– Вы не посчитали нужным защитить задержанную от возможного преследования?
– Посчитал. Потому и попросил уехать, – терпеливо пояснил Яр. – По-моему, прятаться надо там, где не станут искать. В Управе любят сплетни, про нашу связь наверняка знали.
– По-моему, исчерпывающее объяснение, – вклинился Александр Михайлович. Яр готов был поклясться, что заметил, как шеф послал сжавшейся в комок Свете ободряющую улыбку. – Коллеги? Остались вопросы?
– Нет, спасибо, – грубовато буркнул следователь и небрежно кивнул Яру: – Офицер Зарецкий, вы свободны.
«Офицер Зарецкий»… Звучит-то как.
Наверх не хотелось, и Яр остался ждать шефа в коридоре, под сторожкими взглядами безопасников, охранявших железную дверь. Прошло около получаса, прежде чем лязгнули отпираемые замки и на пороге показался следователь. Следом за ним из комнаты стрелой вылетела отпущенная на волю Света. Завидев Яра, она тихонько охнула, бросилась к нему и уткнулась лбом ему в плечо; ткань рубашки мгновенно пропиталась горячей слёзной влагой.
– Спасибо! – прошептала девушка, всё ещё вздрагивая от рыданий. Не фальшиво, нет, но как-то чрезмерно чувственно и совершенно неуместно. Её счастье, что следователь слишком спешил на зов желудка. – Слава, ты прости… Я тогда наговорила… всякого…
– Ерунда, – Яр мягко отстранил её, придерживая за плечи. – Успокойся. Всё хорошо.
– Д-да, – Света кончиками пальцев утёрла слёзы и по инерции ещё разок всхлипнула. – Ты… не сердишься?
– Нет.
Она слабо улыбнулась. Безопасники поглядывали на прелестную задержанную с нескрываемым интересом.
– Тогда, может… ну… начнём с начала? – совсем тихо спросила Света, заглядывая Яру в лицо. – Я… правда не знаю, что на меня нашло…
Он зато знает. Выразительно покосившись на конвойных, без дела возившихся у двери, Яр качнул головой и уклончиво ответил:
– Отдохни пару дней. Ты избежала очень серьёзных проблем.
Света мгновенно погрустнела, будто солнце зашло за тяжёлую снеговую тучу. Отступила на полшага.
– Я поняла, – ровным голосом сказала она и изобразила кривоватую улыбку. – Ну… Тогда пока…
– Всего хорошего.
Яр проводил взглядом её стремительно удаляющийся стройный силуэт и без сожаления отвернулся. Верховский, тактично задержавшийся за вознёй с документами, последним покинул камеру, проследил, чтобы безопасники заново опечатали дверь, и приглашающе кивнул подчинённому: говори, мол, чего хотел. Так же молча Яр указал взглядом на греющих уши конвойных и первым зашагал вдоль коридора. Шеф, разумеется, его нагнал.
– Что-нибудь решили? – осторожно спросил Яр.
Александр Михайлович небрежно пожал плечами. Несмотря на изматывающую круговерть последних дней, выглядел он собранным и свежим; последние отпечатки проклятия бесследно растаяли пару недель тому назад, и это пошло Верховскому на пользу. А может, леший знает, так подействовала отступившая наконец угроза.
– У них не слишком широкий спектр возможностей, – ответил Александр Михайлович. Яр украдкой покосился на бумаги в его руках; в нижнем правом углу, под поблёскивающей ярко-рыжим печатью, по-прежнему значилось «и.о. начальника отдела магического контроля». – Терехова точно оставят на месте. Формально ему вообще нечего предъявить, если мы не хотим огласки.
– Не хотим, – подтвердил Яр. – А вы?
– А на моё место у совета нет кандидатуры, – сухо сказал Александр Михайлович. – Наш общий знакомый считал, что текущее положение дел важнее старых промахов. Похоже, что его коллеги того же мнения.
– Понятно, – Яр помедлил, дожидаясь, пока останется позади шумный вестибюль. – Справляются без него?
– Конечно, справляются, – шеф усмехнулся краем рта. – Они и раньше без дела не сидели. Это забавно, но, похоже, кое-кто переоценивал свою важность для сообщества.
– Чем больше усилия – тем больше хочется признания, – заметил Яр. У лифтов народу было на удивление мало; должно быть, все уже разбежались на перерыв, а время возвращаться ещё не пришло. – Теперь, наверное, все вынуждены прислушиваться друг к другу несколько внимательнее.
– Все вынуждены идти на компромиссы, – прямо ответил Верховский. – Это мало кому нравится и долго не продлится. Но пока ещё возможно всякое.
Он, похоже, всё раздумывает об утопленных в суете прегрешениях двух младших офицеров и о собственном неслучившемся аресте. Будь всё по-старому, сидеть бы ему в соседней с Громовым камере, а незадачливым подчинённым – вылететь из Управы с позором и запретом впредь занимать сколько-нибудь значимые должности, и это, наверное, было бы даже справедливо. Вот только от контроля тогда остался бы один Костик, а отказаться от созданного Авиловым маленького боевого отряда Магсовет ещё не готов. Вышло как вышло; юристы извернулись и выдумали хитрое обоснование сомнительным решениям. Но раз выдумали однажды – сумеют и ещё… Яр без нужды тронул и так горящую алым кнопку со стрелкой вверх и осторожно сказал:
– Так насчёт Субботина…
Верховский остановился у дверей лифта и повернулся к Яру. Сощурился, словно пытаясь разглядеть последствия воздействия «дурмана».
– Тебя только он беспокоит?
– Остальных точно казнить не будут, – напомнил Яр. – Потапову вменили только приготовления к преступлению, а Оленин откупился.
– Ты бы хоть говорил потише, – насмешливо хмыкнул Верховский. – Так почему именно Субботин?
Яр пожал плечами.
– Совестно перед ним, что ли. Если бы я его тогда, в палате, скрутил, не натворил бы он дел.
– Святая простота, – вздохнул Верховский. – Понимаешь ли, психиатры подтвердили, что он вменяемый. Больной
