Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мы открыли почти все двери, и я лежу в объятиях Сайласа и думаю о том, что я теперь женщина, начинает звонить сотовый телефон Сайласа. Звонок разрывает тишину, и я успеваю в испуге подумать, что мы попались. Но уже в следующий момент я понимаю, что означает этот звонок. Сайлас еще не открыл телефон, а я уже знаю, что он услышит.
Скорее домой.
У овцы начались роды.
Сайлас
В прошлый раз мы с тобой поднимались по этой тропинке перед самыми летними каникулами. Ты шла впереди меня, а я любовался тем, как ты идешь. Ты спрашивала, охотился ли я когда-нибудь, и я знал, что не могу тебе соврать, поэтому ответил, что охотился. Тебя это огорчило, и ты спросила, как я себя чувствовал, когда убил птицу и смотрел, как она падает с неба, или наблюдал за падающим на землю животным. Я ничего не смог тебе сказать. А потом ты спросила, случалось ли мне убить оленя. Мне стало стыдно, хотя раньше мне и в голову не приходило этого стыдиться, и я ответил тебе, что случалось. Я увидел, как ты содрогнулась, а потом, когда мы сидели рядом на скале, ты немного отодвинулась от меня, и я понял, что не должен сегодня касаться тебя, потому что вначале ты должна забыть об убитом олене. И я рассказал тебе, что чувствовал, когда убил его. Я решил, что больше никогда этого не сделаю, и это была чистая правда, но вряд ли ты мне поверила. А день был прекрасный, я видел дом и машину; хотел обнять тебя и сказать, что люблю тебя. Но я знал: что бы я сейчас ни сказал, это навсегда свяжется в твоем сознании с убитым оленем, и поэтому я молчал, пусть слова рвались из меня, и мне очень хотелось признаться тебе в любви. Я знал, что я тебя люблю, и я хотел, чтобы ты тоже об этом знала. Я боялся, вдруг что-нибудь встанет между нами, и мне уже никогда не представится возможность сказать тебе об этом. Я очень долго этого боялся.
Но все-таки я произнес эти слова, чему очень рад. Я рад, что ты узнала, как сильно я тебя люблю.
А теперь между нами встало это, и оно отныне вечно будет стоять между нами, каждый день, и что бы я ни говорил, между нами навсегда останется запись того, что я делал с той девушкой. Я знаю, что ты никогда не сможешь стереть эти образы из своей памяти, они всегда будут с тобой: каждый раз, когда я буду к тебе прикасаться, каждый раз, когда я буду тебя целовать, даже когда я просто буду сидеть в комнате и смотреть на тебя, я не буду уверен, что ты не вспоминаешь то, что происходило на кассете. Мне будет казаться, что вместе с нами в комнате присутствует что-то уродливое и страшное, что оно так и стоит у тебя перед глазами, и между нами уже не будет ничего чистого и прекрасного. Смириться с этим труднее всего. Я стерплю тюрьму, я стерплю унижения, я стерплю, даже если мой отец ударит меня, но я не вынесу, если, посмотрев в твои глаза, я увижу, как в них прокручивается запись с кассеты. Нет, этого мне не вынести.
Майк
В сентябре, за четыре месяца до скандала, Майк постучал в дверь Анны Квинни. В руках у него был ящик с полудюжиной бутылок очень хорошего вина. Он привез его сюда, потому что в этот вечер Анна впервые принимала заседание Ассоциации родителей и учителей. Майк тогда считал себя знатоком вин и гордился тем, что обеспечивал все общественные мероприятия только самым лучшим вином. Впрочем, он сомневался, что многие родители, являющиеся добровольными помощниками школы, способны отличить хорошее красное или белое вино от плохого, поскольку географические реалии помещали в эту группу родителей местных ребят, тяготеющих к нижним слоям экономического спектра. Открыв дверь, Анна улыбнулась Майку. Она всплеснула руками, увидев его приношение, за чем последовало короткое обсуждение, куда поставить ящик, какие бутылки сразу водрузить на стол, а какие пока отправить в холодильник. Разместив бутылки там, куда она ему указала, Майк застыл в центре ее чистой и аккуратной кухни с пустым картонным ящиком в руке, не зная, что делать дальше. Уйти или остаться? Анна почувствовала его сомнения и предложила ему чаю. Майк так до сих пор и не сознался Анне в своей ненависти к чаю, а теперь к тому же испытывал сильную жажду и потому заявил, что это именно то, в чем он нуждается в данный момент. Он опустил ящик на пол, стряхнул с плеч пиджак и повесил его на спинку стула. Затем он уселся на этот стул, а Анна поставила чайник на плиту.
Он наблюдал за тем, как она достает чашки, сахар и кувшинчик для сливок. На ней были серая юбка и открытая блузка навыпуск. Он подумал, что она оделась заранее, предвкушая его визит. Сквозь тонкую ткань виднелась белая, отороченная кружевом комбинация. Он и не подозревал, что у нее такая тонкая талия. Обычно она носила свободные свитера и блузы, полностью скрывавшие ее фигуру. Или все дело в том, что он давно ее не видел, поскольку ему редко приходилось навещать семьи студентов во время летних каникул? В свой месячный отпуск они с Мэг отправились на юг Франции и арендовали там виллу. Они замечательно провели время, и Майк был полон оптимизма. Он надеялся, что по возвращении домой споры и пререкания, характеризовавшие последние шесть или семь лет их брака (а точнее, весь их брак), уйдут в небытие. Этой сладкой мечте не суждено было пережить долгое ожидание в аэропорту Шарля де Голля. Он спрашивал себя, берут ли когда-нибудь отпуск Анна и Оуэн, и если берут, то кто в их отсутствие присматривает за животными. Анна напекла печенья, и стол был уставлен блюдами с закусками; на кухонной стойке ожидали своей очереди тарелки с фруктовыми и шоколадными пирожными, а также с мармеладом. Майк с удовольствием бы съел пирожное, но он не хотел заставлять Анну разворачивать пленку, которой она тщательно накрыла все тарелки.
Анна привычно прислонилась к стойке, сложив руки под грудью, как будто поддерживая ее и демонстрируя Майку кружева комбинации.
— Обычно в это время Оуэн уже дома, — произнесла она.
— Он уехал?
— В Беннингтон.
— По делам?
— Как всегда.
Разговор не клеился, и Майку казалось, что они оба напряженно ожидают свистка чайника, как будто тот должен был послужить сигналом к началу непринужденной беседы. Некоторое время они даже избегали смотреть друг на друга. По его ощущениям, прошла целая вечность, прежде чем чайник возвестил о своей готовности, и у них появилось какое-то занятие, позволяющее немного расслабиться. Майку вдруг пришло в голову, что, возможно, именно из-за этого вынужденного ожидания он никогда не любил чай.
Анна села напротив Майка и развернула тарелку с пирожными.
— Я заметила, что вы с них глаз не сводите, — призналась она.
— Неужели меня так легко раскусить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Роковая ночь - Мария Кац - Остросюжетные любовные романы / Периодические издания
- Невольница. Книга 2 - Ривенс Сара - Остросюжетные любовные романы
- КаZантип - Никита Ветров - Остросюжетные любовные романы
- Сожаление (ЛП) - Виктория Эшли - Остросюжетные любовные романы
- Я должна кое-что тебе сказать - Кароль Фив - Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Разведенная жена, или Жизнь после - Дарья Кова - Остросюжетные любовные романы
- Голос сердца - Юлия Богатырёва - Остросюжетные любовные романы
- Закон обратного волшебства - Татьяна Устинова - Остросюжетные любовные романы
- Обнаженный (ЛП) - Джорджия Ле Карр - Остросюжетные любовные романы
- Три ступени вверх - Олег Юрьевич Рой - Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы