От мыслей меня отвлек грубый физический труд. Навалившись на листы металла, я попытался уронить их, ногой отталкиваясь на стены позади. Послышался скрежет, слипшиеся между собой листы начали медленно разъединяться, показывая мне расплющенные тела и кровавое месиво размазанных между ними органов, плоти, одежды. Нити жил и связок тянулись, словно веревки, между парами металлической конструкции, а при падении одного, с характерным звуком разрывались, начиная покачиваться из стороны в сторону, пока не прилипнут к краю. Вбитые в сталь зубы порой вылезали при падении, заставляя меня дрогнуть и вновь почувствовать рвотные позывы. Но я продолжал ронять металл на землю, каждый раз невольно оборачиваясь и дергаясь от скрежещущего звука и грохота падения, попутно надеясь на то, что внутри коридора меня не ждет еще больше подобных заграждений, ибо ослабленные пальцы то и дело срывались, а сил катастрофически не хватало. Без опоры за спиной, вряд ли я бы смог вообще открыть себе проход. Хотя, ко мне вернулась магия… Может, что-то да вышло бы. Только вот пользоваться сейчас дарами имматериума после того, что я сделал… может быть опасно. Наверное, стоит обойтись без нее некоторое время.
Но мне повезло, если вообще можно так говорить в сложившейся обстановке. Коридор был завален изуродованными трупами, которых, казалось, разрывали одновременно и изнутри, и снаружи. Надежда в свои последние мгновения успела порезвиться… каждое тело оказалось умерщвлено по своему, кому-то оторвали все конечности, оставив этот “стейк” истекать кровью, у кого-то оказалось вырвано сердце, у некоторых голова, глаза, и так далее… самыми ужасающими были те, кто был натурально расчленен, но не так смертельно, чтобы умереть мгновенно, вспоротые спины, вырванные хребты, переломанные кости, трупы даже могли быть обмотаны собственными кишками… И я не мог поверить в то, что это все сотворила та девушка, которая общалась со мной, которая испытывала такую тягу к всякому живому существу, что даже будучи изуродованной куклой в руках Прометея, отдавала последние силы на попытки достучаться до запертых душ. Но все это казалось столь порочным, столь извращенно жестоким… Что на секунду, я даже решил, что это моя воля превратила в мясо все здание. Слившись с Надеждой, мы соединились мыслями и желаниями… Это могло быть моих рук дело, ибо светлая в своей основе… Она вряд ли была способна на такое. А вот я мог, и был даже несколько удовлетворен этим. Мне не было дела до того, сколько боли они испытали, меня поржал размах жестокости… Но не то, что она была направлена к ним. Каждый, кто служил гвардии… Не был достоин иного.
Медленно поднимаясь, я слышал свое тяжелое, хриплое дыхание, смешанное с хлюпаньем крови под подошвой. Да… Пол оказался столь вязким, что каждый шаг давался мне с неимоверными усилиями, которые мне приходилось делать просто чтобы преодолеть ступеньку. Про запах я даже не буду говорить, дышать через рот было единственным выходом, ибо к вкусу крови я привык… В основном, из-за собственных частых кровотечений. Постепенно я начинал замечать, что интерьер, скрытый под слоем грязи и крови, менялся, становясь все аристократичнее и богаче. Пусть это и выглядело как некая насмешка, ибо в общей обстановке, выглядело пиром, во время чумы, что впрочем и отождествлялся у меня с Гвардией, как таковой. Если Ласки были очевидно вычурны, но вычурны по вульгарному развратно, то Гвардия выставляла себя этакой Белой гвардией. Возвышенными, непогрешимыми и прекрасными воинами света в белых фартуках. Только вот являлись гвардейцы ублюдками, без капли аристократии.
Первые лучи блеклого солнца коснулись моей кожи через прорехи в крыше здания, отвлекая от разразившихся в душе триад. Я удивленно отдернул от него пальцы, отталкивая с прохода остатки сломанной двери, из дыр которых меня и опалило. Действительно… Большая часть крыши, внутри первой же комнаты, рухнула вниз, давая впервые, за долгое время, взглянуть на небо. Такое родное… Пусть и пасмурное, затянутое дымом, небо. На секунду, в глазах пошла рябь, голова вновь заболела, заставляя меня прислониться плечом к липкой стене. Дыхание участилось, заставляя делать быстрые, резкие вдохи, пальцы на руках и колени задрожали, но я смог устоять, не рухнув на этот мерзостный пол, и пытаясь утереть рукавом куртки слезы, выступившие на глазах. Боже… Это правда Солнце… Я уже и не думал, что смогу когда-то увидеть его, почувствовать настоящее тепло. На губах вспыхнула резкая, дерганная улыбка, я правда выжил, я… Был здесь. На земле. А все подонки из Гвардии мертвы, Кулсан мертв, Прометей бежал. И это все сделал я! Ха-ха, вот кто здесь стоит, убийца гвардии!
Внезапный прилив сил вернул в тело спокойствие, я сделал шаг наружу, меняя свое положение в пространстве и оказываясь в зале переговоров… в который я так отчаянно стремился попасть все это время. И кто вообще мог подумать, что я окажусь здесь, пережив все то, что было, и выйдя с другой стороны? Никто не думал… Кажется, даже боги не могли представить себе подобное. Оглядываясь, я понял, что был прав. Эти смерти, эта жестокость, были исключительно моих рук дело… Точнее, моего сознания. Это моя воля убила их всех, Надежда послужила просто инструментом, как пушка или нож. И понять это было весьма просто и легко… Стоило только перевести взгляд на стол, за которым сидели собравшиеся.
Ни единого куска потолка не рухнуло на него, даже ветер и взрыва не смогли повредить лежавших на нем бумаг. За ним же, по кругу, сидели около десяти представителей, тела которых не просто не пострадали, они
