной ставкой между ним и Отто и Рисом в общем подтверждается происхождение Рончевского, как и его пребывание в штабе левых с-р. в 18 г. Вырисовывается тип Рончевского аристократа, склонного к карьеризму.

Все пункты обвинения против Рончевского в преступлениях по должности доказать не представляется возможным, т.к. весь материал Рончевского непосредственно Рончевского не изобличает, а лишь бросает не него тень, т.к. фигуранты в деле его осведомители и сотрудники скомпрометированы в полной мере. По объяснению Рончевского все эти осведомители непосредственно с ним связаны не были, а сносились через Гарисона. Штрауса он выручил как своего осведомителя, который должен был в это время давать нужные спекулятивные дела. Его дело осталось у него в столе как материал к личности Штрауса, как секретного сотрудника, провоцирование налета действительно имело место, т.к. Вишняков дал сведения о готовящемся налете, что в последствие оказалось провокацией Виншякова. Лукин действительно был привлечен к….

Дело же Рончевский сам не вел, а поручил одному из следователей, т. к. с Лукиным был до этого знаком. С Лукиным же оставался все время в хороших отношениях и Отто, Батурин же был завербован Гаррисоном в качестве осведомителя и как такового Рончевский его действительно отстоял от мобилизации, подробности же Рончевский не помнит. При очной ставке выяснилось, что Риксу было известно, что Рончевский делал доклад в президиум по делу Зергенфрей и Бениславского и что возможен их расстрел, т. к.. Зоргенфрей и Бениславский не выполнили полностью взятых на себя обязанностей как осведомителей. Это было когда требовался срочный доклад по делам обвиняемых, которым грозил расстрел накануне декрета об отмене смертной казни. Про Берга же Отто знает, что по слухам он был оставлен в живых по просьбе Рончевского, но от кого слыхал, не помнит, а в деле имеется указание, что кое-какие сведения Берг давал Рончевскому и Комарову.

Установить о том, что Рончевский скрывал свое происхождение, не удалось, т.к. его анкеты первоначальные из ПЧК исчезли (возможно умышленное хищение). В других же анкетах Рончевский указывает на сословие «сын врача» (формально, конечно, правильно) и не скрывает своего офицерского звания и работы у левых с.р., хотя несколько это стушевывает.

На основании изложенного и имея ввиду исключение Рончевского из РКП за неизжитость буржуазно психологии, не находя достаточно данных для привлечения Рончевского к уголовной ответственности, предлагаю его уволить из органов ГПУ без права поступления, как человека ничем не доказавшего свой преданности и готовности к самопожертвованию для пролетарской революции при принадлежности все время до 18 г. к враждебным революции слоям общества и направить как офицера в распоряжение военкомата гор. Москвы»41.

При ознакомлении с делами подследственных, если зарождалось сомнение, Дзержинский требовал представить ему все материалы и провести допрос повторно. Так, 2 февраля 1923 г. по справке Петроградского ОКТО ГПУ по делу о преступлениях по должности ряда сотрудников материальной службы Николаевской железной дороги он писал Г.И. Благонравову: «Раньше, чем дело передавать на суд, прошу затребовать его сюда для доклада мне. Муста не обязательно допросить в качестве свидетеля по всем договорам и лицам, фигурирующим в этой справке. Допрос должен быть произведен следователем и ведущим все дело в Вашем присутствии и по вопросам, сформулированным письменно и представленным мне предварительно. Показания Водовозова для меня до очевидности лживы. Это обыкнов[енный] способ всех взяточников – такой клеветой бронироваться. Данные о договорах и о взаимоотношении Муста с Меттом более серьезные. Но для оценки их необходимо выслушать Муста. Вообще дело ведется ненормально. Уже давно Муста должен был быть допрошен в качестве самого важного свидетеля. Сейчас в Питере его допрашивать нельзя, ибо по этой справке очевидно, что следователь пристрастен и что он уже обвинил Муста, даже не допросив его. Дело очень серьезно, ибо Муста, как парт[ийный] тов[арищ], занимал слишком ответственный пост и такие недоказанные и необоснованные обвинения величайший урон для партии. Если Муста взяточник, то он должен быть первым расстрелян, но я уверен, что это ложь»42.

Дзержинского беспокоили интриги партаппаратчиков, мешавшие работать следователям. После того, как по требованию сотрудника ЦК А.А. Андреева из ТО ГПУ 18 мая 1923 г было изъято дело Абалова без его ведома, он писал Янсону: «Совершенно очевидно, что т. Андреев стал осью склоки против нас вследствие ошибки, что повел дело против следователей и наших работников, не ожидая окончания следствия против Абалова и других и что изъял это дело чисто уголовного характере из органа, который компетентен вести такие дела. Если т. Андреев полагает, что у нас слишком ярко выражен карательный подход, то его дело было сообщить об этом президиуму ЦКК, а не вести следствие на эту тему и подрывать авторитет ГПУ и наших заслуженных товарищей. Такой подход считаю глубоко неправильным и прошу вынести свое решение по этому вопросу»43.

22 марта 1923 г. был арестован меньшевик А. Г. Гуревич, управляющий государственным молочным заводом за активную антисоветскую деятельность. 14 апреля по просьбе заместителя председателя СТО А. Д. Цюрупы ГПУ более тщательно рассмотрело дело Гуревича. Дзержинский лично знакомился с материалами дела. И 19 мая 1923 г. он писал Уншлихту: «Прочел внимательно все дело Гуревича. Считаю все пункты обвинения измышлением. В заключении Гyревич обвиняется:

1). является активным членом партии меньшевиков – материал опровергает это;

2). группирует вокруг себя лиц явно настроенных против Соввласти – нет ни капельки данных в подтверждение;

3). ведет агитацию среди местного населения –голословно;

4). распускает самые нелепые слухи про деятельность Соввласти и ее руководителей – фантазия.

Из дела ясно одно – Гуревич не может остаться в Смоленской губернии.

Необходимо постановление в отношении Гуревича изменить, запретив ему жить и ездить в Смол. гу6., освободить.

В отношении других пересмотреть постановление»44.

19 мая 1923 г. А.Г. Гуревич был освобожден под подписку о невыезде. Затем решением комиссии НКВД по административным высылкам выслан в Рязань на два года.45

Ознакомившись с заключением начальника отдела Славатинского по делу арестованного Алексеева, Дзержинский обратил внимание на следующие слова: «Арест Алексеева должен повлиять отрезвляющим образом и на другие театры и кабаре, где зачастую имеют место антисоветские выпады, но и часто контрреволюционные выходки». На это последовала резолюция Председателя ГПУ: «Алексеева немедленно освободить, так как следователь не в состоянии даже сформулировать, что именно ему инкриминируется, кроме общих фраз. В 1923 г. общих фраз мало. Все дело переслать мне»46.

Ввиду серьезных недостатков при ведении следствия, 29 июля 1924 г. Дзержинский поручил Фельдману выработать меры по обеспечению соблюдения установленных правил при арестах и ведении следствия47 и дал советы Кацнельсону по одному из дел, предложив тщательно проверить список обвиняемых, не расширяя его «без оснований к этому». «Надо в первую группу выделить жуликов и грабителей, во вторую, тех, кто их сознательно покрывал. В третью – тех, кто недосмотрел. Первые две должны быть в качестве обвиняемых. О третьей группе надо составить доклад мне особо для направления об них дела в порядке административного воздействия»48.

Дзержинского всегда возмущали элементарные просчеты в работе подчиненных. 8 июля 1926 г. Дзержинский писал В.Л. Герсону: «Сегодня т. Шведчиков мне передал, что вчера пришел к нему освобожденный нами по делу Совкино некий Брокман (?), который сидел у нас три месяца без предъявления к нему какого-либо обвинения. Изучите его дело и доложите мне, почему он был арестован, почему его держали три месяца и почему его освободили?»49.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 57

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кто Вы, «Железный Феликс»? - Александр Плеханов бесплатно.

Похожие на Кто Вы, «Железный Феликс»? - Александр Плеханов книги

Дневник заключенного. Письма - Феликс Эдмундович Дзержинский - Биографии и Мемуары
Лики Есенина. От херувима до хулигана - Алексей Елисеевич Крученых - Биографии и Мемуары
Злые песни Гийома дю Вентре : Прозаический комментарий к поэтической биографии. - Яков Харон - Биографии и Мемуары
Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна. От Ленина до Хрущева - Андрей Артамонов - Биографии и Мемуары
Воспоминание о развитии моего ума и характера - Чарлз Дарвин - Биографии и Мемуары
Мечты и свершения - Арнольд Веймер - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
О судьбе и доблести - Александр Македонский - Биографии и Мемуары
Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий